Александра Гейл - Дневник. Поздние записи [СИ]

Ваза оказалась опрокинута сброшенным покрывалом. Забираясь в кровать, мы ухитрились запутаться в простынях, но это никого не смутило, ведь она окружила нас, а не разделила. Я вцепилась в волосы Алекса, сдирая с него пиджак, а за ним и рубашку. И, надо заметить, уложилась я тоже с рекордные сроки. Его кожа была удивительно горячей и гладкой. Я дала себе обещание, что скоро буду наслаждаться просто прикосновениями к ней. Ну или не скоро, когда смогу это делать, не сходя с ума. Сейчас мне нужно было нечто совсем иное. Когда он прижался ко мне, я сдавленно вздохнула и обвила его бедра ногами. В какой-то момент я прокусила его губу и почувствовала металлических вкус крови, но никто не был против. Чертя языком дорожку по моему телу к югу, он стягивал с меня трусики, но я точно знала, что чулки он не тронет. Он из тех, кто ценит разные приятные мелочи. Внезапно он остановился и вытянулся вдоль моего тела, отодвигаясь чуть в сторону. Наши лица оказались на одном уровне, я хотела его поцеловать, но он не позволил… Я ничего не понимала.

— Алекс…

— Тихо, — шепнул он, склоняясь ко мне еще ближе. Наши дыхания смешались. Моя грудь тяжело вздымалась, при каждом вдохе касаясь его кожи. Я ничего не понимала, но потом его рука опустилась между моих ног, и мои ресницы дрогнули.

— Я знал, что ты закрываешь глаза, — прошептал он.

И вдруг у меня из глаз брызнули слезы, и его ласки стали убийственными. Я знала, что он губами чувствует вибрацию моих криков, но мне было ни капли не стыдно. И не хотелось отвернуться. Я извивалась на кровати, но не хотела отодвинуться от его лица ни на миллиметр. Напротив, я хотела отдать ему каждый свой вдох, ничего себе не оставить. Я уже принадлежала ему, и так давно, что ни с какой потерей уже не нужно было смиряться, нечего и не о чем было жалеть.

Интимность его ласк зашкаливала, я знала, что больше никому бы подобного не позволила, я хотела, чтобы он знал, что он единственный. По-настоящему важен только он. Мне нечего было скрывать и стыдиться. И он внимательно следил, ловя каждое выражение моего лица, будто хотел запомнить малейшее мгновение, будто на самом деле представлял не раз, как это будет, и сейчас сопоставлял грезы с реальностью.

Волна оргазма заставила меня вцепиться в простыни. Я даже не подозревала, что такое удовольствие существует. У меня была только одна мысль: я должна его коснуться. Я уткнулась губами в его плечо, словно это могло помочь мне удержаться в этом мире. После я довольно долгое время просто лежала на кровати, не в состоянии прийти в себя, Алекс гладил меня по волосам и что-то говорил, но слова не поступали в мозг, они были просто белым шумом.

— Я тебя не слышу, — удалось мне, наконец, выговорить. — А ты все болтаешь и болтаешь. Ты когда-нибудь перестанешь?

— А ты не обращай внимания. Мне просто нужно выговориться. Даже если ты не слушаешь.

— О чем речь?

— О том, как все будет.

— Ты же этого не знаешь, — рассмеялась я.

— Ну, ближайшие несколько часов у меня по секундам расписаны.

Я даже задохнулась от подтекста в его словах, но улыбнулась и потянулась к его губам. Мы начали снова целоваться, и вдруг гребаный телефонный звонок. Мы пытались не обращать внимание, но он звонил раз за разом, раз за разом. Это раздражало.

— Отключи вызов, — потребовала я у Алекса сквозь поцелуи.

— Где он? — спросил Алекс раздраженно.

— Не знаю.

Ему пришлось встать и начать поиски собственной одежды, разбросанной по всей комнате. Но телефон, как не трудно понять, вывалился из кармана и, кажется, дисплеем вниз. В темноте он не находился, а звонки не прекращались. И я не выдержала — щелкнула кнопкой настольной лампы.

— Не надо! — воскликнул Алекс, отворачиваясь.

Но я успела увидеть. И как не увидеть. Его висок был разрезан ножом, а на скуле — чуть ли не черный синяк. Выглядело так, словно его качественно избили. Я вскрикнула. И как назло телефон, наконец, перестал звонить.

— Не надо, — предупредил Алекс мою истерику. — Все хорошо.

— Вот почему маски, так? — громко спросила я. Видение как кто-то бьет ножом Алекса заставило меня зажмуриться. По коже побежали мурашки, и я обхватила руками плечи, стараясь избавиться от леденящего чувства во всем теле.

— Так. — Он схватил с пола рубашку, а я уж и забыла, что он был без одежды. Мой взгляд переместился со шрама, и я закрыла глаза, сдерживая дрожь во всем теле, сглатывая комок в горле. Ведь еще минуту назад он ласкал меня. Но как бы я не смущалась произошедшим, не смотреть на него было преступлением. Нельзя сказать, чтобы я никогда не замечала, какой он восхитительный, но одно дело мечтать, а совсем другое увидеть раздетым у твоей постели мужчину, о котором столько раз мечтала. Я против воли, злясь на него безумно, все равно пыталась запомнить каждую родинку.

— И потом, чтобы я не увидела твое лицо, ты бы не приезжал? — наконец, спросила я хрипло.

— Я бы позвонил, — ответил он и повернулся ко мне спиной.

— Позвонил?! — закричала я. — А если бы я приехала, ты бы спрятался от меня под столом? Или, постой-ка, мы оба знаем, что я бы не поехала умолять. Это я не изменилась, Алекс, если ты бы решил уйти, я бы отпустила. А вот ты да, ты очень сильно изменился.

— Карина, я просто хотел, чтобы эта ночь была идеальной! — рявкнул он на меня, затягивая ремень на узкой талии.

— Одна ночь? Одной, Алекс, мне было бы мало. — Он настороженно взглянул на меня, очень точно уловив настроение. — Ты уже врал мне раньше, и что, снова? — Я посмотрела ему в глаза. На его лице было упрямое выражение. — Убирайся! — выдохнула я, наконец, и бросила в него подушкой, разрываемая между болезненными желаниями отдаться ему и броситься с кулаками. Алекс отмахнулся от моего импровизированного оружия, подобрал с пола запонку.

— Когда успокоишься, я позвоню, — ответил он предельно спокойно и он вышел из моей спальни. Но мне не нужен был его звонок. Я хотел от него совсем другого — честности. Он изменился. Или забыл каким пытался выглядеть передо мной раньше. Он больше не мой Алекс.

И я вдруг поняла, что при включенном свете сидела перед ним совсем голая! От этого осознания я разрыдалась, опираясь о кровать. Моей руки коснулось нечто гладкое и холодно. Я даже закричала, испугавшись. Но это была всего лишь помятая орхидея.

Утро. Карина со стаканчиком кофе бегом на работу, классика. Карина все еще ждет купленную у черта на рогах машину. А потому… метро. Кажется, вчера должна была пройти конференция Манфреда Монацелли, по крайней мере что-то такое я читала в сети, а за весточку о Шоне иногда хочется удавиться. Решила проверить в газете. Найдя киоск с периодикой, я наплевала на то, что рискую опоздать, и зависла около витрины.