Хейли Оакс - Только между нами (ЛП)

Я стояла на месте несколько минут, в то время как по–моему лицу текли тихие слёзы. Я медленно осознала, что никто не пришёл за мной, и что я каким–то образом невероятно разозлила Кайла. Он был зол, он был в ярости, на самом деле, и это было к лучшему. Я не могла зайти туда и быть его девушкой на виду у всех тех людей. Меня тошнило даже при мысли об этом: взгляды, сплетни, необходимость рассказать всё родителям. Кайл был именно таким парнем, против которого был бы мой отец. Он был показушным, высокомерным, ни к чему не стремился и был абсолютно очевидно испорченным. Так что моим единственным вариантом для нас было возвращение к тому, какими мы были раньше.

Я поймала такси, чтобы добраться до дома самой. Я сделала себе коктейль и медленно поднялась по лестнице. Несмотря на убеждения, что это было к лучшему, мне приходилось бороться с надеждой на то, что Кайл прилетит домой и сделает всё правильно. Я не могла не вспомнить о том, какие чувства он вызывал у меня этим днём, и моё сердце снова сжалось. С Кайлом всё всегда было плотским, но когда всё было сказано и сделано, он казался заботливым, заставлял меня чувствовать себя нужной и желанной, с ним я была в безопасности, где бы мы ни были. Я начинала сомневаться в своём видении отношений, а затем пришлось встряхнуться и вспомнить вызывающе очевидную проблему – он был моим сводным братом, и нам всегда следовало держать руки прочь друг от друга. Наши отношения были чёртовой тикающей бомбой, которая только что взорвалась!

В конце концов, я услышала, как он вернулся. Он не зашёл в мою комнату.

После этого я не много слышала от него. На самом деле, я едва спала. Одна ночь превратилась в две, две стали неделей, а затем стало две недели, как мы жили в одном доме, избегая друг друга. Он не пытался всё исправить, а я не собиралась извиняться. Я слышала его в нашей ванной, как и раньше, и просто избегала встречи с ним. Я больше, чем когда–либо, осознавала его присутствие, в основном из–за того, что жаждала его, и ещё из–за того, что стала нервной после всех ночей, когда плакала, а не спала. Это было больно, на самом деле это было пыткой, в которой я мучила сама себя. Я позволяла себе чувствовать экстаз, всегда зная, что следом наступит боль. Я мотивировала это тем, что оно того стоило, в то время как закрывала глаза ночью и пыталась заснуть любым известным способом, который знала из книг. Я мотивировала это тем, что его запаха, его прикосновений и всего, что было между нами, хватало, чтобы удержать меня в своём уме, пока я не найду кого–то другого, кого буду хотеть так же сильно.

Я потеряла вес, так как избегала время еды и не могла есть, даже когда мама пыталась меня заставить. Кайл не оставался в нашем доме постоянно, и я знала, что разрушила всё безвозвратно, но к чёрту его. Он тоже разрушил всё это. Я никогда не врала ему. Я никогда не говорила, что мы можем быть вместе. Я ненавидела себя. Я ненавидела то, что моё тело жаждало его, и ненавидела то, что он был моей окончательной погибелью.

Мама взяла меня на шоппинг, чтобы купить всё нужное для университета, и заметила мою депрессию, ошибочно приняв её за грусть из–за отъезда из дома. Я согласилась с этим, позволила ей завалить меня подарками и распланировать нашу поездку в Ньюкасл, чтобы отвезти меня в новую жизнь. Эшли приходила и обнимала меня, пока я молча плакала. Она заставляла меня говорить, смотрела со мной романтические фильмы, пока из моих глаз текли слёзы. Она шептала свои мудрости мне в уши и говорила сосредоточиться на настоящей любви в своей жизни, которая однажды появится и собьёт меня с ног.

Мама и Мик собирались ехать в Ньюкасл на своей машине. Я собиралась ехать следом на своей. Они хотели помочь мне разобрать вещи и оставить меня в Ньюкасле в общежитии. Мама сказала, что Кайл настоял на том, чтобы самому доехать до Эксетера, без сопровождения. Мы оба должны были уехать в первое воскресенье сентября, чтобы начать новую жизнь, и я надеялась, что к Рождеству, когда мне снова придётся увидеть Кайла, пустота в моей груди будет заполнена.

В субботу, перед днём отъезда, мама и Мик пригласили на ужин папу и его девушку Джанет. Мы ели жареную баранину с овощами, и оба моих родителя сияли от гордости из–за моих достижений.

– Кайл сегодня снова слетел с катушек, – произнёс Мик, попивая виски, после того как мама убрала со стола тарелки.

– Да? – спросил папа.

– Он вёл себя нормально большую часть лета. Он на самом деле был разговорчивым, даже счастливым. Знаешь… интересовался семейными делами. – Папа кивнул.

– Он подросток, – добавила мама. – Малейшие вещи выводят их из себя.

– Наверное, встретил девушку, – произнесла Джанет, и от её слов моё сердце сжалось. Нашёл ли он кого–то, чтобы заполнить пустоту? Я не выносила этой мысли, но возможно, так было лучше.

– Ох, он угрюмый идиот, – произнёс Мик, – с ним никогда не знаешь, что будет, он занимается своими делами и даже не думал приходить сегодня.

– Это досадно, – размышляла мама, – потому что мы будем скучать по нему.

– Ты, может быть, – рассмеялся Мик, – а я буду рад, если в этом месте будет поменьше гормонов. – После этого рассмеялись все.

Тем вечером я искала в своей спальне коробки для упаковки и чемоданы и вздохнула. Это был конец эры. Я впервые должна была быть независимой. Лето было вихрем эмоций, но я была рада выбраться из этого дома и сбежать от воспоминаний, которыми он был наполнен. Мне не придётся сталкиваться с Кайлом, и я смогу наконец позволить себе погоревать и переосмыслить то, кем мы были, вдали от любопытных глаз.

Той ночью мне наконец удалось заснуть из–за полного истощения. Я погрузилась в блаженный сон с обещанием наступления моей новой жизни. Я была такой уставшей, что не слышала возвращения Кайла домой той ночью, но услышала, как открылась моя дверь в ванную, когда все в доме заснули. Я задавалась вопросом, не показалось ли мне это, когда моя кровать прогнулась под давлением большего веса, и я почувствовала, как Кайл лёг рядом. Я не двигалась, не говорила ни слова, но из–за его близости моё сердце билось чаще, а из–за его запаха мне хотелось быть ещё ближе к нему. Я лежала на боку, и он лёг за моей спиной, обвив руками мою талию и притянув меня к себе. Он поцеловал меня в затылок, и я переплела наши пальцы. Он сжал мою руку, и я сжала его пальцы в ответ. Мы ничего не говорили, но я знала, почему он здесь, и отчаянно желала просто чувствовать эту близость. Я оплакивала это и говорила себе, что буду в порядке, но вот он здесь, напоминает мне о том, что я разрушена.

Я молча плакала, в то время как единственный человек, который действительно мог успокоить меня, делал как раз это. Он целовал меня, обнимал меня и позволял мне спать в его руках.