Энн Оливер - За закрытыми дверями

Но сердце отказывалось слушать голову. Защитный барьер, который Джек возвел вокруг себя из-за Клео, только она одна и смогла преодолеть.

Будь все проклято, если скоро тайное не станет явным.

Джек шел за Клео на безопасном расстоянии к пристройке позади гаража, где располагалась мастерская. Он видел, как она достала из кармана ключ, отперла дверь и скрылась внутри. Может, собирается раскалить паяльник, чтобы в одиночку отметить получение наследства?

Образы, охватившие разум, рвали на части. Его отец и Клео. Он так живо представлял, как душит отца, что вошел в мастерскую не постучавшись.

В нос ударил запах металла и пыли. Джек оглядел царивший там беспорядок. Совсем как в зоне боевых действий. К стене были приставлены куски труб и железный лом. В углу на полу валялись велосипедные колеса, рядом с которыми стояло с полдюжины металлических скульптур. Очевидно, незаконченные работы.

Склонившись над куском проволоки с инструментом, похожим на кусачки, Клео сидела на стуле. На ней были защитные очки, обычную одежду скрывала серая роба, из-за которой хрупкое женское тело казалось особенно уязвимым.

Джек подвинул перевернутый ящик так, чтобы было лучше видеть Клео, и уселся.

– Не успеваю с заказами, – объяснила она, не поднимая головы, взяла маленький молоточек и принялась выстукивать по металлу.

Джек внимательно посмотрел ей в лицо:

– Некоторым людям будет любопытно, почему Джерри Девлин оставил дом и все свои сбережения не сыну, а тебе.

Ритмичные удары не смолкали, выражение лица Клео не изменилось.

– Скорее всего, они объяснят это тем, что Джеку Девлину было наплевать на все и он не приехал домой когда нужно. На самом деле никто не спросит. Мы со всем этим разберемся, пока никто ничего не узнал.

– Между вами нет кровного родства. Ты молодая привлекательная женщина. Наверняка поползут слухи.

Пальцы крепче стиснули молоточек, рот приоткрылся, она прочистила горло. Джек ждал ответа. Секунду. Две. Три.

Медленно и осторожно Клео положила молоточек, сдвинула защитные очки на лоб и посмотрела на Джека. Синяя молния взгляда пронзила его на расстоянии. В этих глазах не было ни вины, ни хитрости. Только искренняя ярость.

Хороший ответ.

– Что ты хочешь этим сказать? – Она произнесла все слова по отдельности, будто отрезала кусачками.

На щеках разлилось два одинаковых ярких пятна, сильно выделяясь на бледном лице. К злости примешалась боль. Джек получил ответ.

Какое облегчение! Внешне он остался невозмутим и принял решение.

– Это именно то, чем кажется, надо пресечь необоснованные слухи. Вот еще одна причина мне задержаться здесь.

– Чушь какая-то! – Долгие пять секунд она смотрела на него, он был вынужден отвернуться. – Все, кто знал Джерри и меня, скажут: это полная ерунда, а мнение других меня не волнует. – Ее пальцы снова взялись за молоточек. – Тебя тоже касается. Деньги – это одно. Но то, что ты сейчас сказал, – рука замерла на полпути к очкам, – еще одна причина задержаться?

– Я останусь до тех пор, пока все не разрешится.

Повисла тяжелая тишина. Клео коротко кивнула в ответ и, опустив очки, принялась яростно ковать проволоку.

Джек не мог пошевелиться. Он обидел, сделал больно, оскорбил ее чувства. Он вытер влажные ладони о джинсы, сжал в кулаки признание вины и проглотил извинения. Подвинься он на дюйм ближе, прояви хоть малую часть эмоций, пропал бы. Он бы прижал к себе напряженное, скрытое робой тело Клео так быстро, что она не успела бы отреагировать.

– Мне помощник не нужен. – Она бросила один молоточек и взяла другой. – Если не исчезнешь через секунду, не знаю, что я сделаю с этим молотком.

Не глядя на нее, Джек встал и вышел на свежий воздух. В горле саднило, грудь что-то сдавливало, на коже выступила испарина. Он прислонился к стене пристройки, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и медленно побрел к дому.

Клео может как следует поработать молотком в душной мастерской, чтобы вместе с потом вышли все эмоции. А что было под силу ему в его состоянии?

В гостиной он вытянулся на диване, обитом коричневой кожей. Раньше Джек и Клео часто проводили время в этой комнате, смотрели фильмы, играли в компьютерные игры, слушали музыку.

Он взял подушку и засунул ее под голову. Он уже давно не думал о том, что такое ответственность, забыл, каково это – взвалить ее себе на плечи. Но теперь, когда дошло до дела, оказалось, что решением всех проблем может стать простой план из трех пунктов.

Остаться здесь на пару недель.

Помочь Скотти разобраться с делами отца.

И уехать.

Потом зазвонил телефон. Пока он включал мозг и вставал, Клео ответила. Он проверил время. Два часа пролетело!

Джек чуть не зарычал. Замечательно! Клео видела, как он валяется на диване перед телевизором, а она никогда не упускала возможности укорить его за этот грех. Он подошел к книжной полке.

Золотистые лучи солнца отражались на декорированной вручную позолоченной шкатулке, которая стояла на полке у стены возле стопки старых виниловых пластинок.

Снедаемый любопытством, Джек перенес ее на кофейный столик. Решив, что в ней нет личных вещей, раз она стоит в гостиной, он открыл лакированную крышку. Внутри оказался фотоальбом. На обложке было оттиснуто золотом «21». Джека охватила знакомая тоска, сердце пропустило один удар.

Он очень жалел о том, что не смог присутствовать на торжестве в честь совершеннолетия Клео, хотя она и в шестнадцать выглядела вполне взрослой. Подчинившись внезапному порыву, он анонимно отправил ей букет роз в тот особенный для нее день. Единственный раз вышел на связь. И теперь был рад через объектив другого фотографа узнать, как она отметила двадцать первый день рождения.

– Ты не спишь. Ой!

Джек поднял голову и увидел испуганный взгляд Клео, прикованный к альбому. По крайней мере, она больше не сердилась.

– Это личное?

Она покачала головой:

– Я принесла его в ту ночь, когда умер Джерри. Альбом лежал в моей комнате с тех пор, как я его оформила. Его еще никто ни разу не видел.

– Даже отец? Почему?

– Я хотела, чтобы ты был первым.

Джека охватил жар. Не стоит искать в ее словах смысл, которого там нет. Или все-таки есть?

Что скрывает этот ясный взгляд? Они всегда были близки, пока Клео в одночасье не превратилась в длинноногого подростка. Джек ее не узнавал. Внезапно перестал понимать и ее, и себя. Братская привязанность переросла во что-то очень опасное, и он стал проводить больше времени с приятелями и девушками своего возраста, ценой героических усилий продолжая относиться к Клео как к сестре. А иногда, что гораздо хуже, строил из себя ее родителя.

Клео вся как-то подобралась и вытянулась.