Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)

— Нет, — резко произношу я. — Не то, чтобы это имеет значение, но нет.

— Не то, чтобы это имеет значение? — давит он. Я молчу. Он хочет вывести меня на разговор, но алкоголь быстро ударяет в голову, и мне больше нечего терять.

— Я считаю ее привлекательной, — морщусь я. — Не то, чтобы она симпатичная. Нет, она, конечно, симпатичная, но это еще не все, кем она является.

— Конечно, нет. В противном случае ты не был бы здесь из-за нее, пьяный и с невнятной речью.

Я отправляю стакан обратно бармену и смотрю на мужчину. Он слегка улыбается, обернув пальцы вокруг стакана бурбона со льдом. Каким-то образом молчание мужчины раздражает гораздо сильнее, чем его слова, так что я прерываю затянувшуюся паузу:

— Мужчины любят классифицировать женщин, — я презрительно кривлю губы. — Расфасовывают их по маленьким, подходящим коробкам с надписями: «горячая», «милая» или «красивая». Для них так легче, но не для меня.

— Значит, она особенная, — подводит он итог. — Она не относится ни к чему из этого?

— Она все это, — говорю я слишком быстро, что мне абсолютно не нравится. — Гораздо больше, чем все это, и в то же время ничего из этого. Она именно та, кто она есть, ни больше и ни меньше. Но говорить все это сейчас совершенно бессмысленно.

— Она тебя бросила?

— Она сказала не лезть в ее жизнь.

— И вот ты здесь, забрел в захолустный бар с целью подраться с кем-то лишь для того, чтобы выпустить пар.

Я, прищурившись, смотрю на него.

— Я живу достаточно долго, чтобы узнать лицо того, кто ищет драку, — произносит он не переставая улыбаться. — Также я знаю лицо того, кто знает, что значит драться, — при этих словах темные глаза мужчины становятся нечитаемыми. — И я определенно знаю лица людей, которые в глубине души, даже себе не признаваясь в этом, наслаждаются дракой.

Я впиваюсь взглядом в барную стойку, блестящая, деревянная поверхность отражает мое лицо. Мужчина перестает мне улыбаться и делает глоток виски, прежде чем снова заговорить:

— Иногда ты можешь увидеть это в парнях. В армии большинству из нас не нравится то, что мы делаем, веришь ты этому или нет. Мы объединяемся из-за товарищеских отношений, чувства принадлежности, приказа. Не из-за крови. Но время от времени ты видишь, как проявляется истинная суть людей. Им нравится кровь. Некоторые из них прячут это лучше, чем другие, но рано или поздно правда все равно всплывает.

— Что ты говоришь? — рычу я.

— Я говорю, сынок, что ты монстр, — произносит он спокойно. — И ты ненавидишь себя за это.

Мой кулак соединяется с челюстью мужчины, прежде чем я успеваю его остановить. Лед растаял. Самообладание и спокойное, разумное поведение, которое меня сдерживало, мгновенно испаряется, и мужчина оттесняет меня наружу, толкая за плечи, бармен что-то кричит, а пьяные идиоты улюлюкают и орут, делая ставки и следуя за нами, когда мы оказываемся на ночном воздухе. Я наступаю в лужу, когда уворачиваюсь от хука справа. Он настолько мощный, что рассекая воздух, издает слышимый «глухой звук». Мужчина просто огромный. Он выше и шире Лео, а у меня нет биты. Он бросается на меня, и я опрокидываю между нами мусорный бак. Он пинает его в сторону, и тот сминается об стену, словно консервная банка.

И впервые с тех пор, как я увидел Айсис на полу с пятном крови вокруг головы, я чувствую страх. Реальный, настоящий, холодный страх, который проникает в мои легкие и вырывает их через горло.

Я поднимаю кулаки и уворачиваюсь от еще одного хука справа, но он ударяет меня коленом в грудь, и я не могу дышать, мир превращается в бело-красные вспышки и боль. Я едва могу расслышать толпу, перекрикивающую звук моего бешеного сердцебиения. Кто-то пытается нас разнять, но мужчина отталкивает их и бросается ко мне, а в следующую секунду мои ноги отрываются от земли, он хватает меня за воротник и поднимает над цементом. На долю секунды наши глаза встречаются, и, на удивление, его взгляд не выражает никаких эмоций, а затем он отбрасывает меня в сторону. Перед глазами появляются звездочки, а моя спина с отвратительным глухим стуком ударяется об кирпичную стену. Я пытаюсь подняться на ноги, но они напоминают желе.

Мужчина наклоняется ко мне и произносит:

— Никто не сможет приручить монстра вместо тебя, сынок. Ни твои родители, ни девушка. Ни колледж, ни институт. Только ты можешь это сделать.

Я сплевываю на его ботинки, слюна вся в крови.

— Да что ты вообще обо мне знаешь?

— Бланш мне многое о тебе рассказала.

— Я должен был догадаться, что ты один из ее головорезов.

— Ты заблуждаешься. Я не один из ее… и я доверяю ей достаточно для того, чтобы позволить себе ее бросить. Что, видимо, скоро и произойдет, учитывая сколько в последнее время она прибавляет в весе.

Я усмехаюсь. Мужчина отодвигается и предлагает мне руку. Толпа из бара давно разошлась, поскольку шоу для них закончилось. Я бросаю взгляд на его ладонь и потихоньку самостоятельно поднимаюсь на ноги. Каждая косточка в моем теле кричит, чтобы я перестал двигаться, просит вколоть морфий, завернуться в бинты, просит чего угодно, что может остановить боль.

— Я слышал о том, что ты сделал для семьи Блейк. Информация в системе уголовного правосудия распространяется очень быстро.

— И что?

Мужчина достает из своей куртки визитку и протягивает ее мне.

— Когда будешь готов использовать монстра конструктивно, а не деструктивно, приходи ко мне.

Он уходит, прежде чем я смогу съязвить что-нибудь в ответ, и я остаюсь один в переулке, все тело болит, а разум сбит с толку. Это самая простая визитка, которую я когда-либо видел, даже проще карточек клуба «Роза». И благодаря ей, я понимаю, что это сомнительный, преступный бизнес.

Грегори Каллан

«ВОРТЕКС энтерпрайзес »

Я достаточно долго залечиваю раны, чтобы набраться сил, вернуться в машину и свалиться. Алкоголь попадает в кровь, и я приветствую теплое облегчение, когда он притупляет боль. Однако с облегчением приходит и осознание того, что я сознательно искал драку. Я, Джек Хантер, активно искал кого-нибудь, чтобы вовлечь в драку. И теперь я побит и пьян, а во рту чувствуется вкус крови, и все чего я хочу — это вернуться в ту ночь на вечеринку Эйвери, в ту нелепую комнату в морском стиле, в кровать с Бетгерл, к Айсис, к Айсис, которая осторожно, застенчиво, заикаясь признавалась мне в том, что я ей нравлюсь, к моменту, когда все было просто. Она и я. Она и я в комнате, наедине.

Звонит мой сотовый, и я морщусь, когда отвечаю.

— Алло?

— Джек! — раздается веселый голос Софии. — Доктор Фенвол сказал, что прошел последний платеж за операцию! Спасибо. Большое, большое спасибо.

Я отталкиваю остатки воспоминаний о той ночи и улыбаюсь.