Жозефина Харт - Крах

— У Мартина было столько подружек, Ингрид. Анна всего лишь одна из них. Может быть, на этот раз все несколько более серьезно. Но брак? Нет, не думаю.

— Боюсь, ты ошибаешься. Когда Мартин устраивал этот обед, он вскользь упомянул о трастовом фонде. Женившись, он входит во владение своим капиталом. Вспомни, его повышение в газете колоссально прибавляет ему уверенности. Разве ты не видишь, этот мальчик вполне серьезно планирует свое будущее? Бог знает, ты не сможешь запретить влюбленному человеку иметь то, что он хочет. Если Анне он нужен, она станет его женой. А он, без сомнения, в ней нуждается. Я думаю, как родители, мы должны, по меньшей мере, познакомиться с ней поближе. И разузнать о ее прошлом. Ты не расспрашивал об этом Мартина? А я пыталась. Это довольно трудно. Он говорит, что знает все, что ему необходимо знать. Все-таки я вытащила из него некоторую информацию о ее родителях. По его словам, они очень респектабельны. Отец был на дипломатической службе. Родители развелись, и мать вышла замуж вновь. За американского писателя. И у ее отца тоже вторая семья.

— Это звучит не слишком ужасно?

— Нет, но там есть что-то еще, я уверена. Например, была ли Анна замужем прежде?

— Ничего необычного. Я никогда не задумывался над этим.

— Понятно, тебе трудно уделить этому даже пару минут.

— Нет. Это не так. — Я медленно перевел дух.

— Мужчины! Хоть сейчас подумай об этом. Ей тридцать три, так что это действительно возможно. Было бы странно, если бы их не было. Может быть, у нее есть дети. На сегодняшний день ты ничего не знаешь. Вспомни Беатрис, ее дети остались с отцом в Италии.

— Я уверен, детей нет — Во мне заговорил врач.

— Что? Ты ничего не знаешь о ней, но уверен, что она не имеет детей!

— Ну ладно, это просто смелая догадка. Пойдем, давай выпьем по стаканчику на ночь.

Как только мы добрались до нашей комнаты, она обвила меня руками.

— Извини. Я не могу позволить Анне испортить этот вечер любви. Я сказала тебе, как впечатляюще ты выглядел сегодня вечером? — Она поцеловала меня — Люблю тебя, — прошептала. — Дорогой, иди ко мне. Дай взглянуть в твои глаза, в них есть нечто — я так люблю это.

Мы легли в постель. Мужчина, чьи глаза около тридцати лет могли вводить в заблуждение жену, и она, не потерявшая за эти годы способность обманываться. Наша опытность дарила нам наслаждение, как старая песня прежних лет. Но даже когда я обессилел в том последнем содрогании, где есть все и ничего, для Ингрид это стало последним поражением в той войне, которую она не вела. И это была победа Анны, ей не пришлось даже сразиться.

«Я не могу и не хочу этого снова!» — успел подумать, когда Ингрид обессиленно погрузилась в сон на моих руках. —

— Привет, папа. — На линии был Мартин.

— Мартин. Спасибо тебе за вчерашний вечер. Еще раз поздравляю.

— О, не стоит. Вы были так кротки. Работы много? Я знаю, что ты возглавляешь один из тех комитетов — делаю вывод, он закрывается на определенный срок.

— Откуда ты знаешь?

Послышался смех.

— Я не могу открыть мои источники.

— Мне кажется, я вынужден стать более осторожным теперь. Отныне даже улыбки вне обсуждений.

— Абсолютно. Сначала я журналист, и только потом сын! — Он снова засмеялся — Да, все ваши секреты я сделал газетной сенсацией. Это был неплохой шанс.

— А! Я предупрежден! — Я наконец вник в суть дела.

— Па, я хочу тебя расспросить о моем трастовом фонде.

— Слушаю.

— Могу я поговорить об этом с Чарлзом Лондоном? И с Давидом, ведь он второй попечитель, да? — Мартин имел в виду двоюродного брата Ингрид.

— Конечно. Но позволь спросить, для чего тебе это?

Последовала долгая пауза.

— Я… о, не знаю. Некие планы, понимаешь? Пришло время заняться финансовыми делами. Пора. Ты так не думаешь?

— Ладно, ты ведь знаешь, что пока не женишься, трастовые деньги не будут твоими? — Я медленно произносил слова, вглядываясь невидящими глазами в окно.

— Да, мне это известно. Мне было бы приятно побеседовать с ними об этом. Я только хотел, чтобы ты и Эдвард знали. Не хочу ничего делать за вашей спиной.

— Нет-нет, разумеется. Я не против. Поступай, как считаешь нужным.

Я опустил трубку. Ни упоминания об Анне. Мартин всегда принимал решения сам. И на этот раз не будет никаких консультантов. Именно так и должно было быть. Его планы — вполне ясны. Он намеревается просить Анну выйти за него замуж. Она, безусловно, отвергнет его. А что дальше? Какой будет его реакция?

И что будет с Анной и со мной? Мы никогда не говорили о будущем. Речь не шла даже о настоящем.

— Анна.

— Входи.

— Трудно было удрать?

— Нет. Хочешь выпить?

— Не отказался бы от красного вина.

Мы были дома у Анны. Она села напротив. Медленно и аккуратно поставила бокал на край стола.

— Ты готов начать разговор. Я не думаю, что хотела бы этого. Так, может, лучше выпьем наше вино и на сегодня простимся?

— Нет — Что-то в моем голосе подсказало ей, что я непременно хотел быть услышанным, и она нехотя согласилась.

— Я должен знать, что ты в моей жизни. Я должен всегда это знать.

— Зачем?

— Потому что я должен быть уверен, что могу видеть тебя, слышать тебя, дышать тобой, быть внутри тебя. Мне необходимо это. Я не могу вернуться к прежней жизни… все умерло. Абсолютно невозможно. Для меня нет ничего «после Анны».

— Вот почему ты не можешь смотреть этой опасности в глаза. Ведь так просто, то, что есть жизнь после…

— Я не желаю такого конца. Это не должно случиться. — Поднявшись с кресла, я остановился перед ней. Вероятно, в моих движениях была угроза. Напряженная тишина повисла между нами. Я отшатнулся прочь.

— Думаю, Мартин собирается сделать тебе предложение.

— Да?

— Это будет очень печально для него. Но прекратит эту невыносимую ситуацию.

— Что будет печально для Мартина?

Ледяной холод мрамора, глубокий шок сковал меня. Ее слова, казалось, застыли в воздухе. Как во сне я услышал:

— Мне нравится Мартин. Мы очень счастливы вместе. С ним я могу строить реальную жизнь. Скорее всего я скажу «да». Мартин слишком умен, чтобы предлагать что-то, не имея, по крайней мере, шанса на успех.

Существуют слова, которых лучше не слышать в самом дурном сне.

— Ты предполагаешь выйти замуж за Мартина?

— Предполагаю. Да.

— Ты выйдешь за моего сына?

Существуют ответы, которых лучше не получать.

— Возможно. Я предупреждала тебя вначале. Просила быть осторожным.

— Разрушенные люди опасны. Они знают, что могут выжить.

— Да. Ты хорошо запомнил. Но я останусь с тобой. Я хочу того же, что и ты. Мы сможем продолжать это всю жизнь, вместе. Все легко устроить. Если я буду с Мартином, подумай, как это упростит ситуацию. Мы сможем видеться постоянно. Я сплетусь с тобой, подобно плющу, обвившемуся вокруг дерева. В то самое мгновение, когда увидела тебя, я признала своего правителя и подчинилась.