Герцель Давыдов - Десять дней в ноябре

ваться. Когда взгляд Леи снова переместился на Мони-

ку, та нежным голосом продолжила:

– И ты, пожалуйста, не забывай о нас и пообещай,

что вернешься именно к нам, а не к своей новой семье.

Лея только собиралась ответить, но их разговор

прервал ангел. Получив знак, что пора возвращаться,

Лея произнесла.

– Доченьки мои любимые, прошу вас, помните,

что вы – моя единственная семья, и вернуться я хочу

только к вам. Вернуться навсегда.

– Спасибо тебе, мамочка! – произнесла Моника.

Хелен смотрела на свою маму и молчала. Пони-

мая, что им снова предстоит расставание, она произ-

несла нежным мелодичным голосом:

– Мам, я прошу тебя, возвращайся поскорее. Ты

же знаешь, как мне бывает хорошо с тобой. Когда

ты рядом, счастливее меня никого нет, и мне ничего

не страшно.

Лея с грустью на сердце еще раз посмотрела

на держащихся за руки дочерей и сказала:

– Не надо так много думать о прошлом. Знайте

и верьте, что самое лучшее впереди. Я обязательно

вернусь к вам вместе с папой, и мы снова заживем,

как одна дружная семья.

Когда ангел в очередной раз дал понять, что пора

заканчивать свидание, она произнесла:

– Доченьки, помните: вы у меня самые умные

и красивые. Пройдет какое-то время, и мы обязательно

снова все окажемся вместе, а пока будьте умницами,

слушайтесь бабушку и дедушку и всегда помните: если

что-то нужно – я всегда рядом, в соседней комнате…

Послесловие

Идея написать книгу о событиях, связанных со Вто-

рой мировой войной, возникла довольно-таки давно.

Я раздумывал – писать о том, что происходило в кон-

цлагерях, гетто, или подобрать историю, неизвестную

широкой аудитории.

Как-то холодным зимним вечером я летел из Мо-

сквы в Тель-Авив, и рядом со мной на соседнем кресле

сидела интеллигентная женщина лет пятидесяти, кото-

рую, звали И.. Она много рассказывала о своей семье,

работе и о волнение перед первой поездкой на Святую

землю. Общение с ней не показалось бы чем-то нео-

бычным, если бы она не сказала, что год назад нача-

ла в Москве изучать иврит для того, чтобы общаться

с родственниками, проживающими в Израиле. На пер-

вый взгляд может показаться странным, что у вырос-

шего на пространстве СНГ человека могут появиться

ивритоязычные родственники в Израиле. Я не стал

вдаваться в подробности, но, как выяснилось поз-

же, она недавно нашла свою тетю, которую никогда

не видела, родную сестру матери. Тетя жила в Израиле,

а попала туда во время трагических событий второй

мировой войны.

Когда нацисты напали на СССР и начались бом-

бежки, мама И. была спасена украинской семьей,

а бабушке и одиннадцатилетней тете удалось сбежать

в Европу. Она осталась на Украине и после войны, так

как думала, что родная мать и маленькая сестренка по-

гибли в тот день под бомбежками или в немецких кон-

цлагерях. Новая семья воспитала ее, дала образование

и помогла забыть о тех событиях.

После того как бортпроводница убрала поднос

с едой, мы продолжили разговор и моя собеседница

рассказала, что недавно ей удалось выяснить, что ее

родная тетя чудом осталась жива и сейчас с семьей

проживает в кибуце. Затем она достала тетины пись-

ма из сумки и попросила помочь перевести их, чтобы

лучше понять написанное. Сама И. сколько ни стара-

лась, так и не смогла прочесть эти письма, поскольку

ее уровень языка не позволял этого. В них тетя расска-

зывала свою трагическую историю. Ее почерк сложно

было разобрать, но я помогал, и И. постепенно узнава-

ла историю жизни тети и бабушки.

В письмах она описывала их историю с того мо-

мента, когда их разделила война. Они сбежали в Ев-

ропу, перебрались в Румынию и на одном из кораблей

отправились в Палестину. Подробно живописала,

как попали на судно и в каких условиях больше ме-

сяца проходило плавание. Рассказывала, как там было

тесно и душно, и как они ждали скорейшего прибы-

тия. Как только добрались до берега Хайфы, британ-

цы задержали корабль. Чтобы избежать бунта еврей-

ского населения Палестины, был установлен лимит

в пятьдесят тысяч мигрантов в год. Но из-за начав-

шейся войны в Европе число евреев значительно воз-

росло, и установленный лимит оказался значительно

превышен. Британцы не собирались с этим мирить-

ся и всех «лишних» отправляли в Атлит, в лагерь

для незаконных иммигрантов, а затем депортировали

на Маврикий. Детям и дальше разрешалось оставать-

ся в лагере беженцев, а взрослых, способных поднять

бунт против британских войск, отправляли на остров.

25 ноября 1940 года тетю моей собеседницы вместе

с другими детьми оставили на берегу, в лагере бежен-

цев, а мать поместили на тот корабль. Как потом выяс-

нилось, члены военной подпольной организации «Ха-

гана», боровшиеся против британского присутствия

в Палестине, собирались устроить небольшой взрыв,

чтобы выв ести из строя «Патрию». Однако они пе-

рестарались. В 9:50 утра раздался взрыв, девочка вы-

бежала на улицу и увидела, как шел ко дну корабль

«Патрия». Ее мать утонула вместе с другими бежен-

цами. Также в своих письмах она рассказывала о тех

ужасных ощущениях, когда ребенком осталась совер-

шенно одна во всем мире. В отличие от сюжета кни-

ги, где Лея осталась жива, потеряв свою маленькую

дочь, Хелен, здесь девочка выжила, и через какое-то

время ее все-таки отправили вместе с другими бежен-

цами на Маврикий, где им пришлось жить в тяжелых

условиях.

Они смогли вернуться на историческую родину

только в 1948 году, после образования государства Из-

раиль. После возвращения она попала в кибуц, где ее

тепло приняли. Несмотря на то, что параллельно с из-

учением языка они работали с самого утра и до позд-

него вечера, для нее это был первый дом. Она писала,

что было очень сложно адаптироваться в новой жизни.

Члены кибуца, прибывшие сюда, чтобы строить новую

родину из идеалистических соображений, относились

к ней как сестре и дочери, и именно эта поддержка

помогла пережить то время. Тетя пересказывала все

те страдания и мучения, что ей пришлось преодолеть

в жизни из-за тех драматичных событий. Она потеряла

всех родственников и продолжала жить, не зная, где

взяла силы. Впоследствии вышла замуж, родила детей

и в 2010 году все еще жила в том кибуце. Хоть и пи-

сала, что люди уже не те, и отношение в кибуце к по-

жилым стало холоднее, чем в прежние времена, тетя

очень гордится тем, что была у истоков становления

своей исторической родины, государства Израиль.