Барбара Картленд - Прелестная Ромина

Что ж, вид вполне здоровый, с удовольствием отметила девушка. Причем не только из-за великолепного цвета кожи или коралловых губ, но и благодаря задорному блеску в глазах. А также энергии молодости и неукротимой жажды справедливости!

Она тщательно припудрила щеки, чтобы их необычная бледность бросалась в глаза окружающим, стерла с губ помаду и, надев на глаза темные очки, «бессильно» откинулась на спинку сиденья…

— Очень хорошо, — оценил ее старания Мерлин.

Ромина, увидев его искреннее удивление, с трудом удержалась от смеха. Все это походило на игру в отгадывание шарад, где она была самой лучшей в школе!

Но то, во что они с Мерлином сейчас играли, назвать игрой в шарады нельзя! Речь шла о жизни и смерти! Осознав это, Ромина вновь стала серьезной.

Терпеливо выждав несколько минут, Мерлин звонком вызвал стюардессу.

— Мисс Фей неожиданно почувствовала себя плохо, — сообщил он ей. — У вас не найдется аспирина или чего-нибудь еще в этом роде?

— Да, конечно, — ответила та. — Подождите, пожалуйста.

Она ушла, но почти сразу вернулась с двумя желтоватыми таблетками и стаканом воды.

— Давай, малышка, прими их и запей, — велел Мерлин. — Тебе сразу полегчает…

Но Ромина только вяло махнула рукой и с легким, но всем слышным стоном отвернулась.

— Оставьте нас, — попросил стюардессу Мерлин. — Чуть позже я постараюсь ее уговорить.

— Очень хорошо, сэр, — вежливо произнесла бортпроводница. — Может, ей достать плед?

— Да, да, принесите, пожалуйста.

Подождав, пока она отвернется, чтобы достать с верхней ниши плед, Мерлин торопливо сунул таблетки в карман пиджака, одновременно поднося стакан с водой к губам Ромины…

Так, закрыв глаза и плотно закутавшись в симпатичный клетчатый плед, Ромина просидела вплоть до того момента, когда на табло загорелись надписи «Не курить! Пристегнуть ремни!», а в динамиках раздался голос, объявляющий о том, что самолет приближается к Афинам.

— И что мне делать теперь? — прошептала Ромина.

— Выглядеть как можно бледнее и как можно привлекательней, — так же шепотом объяснил Мерлин. — И не забудь как можно крепче опираться на мою руку.

Когда самолет покинули все пассажиры их салона, Ромина медленно дошла до трапа и с послушностью ослабленного болезнью человека позволила Мерлину помочь ей спуститься по ступенькам на бетонное покрытие летного поля.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо и достаточно громко, чтобы его услышали окружающие, спросил Мерлин, как только они оказались в помещении транзитного зала.

— Ужасно, дорогой, просто ужасно.

— Да, боюсь, нам на время придется прервать наше турне, — твердо заявил Мерлин.

Усадив Ромину на скамью, он куда-то исчез, но через несколько минут вернулся и с довольным видом сообщил, что все улажено.

— Мы сейчас же отправляемся в отель, — бодро сообщил он, заботливо помогая девушке подняться. — Разумеется, в самый лучший отель, дорогая, где ты немедленно ляжешь в постельку, а я вызову тебе самого лучшего доктора… Хорошенько выспишься, и, уверен, к утру все будет в полном порядке.

— Надеюсь, ты окажешься, как всегда, прав, дорогой, — слабым голоском проговорила Ромина.

Минут через пять-шесть после прохождения таможни они уселись в такси.

Мерлин назвал водителю адрес, который не походил на адрес отеля, но Ромина предпочла не задавать ненужных вопросов.

Проехав миль десять-двенадцать, машина резко свернула вправо на ухабистую проселочную дорогу, ведущую к привлекательной вилле — ее оконные рамы и ставни были окрашены в ярко-голубой цвет, а белые стены покрывали великолепно гармонирующие с ними бугенвиллеи и ломоносы…

— Куда это мы прибыли? — не удержавшись, спросила Ромина.

— Потерпи еще немного, скоро сама все увидишь, — коротко заметил Мерлин.

Автомобиль остановился перед виллой, и Мерлин первым вышел из него.

— Подожди меня здесь, — наклонившись к окну, сказал он Ромине, а затем повторил то же самое водителю такси.

Сидя в машине, девушка видела, как Мерлин взбежал по ступенькам веранды к входной двери, и обратила особое внимание на его движения — стремительные, по-своему грациозные и вместе с тем, совсем как у пантеры, несущие в себе скрытую угрозу! Во всем его облике было что-то странное и даже немного дикое…

Входная дверь отворилась, Мерлин вошел внутрь и вскоре снова появился на веранде. Но уже не один, а в сопровождении пожилого мужчины, судя по виду, особенно по проницательным светло-голубым глазам, настоящего англичанина.

Мерлин открыл дверцу авто.

— Все в порядке, Ромина, можешь выходить. Наш друг будет рад приютить нас. — Мерлин подождал, пока девушка выйдет из машины. — Ромина, это Джек Харрисон… Джек, это Ромина…

— Вы представить себе не можете, как мне приятно с вами познакомиться, Ромина, — как истинный британец, вежливо произнес Джек. — Проходите, пожалуйста, в дом, я познакомлю вас с женой. Ну а Мерлин разберется с багажом и присоединится к нам чуть позже.

Он вежливо кивнул Мерлину и повел Ромину вверх по ступенькам в большую залитую солнцем гостиную, заставленную различными цветами. Мимоза, гвоздики, азалии, казалось, занимали всю комнату, наполняя ее божественным ароматом лета, солнца, жизни… Когда они вошли, с кресла у камина им навстречу поднялась женщина средних лет, сумевшая сохранить не только привлекательность черт лица, но и стройность фигуры. На ней была тонкая твидовая юбка серо-желтого цвета и кардиган, прекрасно гармонировавший с пастельных тонов блузкой. Кроме того, крохотные сережки в ушах и скромная нитка мелкого жемчуга на шее отлично дополняли классическую картину стопроцентной британской леди!

— Здравствуйте, мы вам очень рады, — спокойно произнесла она, протягивая руку. — Меня зовут Маргарет.

И она увела Ромину в небольшую, на редкость милую комнатку, выходящую окнами в летний сад.

Вернувшись в гостиную, Ромина пребывала в смущении, ведь последние несколько дней ей приходилось представать перед Мерлином с тонной макияжа и краски на лице. А сейчас она, наконец, позволила себе отказаться от «боевой раскраски».

Впрочем, Мерлин был поглощен беседой с друзьями и, похоже, ничего не замечал. Зато девушка немедленно отметила, что на нем были светло-серые брюки и твидовый пиджак мистера Харрисона, в котором Мерлин смотрелся намного лучше, чем в неимоверно зауженных пиджаках американского миллионера мистера Никойлоса.

При ее появлении мистер Харрисон встал.

— Я приготовил для вас сухой мартини, мисс Ромина, — с улыбкой сказал он. — Специально для вас очень сухой. Смею надеяться, он вам понравится.

— Да, спасибо, не сомневаюсь, это будет просто прекрасно, — тоже улыбнувшись, вежливо ответила она. — Особенно после бесконечных бокалов отвратительного шампанского, которое Мерлин последнее время заставлял меня пить!