Ксения Ласкиз - Я люблю свою работу?

– В восемь мы ждем гостей. Надеюсь, ты не опоздаешь.

– Я не смогу приехать.

– Мэри, чего ты там встала? – кричит Шаров.

– Прости, мне нужно идти. Пока!

Завершаю вызов прежде, чем она успевает возразить. Конечно же, мамá обидится! Но выбора нет: поездка к родителям только бы усугубила мое плачевное душевное состояние. Возможно, я бы даже повесилась в гостиной перед камином.

– Что ты там возишься? – возмущается он. – Заходи быстрее, надо выбрать тебе комнату.

– Какую еще комнату?

– Ты собираешься спать в машине?

– Мы же собирались кататься на картах!

– Конечно, а потом будет вечеринка. Думаешь, мы ради картов тащились в такую задницу? – он смеется.

– Ты издеваешься?

Зачем я спрашиваю, если знаю ответ на свой вопрос? Да, он издевается! Но только на этот раз Шаров перешел все границы: с меня довольно! Шоковая терапия подействовала – сейчас я не могу думать ни о чем другом, кроме ненависти к нему. Самодовольный кретин! Кем он себя возомнил? Пусть оставит свои шуточки для безмозглых девиц из своего окружения!

– Я уезжаю. Скажи мне адрес, чтобы я вызвала такси.

– Да ладно? Делай, что хочешь. Не думаю, что кто-то из коллег удивится. Только Рязанов расстроится: он о тебе такого высокого мнения.

– При чем тут Петя?

– Вечеринка в честь него. Мини-корпоратив для избранных. Подождешь такси на улице или пройдешь? – он улыбается и открывает дверь.

Не-на-ви-жу! Животное… Когда-нибудь я влеплю ему пощечину!

Внутри тепло и уютно. В отделке преобладает дерево: полы, стены, потолки и стойка ресепшена по левую руку от входа – все обито грубоватыми деревянными панелями насыщенного медового цвета. По правую руку от входа – камин, в котором потрескивают дрова. Из мебели – двухместный диван, три больших кресла с коричневой обивкой, небольшой журнальный столик и несколько стеллажей с книгами и различными статуэтками.

Вдыхаю воздух через нос и, почувствовав запах печеных яблок, сглатываю слюну: уже два часа дня, а я еще не завтракала.

– Есть хочешь? – словно прочитав мои мысли, спрашивает Шаров.

Он, конечно, мерзавец, но не умирать же от голода. Тем более с пустым желудком я не могу ненавидеть его в полную силу, как он того заслуживает.

– Кто-то пек яблоки? – стараюсь говорить дружелюбно.

– Да. Для меня. Если будешь паинькой – поделюсь, – он смеется. – Пойдем наверх, покажу твою комнату. Еду принесут.

Мы поднимаемся на второй этаж, проходим вдоль длинного коридора и останавливаемся возле последней по счету двери.

– Вообще-то это моя комната, но раз ты такая зануда, то я тебе ее уступлю, – он пропускает меня вперед. – Располагайся.

– Твоя? – изгибаю бровь.

– Постельное белье поменяли, если ты об этом, – он снова смеется. – Скоро тебя накормят. Пойду встречать остальных.

Закрываю за собой дверь и осматриваюсь: треть комнаты занимает большая кровать, застеленная меховым пледом. Стараюсь не думать о том, что здесь происходило до моего визита: зная Шарова, вариантов немного. Открываю встроенный шкаф: несколько пустых вешалок, на полке – аккуратно свернутый банный халат и упакованные в целлофан тапочки. «Что мы здесь забыли?», – возмущается здравый рассудок. У меня нет ответа на этот вопрос. Закрываю шкаф, прохожу к окну и сажусь в кресло. Неделю назад я была в Барселоне. С Тереховым. Он говорил, что я красива и умна. Говорил, что думает обо мне. Прикоснулся своими губами к моим. А потом исчез. Испарился. Почему? Что я сделала не так? После чего он забыл обо мне? Хочу ненавидеть его, но не могу себя заставить. Здравый рассудок прав: зря мы сюда приехали. Лучше было остаться дома и страдать в одиночестве. Или посетить психоаналитика, ведь однажды он нам помог.

Дверь открывается, и моему взору предстает радостный Шаров с подносом в руках. Чувствую запах печеных яблок и изображаю улыбку.

– Ты собирался встречать кого-то.

– Да ладно? Пабло с ними разберется, а я составлю тебе компанию, – он ставит поднос на журнальный столик и садится в соседнее кресло.

«Только его не хватало…», – бормочет здравый рассудок, но я слишком голодна, поэтому не обращаю внимания на его недовольство. Забыв о хороших манерах, отправляю в рот канапе с красной рыбой, потом с сыром, и еще одно с красной рыбой. Шаров внимательно наблюдает за мной, но мне наплевать: вряд ли он что-то слышал об основах этикета.

– Расскажи мне, крошка Мэри, чем ты так опечалена в последнее время? – спрашивает он.

– А я должна радоваться обстановке в компании?

Единственный плюс происходящего в офисе – есть отличное оправдание для плохого настроения.

– Это так важно? Как будто нет других страховщиков! Воспользуйся предложением Рязанова. Питер прекрасен весной, – и он смеется.

– Хочешь выпроводить меня из Москвы?

– Нет. Я бы скучал. Ты права: шли Рязанова к черту.

Он замолкает и с поддельным интересом принимается разглядывать картину в изголовье кровати.

– У тебя, что, засос на шее?

Шаров поворачивается в мою сторону: в его больших серых глазах снова пляшут черти. Несколько секунд он смотрит на меня, потом вскакивает с места, снимает футболку и поворачивается ко мне спиной: чуть ниже лопаток отчетливо прослеживаются четыре параллельные царапины.

– Фу! Ты в зоопарке ночевал? – с отвращением морщусь.

– Ахахаха! – он надевает футболку и снова садится в кресло. – Можно и так сказать!

Желающих отметить трудоустройство Рязанова оказалось предостаточно: приехала даже Безухова, которая ненавидит корпоративы. После того, как по итогам нескольких заездов на картах был выбран лидер (им оказался Афанасий), компания переместилась в ресторан, расположенный в левом крыле гостиницы со странным названием «G.A.N****».

Мы с Олей выходим на улицу.

– Тут очень круто! – ее восторгу нет предела. – Гоша знает все лучшие места!

– Конечно, потому что кроме вечеринок его больше ничего не интересует, – язвительно отвечаю я и закуриваю.

– Он – отличный парень!

– Разве ваша интрижка не в прошлом?

– Как друг… – Оля виновато опускает взгляд.

Это просто смешно! Какой из Шарова – друг? Он самовлюблен, беспардонен и необязателен! С ему подобными лишь поддерживают приятельские отношения. О таких, как он, вспоминают, когда хочется праздника. Когда необходимо забыть о проблемах и погрузиться в безудержное веселье. Или когда нужен секс без обязательств, как в случае с Уховой. Отвратительно… Неужели она не могла найти для плотских утех на одну ночь кого-то другого? И это все произошло в моей квартире! От воспоминаний меня мутит, поэтому выкидываю только начатую сигарету в урну и кладу в рот два мятных леденца.

Возле стойки ресепшена мы застаем Шарова в объятьях его сотрудницы Алевтины – эффектной платиновой блондинки. Похоже, она переусердствовала с выпивкой: ее бессвязная речь напоминает бред сумасшедшего. Окинув парочку презрительным взглядом, прохожу мимо. Оля плетется рядом.