Элизабет Нотон - Жди меня

‒ Что ты узнал?

Закинув руку на спинку диванчика, он постукивал соломинкой по деревянному столу.

‒ Ничего.

Он лгал. Кейт это чувствовала.

‒ Ну же, Райан. Не молчи.

‒ Как ты отнесешься к отпуску? Возьмем детей и уедем куда-нибудь ненадолго, дадим Риду и Джулии время узнать друг друга получше. Горы или море ‒ на твой выбор.

‒ Митч говорил, что вы никогда не берете отпуск, мистер Харрисон. Ты начинаешь меня беспокоить. Что происходит?

Райан осмотрелся, словно проверяя, не подслушивают ли их, и она проследила за его взглядом. За длинной стойкой из красного дерева работал бармен. На блестящую столешницу опирались два посетителя. Несколько столиков в зале занимали туристы.

Кейт вернулась взглядом к собеседнику.

‒ Райан, что ты мне не договариваешь?

Он наконец выудил из кармана и передал ей измятый клочок бумаги, утром изъятый ими из дома Дженет Келли.

‒ Все вычеркнутые люди мертвы.

‒ Что?

Райан удрученно указывал на имена в списке:

- Сердечный приступ, автокатастрофа, утопление. Один даже умер от передозировки наркотиков несколько дней назад. Во всех случаях никаких признаков насилия.

Четыре имени, включая ее, оставались не вычеркнутыми.

‒ А что с остальными?

‒ Первых двух я не смог найти или телефон не отвечал. Последняя перед тобой – Кэри Адамс. Имя достаточно распространенное. У меня не было времени обзвонить всю телефонную книгу, чтобы ее отыскать ее.

Кейт нахмурилась. Почему это имя казалось таким знакомым?

Им принесли заказ, и Кейт положила бумагу на столик рядом со своим пивом, хотя еда – последнее, что занимало ее сейчас.

Райан сжал ее руку. Непроизвольный контакт вызвал у Кейт мурашки по коже. Но взглянув вверх, она увидела тревогу в глазах названого мужа.

‒ Это ничего не значит, ‒ мягко сказал он. – Возможно, это просто совпадение.

‒ Ты же сам в это не веришь. По лицу вижу. Думаешь, эти люди тоже могли быть в санатории?

Он откинулся на сидении и попытался изобразить шок, но не слишком успешно.

‒ Откуда такие мысли?

‒ Я не идиотка. Я знаю, что в фармации крутятся миллионы долларов. Думаешь, Джейк проводил собственные исследования? В одиночку тестировал лекарство? Надеясь добиться его одобрения фармнадзором?

‒ Это теория.

Кейт вновь посмотрела на листок бумаги.

‒ И ты думаешь, что эти люди были подопытными. Что Дженет Келли знала о них и о том, что произошло.

‒ Не знаю. Возможно. Но это не объясняет, почему сейчас они все мертвы.

‒ Объясняет, если кто-то пытается скрыть следы. Ведь это делалось незаконно, правда?

Он выдохнул:

‒ Да.

‒ И пока здесь не появилась я, никто, в действительности, ничего об этом не знал.

‒ Я этого не говорил.

Их взгляды скрестились.

‒ Но ты так думаешь.

‒ Я думаю, что проголодался. У нас был долгий день. И тебе нужно поесть, перед тем как мы вернемся в больницу и узнаем результаты обследования.

Кейт взглянула на свою тарелку. Почему она считала, что, найдя ответы, что-то изменит? Сейчас ей хотелось лишь повернуть время вспять и забыть обо всем произошедшем.

Рука Райана вновь накрыла ее ладонь.

‒ Не надо, малышка, ‒ мягко сказал он. – Давай будем продвигаться шаг за шагом, ладно?

Кивнув, она взяла ломтик жареного картофеля и, задушив страх, попыталась поесть.

Скрестив руки на груди, Кейт рассматривала здания из окна кабинета доктора Мерфи. Дневное солнце освещало дерево и камень. Возле дубового стола врача в ожидании сидел Райан. Она практически ощущала исходящие от него напряжение и тревогу и чувствовала, как ее наполняют те же эмоции. Терпение никогда не было сильной стороной Кейт, а в последние несколько дней она, кажется, только и делала, что ждала.

Когда вошел доктор, Райан встал и пожал ему руку. Кейт присела к столу рядом с мужем.

‒ Ну что ж, ‒ сказал доктор Мерфи. – Начнем с того, что мы получили все необходимые изображения.

Он вывел снимок ее мозга на экран и развернул его так, чтобы им было видно. Затем постучал по экрану.

‒ Вот область, которая нас больше всего беспокоит. Похоже, именно этому отделу мозга, отвечающему за память и развитие личности, причинен ущерб. Судя по насечке от трепанации на вашем черепе, Кейт, я предполагаю какую-то гематому.

‒ Не опухоль? – спросил Райан.

‒ Нет. Никаких признаков опухоли. Существует явное повреждение черепа, указывающее на несчастный случай или какого-то рода травму.

Это не имело смысла. Кейт потерла свой шрам. Прежде всего, почему ей давали лекарство от рака, если у нее никогда не было рака?

‒ Потеря памяти очень велика, ‒ продолжал доктор Мерфи. – Эта доля мозга связана с памятью. Так что, если она, в основном, пострадала от вмешательства, возможно, это и вызвало нынешнюю амнезию. Однако большинство больных ретроградной амнезией помнят что-то, хоть самое банальное, из своего детства. Потеря памяти, как правило, концентрируется вокруг времени инцидента, иногда стирая целые годы воспоминаний, но редко – всю жизнь. Случай Кейт совершенно уникален.

‒ А что с лекарством? – спросил Райан.

Они с доктором Мерфи уже обсуждали ранее ее ситуацию, и Райан дал тому копию записей, найденных в том центре по уходу.

‒ Как вы понимаете, я не могу ничего сказать, пока мы не узнаем больше. «Табофрен» никогда не изучался в США в клинических условиях. Некоторое время назад я, помнится, читал о похожем лекарстве в медицинском журнале. Исследования велись в Канаде, но деталей я не помню. В любом случае возможно, что, если его давали, пока Кейт была в коме, оно усилило потерю памяти, вызванную аварией.

Доктор Мерфи просмотрел ее карту.

‒ Похоже, вам не давали «Табофрен» как минимум шесть месяцев после аварии.

‒ Я была беременна.

‒ По крайней мере, кому-то хватило ума не давать вам его во время беременности, ‒ сказал доктор. – Не говоря уже о том, что подобное экспериментальное лекарство могло сделать с плодом. У вашего ребенка нет никаких симптомов?

‒ Нет.

‒ Я бы хотел, чтобы Рида обследовали для пущей уверенности, ‒ вмешался Райан, глядя на Кейт. Когда она кивнула, вновь повернулся к доктору: – Каковы шансы, что память к ней вернется?