Вэл Корбетт - Лучший из врагов. На первой полосе

— Это дело практики. Ты могла бы научиться этому, если бы захотела. Но, — она помедлила, — еще придет момент, когда тебе все же придется снять свои штанишки.

— Верю, что с твоим партнером тебе часто приходится это проделывать, — сказала Ванесса с ироничной улыбкой.

Доринда взяла еще бокал шампанского.

— Ну, ты же знаешь, как говорят: «Любовь слепа, но похоти на это плевать». — Она поднесла бокал к губам, подумав при этом, какой привлекательной становится Ванесса, когда смеется.

— Кстати, о штанах, — продолжала она. — Шарлотта-шлюшка сегодня без мужика. Где Филип? Разве любящие пары обычно не появляются всюду вместе?

— Я не знаю, где он, но она постоянно смотрит на часы и на дверь. Наверное, что-то случилось. — Опоздание ее бывшего мужа вызвало у Ванессы неприятные воспоминания. Она вспомнила бессчетное число раз, когда Филип задерживался; в это время, как она теперь была убеждена, он развлекался в постели с Чарли.

Ванесса любила повторять верное, хоть и избитое выражение: «Леопард никогда не изменит свои пятна». Может быть, у Чарли уже появилась соперница, хотя прошло всего три года после замужества?

Ванесса заметила отражение Эми в стекле огромного портрета своего деда, который украшал зал. Несмотря на тщательно накрашенные глаза, по Эми было видно, что она плакала. Ванесса подошла к ней и обняла дочь за плечи.

— Танси была замечательной собакой, — прошептала она, — и мы будем всегда ее помнить. Знаешь, все говорят мне, какая ты красивая. Я так горжусь тобой. Давай постараемся хорошо развлечься.

Эми с трудом улыбнулась. Она в первый раз согласилась принять участие в этой вечеринке, и Ванесса с удовольствием выслушивала комплименты манерам и красоте дочери.

— Ну разве она не вылитый ваш портрет, миссис Локхарт? — чаще всего повторялась фраза. Честно говоря, Эми действительно была копией молодой Ванессы, только выше ростом и стройнее.

Несмотря ни на что Ванесса начала успокаиваться. В конце концов это был ее день.

Чарли предпочла бы сесть в кресло дантиста, чтобы удалить корень зуба, чем присутствовать на этой рождественской вечеринке.

Второй раз Чарли присутствовала на таком мероприятии в качестве жены президента компании, и она ненавидела каждый момент этого события, особенно необходимость встречаться лицом к лицу с бывшей женой Филипа. Холодная улыбка и быстрый взгляд, которым окинула ее с ног до головы Ванесса, фиксируя, как она выглядит и во что одета, заставили Чарли сжать зубы от рвущегося наружу раздражения. Однажды Луиза в порыве детской непосредственности заметила:

— Мама говорит, что вы тратите целое состояние на свою одежду, гораздо больше, чем она.

Среди святочного шума, одна без мужа, Чарли почувствовала себя покинутой. Они с Филипом успели переговорить по телефону о том, по какой причине премьер-министр так срочно захотел его увидеть.

— Как бы то ни было, — сказал ей Филип, — я ведь не могу сказать: «Извините, господин премьер-министр, но моя жена не хочет присутствовать одна на рождественской вечеринке сотрудников моей компании, так что я зайду в другой раз». Верно?

Глядя поверх края своего бокала на собравшихся, Чарли прекрасно понимала, что старые служащие фирмы считают ее здесь чужой. Гораздо хуже было подобострастное отношение к ней вновь пришедших сотрудников. Для Чарли это было особенно неприятно. Как и она сама, они работали в средствах массовой информации. По работе ей и раньше приходилось встречаться с несколькими журналистами фирмы из отдела новостей. Почему же сегодня они так заискивали перед ней? Она предпочла бы, чтобы они смотрели на нее как на коллегу, а не как на жену босса. Странно, что Ванесса, которая никогда не написала ни строчки и вообще нигде не работала, чувствовала себя среди них своей. Чарли, привыкшая к жизни большого города, не могла понять отношений, связывавших мужчин и женщин в этом небольшом городке Суссекса.

Она видела, как Ванесса переходила от одной группы к другой, и, играя роль радушной хозяйки, давала прислуге ценные указания относительно сервировки стола. Уже в сотый раз Чарли задавала себе вопрос, чем могла привлекать Филипа женщина, находящая удовольствие в пустых разговорах и у которой такая вкрадчивая манера поведения, что мать Чарли дала ей прозвище «Ваниль».

Ну почему Филип так задерживается, зная, как ей неприятна эта дурацкая вечеринка? Чарли опять посмотрела на часы, отметив, с каким интересом взглянула на нее Ванесса. Без сомнения, эта противная особа наслаждается ее дискомфортом.

Женщины типа Ванессы редко попадали в круг общения Чарли. Чарли не могла вспомнить, чтобы она когда-нибудь обменялась со своей предшественницей хоть парой слов помимо холодного приветствия в тех случаях, когда они были вынуждены встречаться. Как бы Филип ни старался не обращать внимания на замечания своей бывшей жены, когда ему приходилось заезжать за детьми, было очевидно, что Ванесса по-прежнему испытывает глубокую обиду по отношению к женщине, которая заняла ее место.

Изменится ли когда-нибудь их отношение друг к другу?

В машине, направлявшейся в Брайтон, Филип, достигший наконец цели всей своей жизни, подпевал в такт мелодии, звучавшей в динамике. У него было прекрасное настроение, и он почти убедил себя, что Чарли поддержит его, несмотря на ее беспокойство из-за его гипертонии. Она отнеслась к пессимистичному диагнозу доктора Муррея гораздо серьезнее, чем сам Филип. Просто как-то вечером во время отпуска ему стало плохо от жары и слишком плотного ужина, вот и все. Это не означало, что у него сдало сердце.

Нет, Чарли он сумеет убедить. Вот Ванесса — это другое дело.

Филип выключил магнитофон.

Радость оттого, что его выдвинули в кабинет министров, была омрачена мыслью о том, что его ждало впереди: он должен был принять неординарное решение, которое влекло за собой еще одну битву с бывшей женой. Филип вздохнул. Она, конечно, возомнит, что он передаст большой пакет акций корпорации Форрестера, принадлежащий Эми и Луизе, в ее руки. Но как он может такое допустить? Эта женщина не умеет обращаться с деньгами. Никогда не умела.

В восемнадцать лет Ванесса растратила почти все деньги, что оставила ей в наследство рано умершая мать. Дед Ванессы, так и не простивший ей такого безрассудства, никогда больше не доверял ей никаких финансовых операций. Поэтому в своем завещании он указал, что Филип должен распоряжаться всеми акциями семьи, за исключением личной доли Ванессы. Конечно, Эллиот Форрестер, который развивал дело совместно с Филипом, не предполагал, что они с Ванессой разведутся.

Их разрыв был еще печальнее оттого, что этот брак начинался так счастливо. Они были красивы, богаты, здоровы и знали друг друга с детства. Филип родился двумя годами раньше Ванессы в соседней деревне. Его отец был местным строителем, которого Эллиот Форрестер регулярно нанимал — сначала, чтобы расширить дом, потом чтобы строить склады для бумаги.