Ксения Ласкиз - Я люблю свою работу?

– Давай договоримся. Больше никаких звонков, никаких сообщений, никаких признаков жизни. Ни завтра, ни через месяц, ни через год, ни через десять лет, – поднимаюсь с места и беру в руки сумку. – А сейчас – я ухожу. Навсегда. Прощай.

Захлопываю дверь и, не включая свет, опускаюсь на банкетку: встреча с Кириллом выжала из меня последние соки – не осталось ни капли. Не стоило подпускать его к себе, ведь я заранее знала, чем все закончится. Он бы сам все испортил, как всегда. Я не виновата. Тогда почему так мерзко? И как это исправить? Раздается звонок мобильного: это Рязанов.

– Маш, ты где? Мы не начинаем партию в покер, потому что ждем тебя!

– Знаешь, я так устала…

– Вот и отдохнешь! Приезжай!

Почему бы и нет?

Суббота, 13.04.2013.

Просыпаюсь от назойливого звонка в дверь. Часы на экране мобильного показывают 9-47 и пятнадцать пропущенных вызовов. Что если… В дверь снова звонят. Может, пожар? Накидываю шелковый халат и направляюсь в прихожую, по пути листая журнал звонков. Мамá, Шаров, Шаров, Шаров, папá, Шаров, Шаров, Шаров, папá, мамá, Шаров, Шаров, Шаров, Шаров, Шаров… Он чокнулся? Даже не посмотрев в глазок, открываю дверь.

– Да ладно? Розовый цвет? – Шаров смеется, осматривая меня с ног до головы.

– Это – персиковый. И доброе утро.

Делаю несколько шагов назад, чтобы дать ему возможность пройти в квартиру. «Гони его отсюда!», – вопит здравый рассудок.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

– Забыла? Мы едем кататься на картах, – он уже снимает кеды. – Кофе есть? – он расстегивает куртку. – Что с твоим телефоном? Я раз десять звонил.

Родители Шарова, похоже, забыли о воспитании ребенка сразу после его рождения. Иначе, откуда эта вопиющая бестактность? Да что он вообще здесь делает? Мы – не такие близкие друзья, чтобы он мог являться в мой дом без приглашения! Я вообще еще не решила, друзья ли мы!

– Собирайся: нас уже ждут, – он небрежно кидает куртку на банкетку.

– У меня другие планы на сегодня. Но раз ты уже разделся, можешь выпить кофе, – даже не стараюсь скрыть раздражение.

В его больших глазах читается разочарование, но уже через несколько секунд он веселеет.

– Может, и завтрак мне приготовишь?

– Может, мне выгнать тебя?

– Да ладно? С удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь! Только предупреждаю: я буду сопротивляться.

Почему бы ему просто не убраться и не оставить меня в покое? Складывается впечатление, что Шарову доставляет неописуемое удовольствие злить меня. Вспомнить, хотя бы, вчерашний вечер, на протяжении которого он то и дело отпускал в мой адрес язвительные комментарии. Конечно, он был осторожен: никто из присутствующих не заметил ни грамма сарказма в этих шуточках. Похоже, присутствующие вообще не поняли, что все сказанное имеет отношение ко мне. Но это неважно: своей цели Шаров добился – уже после второго повышения блайнда я хотела затолкать ему в рот все выигранные фишки.

– Что тебе нужно?

– А что ты можешь предложить? – черти снова пляшут в его глазах.

– Мышьяк.

– Ахахаха! Ты мне нравишься! Одевайся и поехали. Только оденься нормально, иначе ты где-нибудь рухнешь на своих шпильках и сломаешь ногу!

– Назови хотя бы одну причину, по которой я должна куда-то с тобой ехать, – с отвращением морщусь.

– Если я оставлю тебя одну – ты повесишься. Уважительная причина?

«Какой он, мать его, проницательный!», – здравый рассудок, забыв о нашем хорошем воспитании, сплевывает. Возможно, провести время с Шаровым вместо визита к психоаналитику – не самая плохая идея. По крайней мере, в его обществе я не думаю о своих многочисленных проблемах. Похоже на шоковую терапию.

За рулем Гошиной BMW 3 GT сидит радостный Пабло.

– Он поведет? – спрашиваю у Шарова, пока мы идем к машине.

– Конечно. Я вчера слишком много выпил.

– Не заметила.

– Самое интересное началось после твоего отъезда.

Судя по его слишком загадочной улыбке, интересного было предостаточно. Впрочем, какая мне разница, чем он занимался? Вряд ли он сможет меня удивить. Шаров слишком предсказуем: его увлечения ограничиваются выпивкой, азартными играми и женщинами – несложно догадаться, что последовало после игры в покер. Когда он снял куртку, я заметила небольшую темно-фиолетовую гематому на его шее, происхождение которой явно свидетельствует о ночи в обществе очередной уступчивой девицы. «Нас это не касается!», – строго произносит здравый рассудок.

Сажусь на заднее сидение и здороваюсь с Пабло. Он что-то бормочет в ответ и продолжает восхищаться машиной. На мой взгляд, это лишнее: что может быть лучше моего прекраснейшего SLK? Но я не возражаю: пристегиваю ремень безопасности и, достав из сумки телефон, погружаюсь в чтение новостей.

Проходит полчаса или около того. Мы мчимся по Ленинградскому шоссе. Смотрю на спидометр: 170 км/ч.

– Мы опаздываем? Я не собираюсь умирать!

– Да ладно? Live fast, die young, Мэри! – Шаров хохочет.

– Не собираюсь в этом участвовать. Высадите меня, и я возьму такси.

Пабло снижает скорость до 120 км/ч.

– Спасибо, – в моем тоне нет ни нотки благодарности. – Долго нам еще ехать?

– С такой скоростью – еще пару часов, – даже не оборачиваясь, отвечает Шаров.

– Лучше на два часа позже быть дома, чем на полчаса раньше – в морге, – нравоучительно изрекаю я.

– Зануда… – протягивает Гоша и увеличивает громкость музыки.

Пабло паркуется возле трехэтажного здания из коричневого кирпича. В недоумении смотрю в окно: над входом красуется табличка с названием «G.A.N****». Заметно повеселевший Шаров выдает очередную глупую шутку на тему вчерашнего вечера и, пока я не успела ничего ответить, выскакивает из машины.

– Вы всегда так общаетесь? – интересуется Пабло.

– А он умеет иначе? – не дожидаясь ответа, открываю дверь.

На улице холодно и пасмурно, и я даже жалею, что так легко оделась: меховой жилет поверх свитера не спасает руки от пронизывающего ветра. Шаров, забыв обо всем, уже обнимается с вышедшим на улицу пожилым мужчиной. Потом они начинают обсуждать приготовления к какому-то весеннему празднику. Пабло подходит к ним и присоединяется к беседе. Прекрасно! Пока они наговорятся, я умру от переохлаждения! Но, похоже, это никого не интересует. Зачем я только согласилась на эту сомнительную авантюру? От Шарова нельзя ожидать ничего хорошего! Чтобы не выглядеть брошенной, достаю из сумки телефон и набираю номер мамá.

– Позволь узнать, почему ты не отвечаешь на звонки? – слышу я вместо приветствия.

– Добрый день. Я была на работе. Освободилась только сейчас.

Чувствую себя школьницей, которая врет, потому что вместо школы отправилась с друзьями в кино. Но мне уже давно не шестнадцать, Шаров – вовсе не мой друг (это я решила в пути), и я сейчас не в ближайшем кинотеатре, а за двести километров от Москвы.