Елена Акимова - Цереус

— Мы не договорили, — крикнул Алекс, — куда ты направился?

— Я найду Алину! — Давид не поворачивался к ним.

— Не приближайся к моей дочери! Не смей до нее дотрагиваться! Я, клянусь небом, что убью тебя!

Но Давид уже вышел из комнаты, не желая ни на минуту задерживаться в этом доме. Теперь, он почувствовал свою свободу, и сравнить ее можно было только с оргазмом. Он упивался этим чувством, наслаждаясь каждым вздохом воздуха.

Александр посмотрел на жену и не узнал ее отрешенного поникшего лица. Она стояла у окна и смотрела на море. Он пожал плечами, но подошел.

— Скрывать правду не имела смысла. — Спокойно произнес он. Она молчала.

— Ты понимаешь, то, что произошло между нашей дочерью и этим мальчишкой, все так омерзительно. Я должен был ему сказать, что они не брат и сестра!

— Ты выбрал не лучший способ, — Вика повернулась к нему.

— Другого я не знаю.

— Тогда, ты причинил боль не Давиду, а мне. Мои чувства, ты смешал с грязью. — Она говорила так спокойно, что Александр ощутил, как по спине пробежал холодок.

— Ты все придумываешь, — Сафин решил обороняться, но Вика посмотрела на него и прошла мимо. Она направилась из комнаты.

— Мне тебя жаль, — произнесла она и вышла. — Ты, так ничего и не понял, а самое главное, Сафин, что кроме себя, ты не научился любить никого. Это печально. Я не хочу с тобой жить! Я устала.

— Куда ты собралась?

— Я собираю вещи!

— Ты делаешь ошибку, Вика. Я никуда и никогда не отпущу тебя!

Она усмехнулась и отвернулась. Он не стал идти за ней. Силы, словно покинули его, и железный король медленно опустился в кресло. В левой стороне груди, вновь напомнил о себе тревожный звоночек. Он достал таблетки из кармана и положил под язык. Александр Сафин закрыл глаза.

Давид остановил «Лексус» у небольшого, уютного домика из белого кирпича. Дворик соблюдался в чистоте и яркой зелени винограда и сливы. Яркие клумбы с цветами переливались радужными красками. Он нашел Дину Никитину на теневой стороне сада. Облачившись в бикини из дикого красного цвета ткани, она расположилась на шезлонге у любимых кустов роз. На голове у нее были наушники, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Давид наклонился и снял с ее головы наушники, она открыла глаза.

— Привет, малыш! — Она всегда так широко улыбалась, словно стараясь подарить всем безграничное счастье. Она приподнялась на локте. Давид кивнул и присел рядом на пластиковое садовое кресло и положил руки на подлокотник. Дина сдвинула очки на лоб и внимательно посмотрела на парня. Она тонко чувствовала его настроение, если он молчит, значит снова отрешенность и тоска.

— Так, — протянула она, — рассказывай, что случилось!

— Нет, всё в порядке. — Давид не смотрел на нее.

— Тогда может, все же объяснишь, из-за чего такая грусть в глазах?

Он молчал.

— Хочешь, угощу травяным чаем? — Дина поднялась.

— Сегодня я кое-что узнал?

— «Кое-что», это что? — Дина потянулась за чашкой.

— Ты, же давно знакома с моей… с Викторией. — Давид поднял глаза. Рука Дины замерла в воздухе, и чай из чайника прекратил поступать в чашку.

— Давай, рассказывай, — потребовала она, поставив чайник на стол.

— Я не сын Виктории?

Дина подняла на него удивленный взгляд. Она посмотрела на его несчастное лицо и поняла, что придумывать или врать просто бесполезно. Мальчик и без того расстроен и удручен этим известием. Она вздохнула и медленно присела напротив.

— Тебе Алекс открытие сделал? — Дина подвинула к нему чай.

— Почему, за что он так ненавидит меня?

— Ты стал настоящей преградой между ним и Викой. Ты вырос, и уже совсем мужчина, он видит в тебе соперника. Ты заполучил самую большую часть сердца Виктории, а это непростительная ошибка. Он просто обыкновенный собственник. Свое не отдам, чужого не надо. Ты, просто полная его противоположность, да и к тому же, настоящая угроза для его бизнеса. Он боялся, что когда-нибудь ты все продашь с молоткам, так как совсем не смыслишь в его делах. Чужие дети всегда были помехой.

— Я никогда не рвался в его команду.

— Вот это и раздражает его. Но, у тебя не изменилось отношение к Вике?

— Нет, — Давид улыбнулся, — она, добрая и прекрасная мама, и я всегда буду ее любить.

— А уж, как она тебя любит, я просто и представить боюсь, что может быть больше чем ее материнские чувства. Она всегда тебя простит, поймет. Это твой самый лучший друг. Я никогда не встречала в ее глазах осуждения или упрека. Честность, бескорыстие и любовь — это твоя Виктория. Лучшей матери у тебя никогда не будет Давид. Береги ее!

— Но, почему она не говорила мне правду? — Давид закрыл лицо руками. Воспоминая о поцелуях и прекрасном теле Алины, постоянно были в его мыслях.

Дина осторожно дотронулась до его руки.

— Давид, до того, как родился ты, твой отец Олег и Виктория очень любили друг друга. Но по некоторым обстоятельствам они не смогли оставаться вместе. Всю любовь к твоему отцу, она перенесла на тебя. Ты, стал ее смыслом жизни после того, как она потеряла и Олега и свою дочь.

— Но, зная правду, я не стал бы любить ее меньше. — Давид смотрел на Дину.

— Для нее это имело значения. Если бы не Алекс, ты никогда не узнал, что Вика не твоя родная мать! Он сказал это только из-за ревности.

— Мы смогли бы тогда избежать и других неприятностей, не только связанных с Алексом.

— А, что за проблемы? Что же тогда еще тебя волнует?

— Дочь Виктории!

— Я не поняла? — Дина закинула ногу на ногу и сцепила на коленки длинные тонкие пальцы. — Ты, думаешь, что, когда Алину вернут домой, Виктория прекратит тебя любить?

Давид улыбнулся.

— Нет, Дина, я думаю, о том, что не смогу без Алины жить. Я думаю о ней, каждую минуту. Я связываю с ней каждое воспоминание, каждый поцелуй.

— Я, что-то совсем запуталась! Ты мог немного мне все прояснить.

— Я люблю дочь Виктории Сафиной! Я познакомился с ней, когда спасал ее с этой яхты. Я и предположить не мог, что она Сафина. Я думала, что эта девушка Димы. Я хотел познакомиться с ней поближе.

— Тебе она понравилась?

— Она не такая, как все. Она, словно из сказки о принцессах. У меня было такое чувство, что я ждал ее всю жизнь!

— Ты, серьезен, Давид, в отношении к этой девочке?

— Я никогда бы не причинил ей что-то плохого. Я знал, что у нее ко мне такие же чувства. Когда я привез ее к себе, она и я… — Давид густо покраснел.

— Что произошло дальше? — Дина смотрела на него очень серьезно.

— Когда в квартиру ворвался Алекс и Дима, мы спали обнявшись. Дима начал кричать, что мы брат и сестра, все произошло так пошло. Я думаю, что девочка до сих пор терзается, думая, что переспала со своим братом.

— Да уж, — выдохнула Дина, — ну, и история у тебя, малыш.