Ксения Ласкиз - Я люблю свою работу?

– Прошу меня извинить: нужно сделать звонок, – с улыбкой встаю из-за стола.

– Я с тобой! – Сонечка вскакивает с места.

– У Маши дела, – возражает ее отец.

– Нет, все в порядке. Пойдем.

– Спасибо, – полушепотом произносит она, когда мы пересекаем зал.

Хочу ответить, но замечаю в нескольких метрах от себя знакомое лицо – это Максим, муж Уховой. Он сидит за столиком с какой-то рыжей особой, премило ей улыбается и даже держит ее за руку. Подонок! Олю он даже в кино не выводил, а эту непонятную девицу притащил в один из самых дорогих ресторанов Москвы! Говорю Сонечке, чтобы ждала меня в гардеробной, а сама направляюсь прямиком к Ухову.

– Добрый вечер, Максим. Отдыхаешь? – криво улыбаюсь.

И тут его спутница поворачивается. Я сплю? Или сошла с ума? Или это двойник… ЛАНДЫШЕВОЙ?! Сердце учащенно бьется, чувствую, как кровь приливает к вискам. Какого черта здесь происходит?! «Что за глупые вопросы? Ситуация более чем недвусмысленна!», – здравый рассудок ударяет кулаком в ладонь.

– Какая встреча, – с сарказмом произношу я. – Выздоровела?

Она опускает глаза. Мерзкая стерва! Воткнуть бы вилку в ее до неприличия оголенное плечо! Жаль, что не получится ее уволить! Хотя… Интересно, как бы повел себя Орел, узнав о неверности своей любовницы. А еще можно поделиться маленьким секретом с Гошей – он найдет ему применение.

– Вы пока поговорите, а я ненадолго отлучусь, – Максим испаряется в мгновение ока.

Ничего удивительного! Трус! Подонок! Развлекается с подругой своей жены? Давно ли? Да как эта стерва могла предать Олю?! «Спокойно! Не будем устраивать сцен в ресторане – отложим на потом!», – здравый рассудок перекладывает бейсбольную биту из правой руки в левую. Так бы и врезала ей! Но нужно взять себя в руки: сцены в общественных местах – не мой конек.

– Я тоже пойду. Счастливо оставаться, – мой взгляд полон презрения.

– Ты не имеешь права меня осуждать – ты ничего не знаешь! – сквозь зубы произносит Ландышева.

– О, – изображаю жалость. – Избавь меня от подробностей. Увидимся на работе, когда твой иммунитет справится с продолжительной болезнью.

– И что ты сделаешь? Расскажешь Оле?

– Оле? – злорадно улыбаюсь. – Или твоему покровителю? Представляю, как он расстроится, когда узнает о неблагодарности за продвижение по карьерной лестнице. Или ты рассчитываешь, что наследство Максима избавит тебя от необходимости работать? – изгибаю бровь. – Впрочем, я задержалась. Счастливо оставаться!

Делаю глубокий вдох: холодный воздух наполняет мои легкие, и даже становится немного легче. Думала, этот вечер никогда не закончится!

– Мари! – Сонечка подбегает ко мне. – Ты занята сегодня?

– Наши родители жаждут продолжения? – изгибаю бровь.

– Нет. Я… – она опускает глаза. – Можно я поеду с тобой?

– Тебе разве не нужно в школу завтра?

Я, конечно, обещала ее отцу оказать содействие в возникшем конфликте, но на данный момент в мои планы не входят нравоучительные беседы. Разве мне не хватает своих проблем, список которых пополнился интрижкой Ландышевой и Максима? К тому же, я настолько запуталась в своей жизни, что просто не имею морального права давать советы другим. Лучше Сонечке посетить моего психоаналитика – он ей поможет.

Родители выходят из ресторана, продолжая вести беседу о прелестях Dream Ville. Похоже, Алексей Константинович все-таки решил приобрести дом, недавно выставленный на продажу.

– Софья, нам пора ехать! – в приказном тоне сообщает Ольга Михайловна.

«Ну что ты за сволочь такая?! Неужели тебе наплевать на эту малышку?», – чувство вины возмущено до предела. Сонечка с мольбой смотрит на меня. Нет, психоаналитик ей не поможет. А вот ее родителям не мешало бы воспользоваться его услугами!

– Можно Соне остаться у меня?– премило улыбаюсь. – Думаю, она заслужила выходной в качестве подарка на день рождения. Тем более, завтра я не иду на работу.

– Но… – начинает Ольга Михайловна.

– Конечно! – перебивает ее Алексей Константинович. – Повеселитесь, как следует.

Включаю свет в коридоре и закрываю входную дверь: дом, милый дом! Как же я устала…

– Я не помешаю? – Сонечка стоит на месте, переминаясь с ноги на ногу.

– Нет, – снимаю обувь. – Раздевайся и проходи. Я в душ. Скоро буду.

Кто бы мог подумать! В моем доме – подросток со своими проблемами и бедами, с которыми, возможно больше не с кем поделиться. Если бы Сонечке было куда пойти, выбрала бы она меня? Вспоминаю, каково это – быть загнанной в угол на пороге взрослой жизни: понимать, что нужно делать то, что от тебя ожидают. Осознавать, что выбора нет. И даже не догадываться, чего ты хочешь на самом деле. По спине пробегают мурашки: вверх, вниз, снова вверх. Смогу ли я помочь?

Накидываю шелковый халат и выхожу из ванной. Сонечка сидит на диване, поджав под себя ноги, и отстраненно смотрит на экран телевизора.

– Хочешь чай? – спрашиваю я.

– Я так тебе завидую, – отвечает она. – Ты живешь одна, и никто тебе не указывает.

– О, – присаживаюсь рядом с ней. – Ты тоже будешь жить одна. Когда окончишь институт и устроишься на работу. Возможно, даже раньше.

– Если мы переедем в эту деревню, то я навсегда там застряну…

И я даже не могу возразить, потому что она права: Dream Ville – это болото, из которого не так-то просто выбраться.

– У меня и так нет друзей, а там… Когда мы приезжаем к вам в гости, я постоянно сижу в комнате. Если тебя нет. А в это время мои подружки тусуются. Я и так им уже не интересна: они все с кем-то встречаются. Пока я учусь и таскаюсь с родителями…

Как мне это знакомо! В шестнадцать лет я тоже хотела свободы, хотела вырваться из идеального дома, хотела убежать подальше от идеальных родителей, хотела начать свою, неидеальную назло всем жизнь. И тогда мне подвернулся Кирилл. Тогда он не был жалким неудачником. Тогда он спас меня. «А как мы ему за это отплатили?», – чувство вины злобно скалится.

– А растеряю всех подружек! – Сонечка тяжело вздыхает.

– Настоящие подруги никуда не денутся, – со знанием дела отвечаю я.

– Точно?

«Давно мы стали разбираться в дружбе?», – чувство вины никак не успокоится. Да уж, этот аспект человеческих отношений для нас до сих пор остается загадкой – мы так и не научились дружить. Что бы сделала настоящая подруга, увидев Ландышеву с Максимом? Устроила бы скандал? Или драку? Или рассказала бы все Оле?

– Точно, – отвечаю я: незачем Сонечке в шестнадцать лет узнавать о том, что женской дружбы не существует в принципе.

– Не знаю, сколько еще выдержу…

– Все изменится. Нужно просто подождать, – я улыбаюсь.

– Правда?

– Правда.

И незачем ей знать, что даже спустя тринадцать лет она никогда не избавится от покровительства родителей: они всегда будут где-то за ее спиной, будут наблюдать и осуждать…