Виктория Паркер - Во власти женщины

– Пия!

Пия почувствовала головокружение и поняла, что сейчас упадет.

– Боже! Какой же я идиот. Ведь тебе нельзя вставать с постели. Ты несколько дней тяжело болела.

– Твоя забота очень трогательна, – сказала она, скрывая свою растерянность за язвительным тоном.

Подхватив ее на руки, будто она была пушинкой, Ник понес ее к кровати, шлепая босыми ногами по деревянному полу.

Накрыв ее одеялом, он сказал:

– Тебе больше нельзя переохлаждаться. Сегодня ты будешь спать в моей кровати, а завтра утром, когда рассветет, я отвезу тебя куда-нибудь, где тепло.

– Если я буду спать в твоей кровати, то ты будешь спать на диване, и еще скажу тебе, что я не собираюсь ехать туда, где тепло. Сначала мне нужно съездить в Мюнхен, затем…

– Меня это не волнует, даже если ты договорилась встретиться с королевой Англии в Букингемском дворце. Мы заключили с тобой сделку. Я приехал сюда, а теперь твоя очередь выполнять мои желания. У меня есть дела в Барселоне, поэтому мы поедем в Барселону.

Ей не понравился его тон. Он был властным, непререкаемым.

– А если я откажусь?

– Тогда ты нарушишь условия нашего договора, и я буду считать, что ты проиграла. – Голос Ника звучал спокойно.

– Какие условия? – Она натянула одеяло до носа. Немного поздно, конечно, но ее гордость была растоптана, и ей нужна была помощь.

– Проводить со мной время.

Слегка приподнявшись, Пия упала на подушки и закрыла глаза. В его словах был смысл. Ей ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Она все еще не выяснила, кто распускал слухи о клубе.

– Ладно. Я отменю свою встречу в Мюнхене, – сдавленно произнесла она.

– Ты сказала это так, будто наступает конец света. Ты никогда не отменяла встреч?

– Нет.

Ник застыл на месте, не успев засунуть руку в рукав пиджака. Волосы его были спутаны, ведь Пия ворошила их пальцами.

– Ты когда-нибудь остановишься? Хотя бы на мгновение.

– Нет. Зачем мне это?

– Чтобы жить. Радоваться жизни. Встречаться с друзьями. Быть счастливой.

– А я живу. Я счастлива.

– Пия и счастье были несовместимыми понятиями, не ври мне.

Ей вдруг захотелось ударить его.

– Ты можешь говорить это себе, а я тем временем пойду в гостиную. Мне нужно подготовиться к перелету в Испанию.

Барселона.

Это была страшная ошибка. Налицо были все признаки трагического конца. Пии показалось, что она играет главную роль в шекспировской комедии.

Так почему же она сидит здесь и ждет, когда он перевернет следующую страницу?

Включив пятую скорость, Ник помчался по прибрежной дороге, ведущей к Барселоне. Справа от него блистали на солнце синие воды Балеарского моря, а слева, прижавшись к сиденью, сидела женщина, сводящая его с ума.

Обвинения, брошенные им Пии, до сих пор звучали в его мозгу. «Ты когда-нибудь остановишься? Живи. Общайся с друзьями. Будь счастливой».

Аво тоже частенько твердил о том, что внуку надо остановиться, радоваться жизни. Ник не мог вспомнить, когда же в последний раз он был счастливым. До вчерашнего дня. Он испытал радость, когда Пия пришла в сознание. Ник никогда не забудет лица Пии, когда она подумала, что он раскрыл ее прошлое. Она так испугалась, что щеки ее побледнели.

Да, конечно, он хотел надавить на нее – найти что-то, что могло бы уничтожить ее отца. Но вместо этого он просто смотрел в ее прекрасные синие глаза – и испытывал лишь одно желание: успокоить, утешить, приласкать. Она никогда не простит его, но вряд ли они когда-либо встретятся после того, как он повидается с ее отцом. Ник вернется в Нью-Йорк и женится на дочери Голдсмита, отдав «Бриллианты Сантоса» в руки своего деда. Пия – сильная женщина. Она закроет эту главу в своей жизни, снова встанет на ноги и двинется дальше.

Ник тяжело дышал, крепко сжимая руль. Костяшки его пальцев побелели.

Это не значит, что Пия останется ни с чем. «Мериси» была похожа на спрут, и щупальца ее были раскинуты по всему миру. И сколько у этой компании было на самом деле филиалов и дочерних предприятий, Нику было неведомо. Он знал только одно: «Ку виртус» должен быть уничтожен. В Колизее должна состояться гладиаторская битва между Сантосами и Мериси, чтобы всему миру стало известно о том, что Зевс – мошенник. Ник жаждал встретиться с этим человеком. «Ку виртус» в конце концов рухнет под его нажимом, и к тому времени, как они приедут в Париж, большинство членов покинут клуб, чтобы никогда больше в него не возвращаться. Нику не терпелось взглянуть в глаза этого человека, когда месть состоится.

Черт возьми, ему так нужна была эта встреча. Но для этого ему надо было затащить Пию в постель.

Однако почему его мучают угрызения совести? Ведь она хотела его так же, как и он ее. Взаимное удовольствие им было гарантировано, а если влечение между ними и раньше было сильным, то теперь оно превысило все пределы.

Вдали показалась Барселона, ее прекрасные готические шпили, и Ник мельком взглянул на свою спутницу.

Окно машины было открыто, и волосы Пии развевались на ветру. Лицо было свежим и румяным после долгого сна в самолете. Большие темные очки прикрывали ее глаза, а на губах играла улыбка.

– Ты знаешь, если у тебя отнять ноутбук, телефон и охранников, то ты будешь выглядеть на двадцать лет, querida .

Пия удивленно подняла бровь:

– А на сколько лет я выгляжу сейчас?

– Серьезная и хмурая, ты выглядишь на сорок по меньшей мере. – Ник слегка преувеличил, но ему хотелось разозлить ее.

– Ах, милый мой! Я думала, ты хочешь заманить меня в постель, а не сбросить с крыши!

Откинув голову, Ник весело рассмеялся. Он не помнил, когда в последний раз женщина смешила его.

– Значит, чтобы я не думал о тебе плохо, ты должна сказать, сколько тебе лет.

– Разве тебе никто не говорил, что женщин не спрашивают об их возрасте?

– Моя мать обычно платила мне, чтобы я говорил своим друзьям, что она на десять лет моложе своего реального возраста. Ей хотелось выглядеть девочкой, а не взрослой женщиной.

– Ты говоришь о своей матери в прошедшем времени. Ты потерял ее?

Ник ощутил ее внимательный взгляд.

– Да. Давно. Отца я тоже потерял.

Ник снизил скорость, так как они въехали в город и он увидел детей, бегающих по улицам. Он внимательно следил за дорогой, но вдруг почувствовал, как палец Пии погладил его ухо, затем – подбородок. Ник вздрогнул.

– Мне очень жаль, Ник. У твоей матери, похоже, было отличное чувство юмора. Ты, должно быть, очень тоскуешь по ней.

«Даже больше, чем ты представляешь. И я должен благодарить за это твоего отца».

Жажда мщения с новой силой охватила Ника, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать себя. В воздухе повисло неловкое молчание. И почему-то ему захотелось, чтобы Пия вновь погладила его.