Эвелина Пиженко - Звезда по имени Любовь

— А он… знает, что вы Зинке помогали?

— Не знает. Никто не знал, кроме самой Зинки и мамки моей. Я после того, как Надю схоронили, в себя прийти не могла… Меня муж бросил, когда Серёжка совсем маленьким был… Я и думала, что это мне наказание… Матери призналась. Она мне и сказала тогда, что грех не только на Зинке, а и на мне. Нельзя такие вещи делать, и помогать нельзя… Вот и расплачиваемся… Я всю жизнь одна… А Серёжка в Наташу влюбился, как присушили его. За меня кару несёт… И женился, и всё у них хорошо… А он как тот волк на полную луну — нет-нет, да навалится на него тоска… Вот и смотрит по ночам на Наташу… А я помочь ничем не могу. За то, что чужую любовь оборвала, так моего сына карает, да и Надюшка тоже на моей совести…

— Неужели не пройдёт у Серёги?..

— Может и пройти… Когда Господь смилостивится… А, может, и нет… А я с тех пор даже дома эти травы не держу… Если кто сильно просит — даю вот как тебе…

— Ну, вот видишь, — услышав пересказ её ночного разговора с Ольгой Павловной, Егор улыбнулся, — я же говорил, что ерунда всё это…

— Теперь можно ехать домой… — сидя рядом с ним на крыльце, Любаша положила голову ему на плечо и устало закрыла глаза, — Теперь можно домой…

— Сейчас… — он взглянул на наручные часы, — Через пару часов, думаю, будет можно и пойти.

— Пойти?.. — Люба удивлённо заглянула ему в лицо, — Куда — пойти?..

— Домой, — он пожал плечами, — к твоим родителям. Что ж мы, зря приехали?

Дверной звонок, раздавшийся ранним воскресным утром в квартире Пучковых, застал Тамару Васильевну в постели. Открывала она ещё сонная, но увидев на пороге свою «заблудшую» младшую дочь в сопровождении Егора, проснулась окончательно.

— Господи!.. — запахивая халат на груди, женщина от неожиданности отступила назад, — Люба?!

— Здравствуй, мам… — Любаша не знала, что делать — то ли обнять мать, то ли подождать её собственного родительского порыва, — А мы — вот… приехали…

Обстановку разрядил Егор, который не растерялся и абсолютно по-родственному чмокнул ошарашенную неожиданным визитом женщину в щёку и протянул ей купленную в круглосуточном магазине огромную коробку конфет. Глядя, как он, не дожидаясь приглашения, разувается в прихожей, Тамара Васильевна, наконец, вышла из ступора, и, расцеловав таки Любашу, позвала гостей в квартиру.

Ещё по дороге в родной дом Люба позвонила Вере, но не ожидала, что та примчится уже через полчаса… Оставив Егора в обществе подобревшей после конфет матери и неожиданно трезвого по случаю раннего утра отца, Люба вместе с сестрой уединилась в своей комнате. Ещё ночью они с Ольгой Павловной договорились никому не рассказывать об истинной причине Любашиного приезда, ограничившись лишь внезапной болезнью Димы и Любиным желанием помочь ему в скорейшем выздоровлении.

— Дурочка ты моя… — не в пример матери, Вера сразу обняла сестру, — И ты летела сломя голову в такую даль, чтобы только взять ему какую-нибудь травку у Ольги Павловны? Какая же ты дурочка…

— Он и, правда, сильно заболел. Они мне столько хорошего сделали, Вер… — заглядывая сестре в глаза, оправдывалась Любаша, — Вот я и приехала…

— Так он же в больнице, и не где-нибудь, а в Москве! Там-то уж вылечат любую болячку! Хотя… — ненадолго призадумавшись, Вера вдруг улыбнулась, — Нам он, действительно, нужен здоровым… Во всяком случае — мне… А то останется больным, она его сразу бросит и про Серёгу вспомнит… А я его только отворотом начала поить, вроде как успокоился…

— Глупости, Вер, — Любаша рассмеялась ей в ответ, — не бросит…

— А твой… — Вера кивнула в сторону кухни, — не твоей руки, случайно, приехал просить?.. Уж больно торжественный какой-то!

— Нет, — покачала головой Люба, — пока эта тема закрыта, во всяком случае, официально.

— Почему?..

Решив, что лучше рассказать о причинах молчания Егора насчёт замужества, Любаша вкратце передала сестре их вчерашний разговор.

— Слушай… Какая же у него тогда зарплата?! — Вера округлила глаза до размера чайных блюдец, — Если и чужие долги выплачивает, и живёт не бедно…

— Не знаю… — Люба пожала плечами, — Я не спрашивала. Да и дело не в зарплате…

— Люб, ну, ты что?! — теперь Вера смотрела на неё как на сумасшедшую, — Это в первую очередь надо было спросить!.. Насколько я понимаю, ты собираешься к нему вернуться?..

— Ну, не знаю… — Любаша замялась, но потом подняла на сестру глаза, — Наверное — да… Знаешь… Мне кажется, я в него влюбилась. При чём тут зарплата?

— Эх ты… простота… — Вера снова заключила сестру в объятия, — Влюбилась… А в паспорт не заглянула… Про зарплату не спросила…

Вернувшись на кухню, сестры застали всё ещё непривычно трезвого отца, сидевшего напротив Егора, и мать, накрывающую на стол. Судя по обрывкам фраз, мать ворчливо комментировала состоявшийся между ними разговор.

— Два сапога — пара! — взглянув на вошедших дочерей, непонятно кому возвестила Тамара Васильевна, потом перевела взгляд на Егора, — Хоть ты и старше, хоть ты и мужик, а такой же тюфяк, как она!

— Любаш, я всё рассказал твоей маме, — несмотря на эпитет, которым наградила его женщина, Егор, отнюдь, не обиделся, а, напротив, выглядел довольно весёлым, — и она сделала вывод, что мы с тобой подходим друг другу!

— Ты что… прям всё-всё рассказал?.. — Любаша смотрела на него удивлённо.

— Прям всё-всё! — Егор говорил шутливо-серьёзно, так, что она не могла понять, шутит он на самом деле или нет, — Тамара Васильевна — женщина умная, она мне надавала уже кучу советов…

— Толку-то сейчас от этих советов?! — Тамара возмущённо застыла перед ним с чайником в руках, — Надо ж было раньше советоваться!.. Это ж надо, чужие долги выплачивать!.. А квартира?! Что ж ты раньше-то не рассказал?! Я в квартирных вопросах стаю собак съела!.. А теперь уж всё… поезд ушёл… А! — она в отчаянии махнула рукой, — Я ж говорю — два сапога пара…

— Да вы не волнуйтесь, — глядя, как не на шутку разошлась «тёща», Егор по-доброму улыбнулся, — Как-нибудь всё решим… Недолго осталось.

— Ты с разводом решай! — немного поколебавшись, Тамара Васильевна открыла нижнее отделение кухонного стола и, порывшись, извлекла на свет бутылку красного вина, припрятанную от супруга «на особый случай». Увидев неожиданный подарок судьбы, супруг, так и не вымолвивший за всё утро ни слова, внезапно распрямился на стуле, приняв довольно жизнерадостный вид.

— Решу, конечно, — согласно кивнул Егор, — не сомневайтесь.

— Ты, что, вообще всё рассказал?! — ещё больше изумилась Любаша, — Когда ты успел?!

— Да я тут пару раз заезжал без тебя… — теперь он улыбался ей, — Просто тебе не говорил…

— Я в одном не сомневаюсь, что, если ты не разведёшься и не женишься, я тебе…