Ксения Васильева - Теплый пепел надежд

Перед ним была незнакомая красивая юная дама. И хотя он уговаривал себя, что это Соня, Сонечка, он понимал, что Сонечки нет, она осталась его болью, его виной, горьким воспоминанием…

И в своем внутреннем мире эта девушка-женщина была удалена от Сонечки на огромное расстояние. Как же он мог ей сказать, что любит ее, Зину?

— Не любите… — подтвердила гостья.

— Зина, — начал он неуверенно, — я ничего тебе не скажу теперь. Ты должна это понять… Для этого и мне, и тебе…

Она прервала его:

— Кирик Сергеевич, не надо дальше, я не хочу, чтобы вы кривили душой. Мне все понятно. Не стоило мне задавать вам этот вопрос. Глупо… Забудьте, пожалуйста, очень вас прошу.

Он смутился и, чтобы как-то сгладить впечатление от своего вялого полуотказа, спросил:

— Сонечка, но ты же хотела посоветоваться со мной?..

Она усмехнулась понимающе:

— Не надо, Кирик Сергеевич, сейчас у вас никак не получается игра, фальшивите. Я стала крепким человеком. Все выдержу. И советов не надо. Я сама должна все решить.

Стремительно поднявшись, Зина предупредила:

— Не удерживайте меня. Я все равно уйду.

Кирик тоже встал и, поняв, что это конец, спросил:

— Но ты оставишь мне свои координаты? Я позвоню тебе, обязательно. Завтра…

Она, все так же усмехаясь, продиктовала адрес Дома и номер телефона, но предупредила, что, вероятнее всего, скоро оттуда съедет.

Меж ними вдруг встала стена. Два человека, будто едва знакомые, расставались, видимо, навсегда. Не сожалея об этом, по крайней мере в данный момент.

Выйдя из дома, Сонечка бесцельно побрела по улице.

Ведь только из-за Кирика она кинулась к тому врачу! Только его хотела она поразить, удивить и… влюбить в себя, новую.

А потом? Потом… Понасмехавшись над ним, поиздевавшись, унизив его и заставив почувствовать вину, броситься к нему на грудь, рыдая от счастья и восторга. Таков был ее замысел, детская глупая мечта. А получилось все настолько непохоже на ее грезы, что теперь она не знала, что с собой делать. Скоро ей предстояло ехать в Париж с Разаковым, уже шли сборы… Но ей не нужны стали ни Париж, ни Разаков, ни восторженная шумиха вокруг нее… Все, все стало не нужно.

Она села в какой-то троллейбус, просто так, чтобы остаться одной и не предпринимать никаких действий.

Глядя в окно, она стала узнавать места. И поняла, что едет прямиком к дому доктора, где провела долгие месяцы…

Зачем? Что ей надо там? Доктора нет на свете… А если бы и был? Валялась бы в ногах, умоляя вернуть ей прежнее лицо?.. Ну нет! Даже из-за Кирика. Снова стать всеми презираемой уродиной, лишиться своей новой жизни, по которой она идет царственным шагом?.. Жизнь эта стала ее жизнью, Сонечки ли, Зины — но ее! И она эту жизнь не поменяет на прежнюю никогда !

Она вышла на знакомой остановке, ноги сами вынесли ее. Прошла к дому, стоящему в глубине двора, тихого и уединенного, и села на скамейку. К ней тут же подвалил какой-то парень, весь в коже. Отодвинувшись, Соня довольно грубо оборвала его:

— Можно покоя хоть немного? Ты ведь не дурак, чего же лезешь?

Парень оторопел и с видом петуха, окаченного бадьей воды, удалился, посылая в ее адрес что-то нехорошее. Ей было плевать.

Она перешагнула какую-то черту, сегодня был последний шаг… И теперь могла сказать все и сделать все, нимало не заботясь о последствиях. Впрочем, это было заложено в ней и раньше, но сейчас сцементировалось, как в отстроенном здании… Она сидела во дворике долго, вспоминала, забываясь, даже словно задремывая. Тихо шуршали опадающие листья, в воздухе стояла такая грусть, что казалось, весь мир должен упасть на колени и плакать, каяться… Сонечка вдруг громко рассмеялась в тишине дворика… Ну что, хотела стать «владычицей морскою»?.. А оказалась у разбитого корыта!

Ничего нельзя хотеть слишком ! Даже красавицам не все удается… Уродина ее переплюнула, ее, Зинаиду, манекенщицу суперкласса!

Вот как бывает…

Тяжко, как старуха, поднявшись со скамейки, окинула прощальным взглядом дворик, дом и поплелась к остановке троллейбуса.

Касьяну казалось, что он сидит в Доме уже сутки. Обед сменился ужином, пришел пианист Витюша, чуть ли не десять раз присаживалась к его столику Ирина Андреевна…

Он болтал с ней о разных пустяках… Только один раз она его то ли огорченно, то ли с тревогой спросила: «Зиночку ждете?»

— Повидать бы ее не прочь…

Ирина сказала, что, вероятнее всего, она у Разакова — скоро они отправляются в Париж. Касьян хотел было уже попросить ее позвонить туда, но позвонил сам модельер: оказалось, что Зины там нет и не было, чем Разаков весьма раздосадован. Касьян — в который раз за сегодня! — обругал себя дубиной и непрофессионалом…

Как он мог отпустить Зину после ее странного прихода к Кирику Успенскому? Почему он не поехал за ней?.. Сейчас уже все стало бы на свои места.

И тут появилась она. Поля шляпы все так же опущены. Окинув зал взглядом и увидев Касьяна, кивнула ему, вымученно улыбнувшись, и сделала знак рукой, который он понял как «подождите, я сейчас».

У Касьяна отлегло от сердца, а то ему показалось, что он Зиночку уже никогда не увидит.

Из кухни снова вышла Ирина, присела к Касьяну.

— Увидели наконец свою любовь? Последнее время она что-то не в себе. Мрачна, я бы сказала, не по возрасту и без видимых причин. Ей бы петь и веселиться, как птичке-синичке, а не хохлиться, как больной вороне… Да-а, — протянула Ирина задумчиво, — мне чудится, у нее какие-то неприятности. Может, Разаков нашел лучшую модель? Я думаю, Зиночка ваша истинно любить не способна. Не огорчайтесь, — попросила Ирина, улыбнувшись. Она догадывалась, что Касьяна влечет не красотка Зина, а таинственная особа с ее именем.

— Да, кстати, — вдруг вспомнила Ирина, — я ведь провела расследование, чуть не по минутам… Никакая уродливая девица здесь не появлялась.

— Понял, — коротко откликнулся Касьян. — А что это не видно нашего мальчонку со шрамами? Он что, уехал?

— Нет, он здесь, — ответила Ирина, — только в какой-то меланхолии, и мне даже показалось, что к Зиночке он поостыл. Она в конце концов со своей фанаберией отошьет от себя всех мужиков! И будет сидеть одна, вот увидите.

Касьян усмехнулся. Так они сидели, пока сыщик опять не стал нервничать. Однако идти самому к ней не стоит… А может, это необходимо? Пока Ирина болтала, он метался, решив под конец через десять минут подняться к ней.

Сонечка, поднявшись наверх, стукнула в дверь к Максу.

Юноша сидел в кресле, читая: на коленях у него лежал ее томик Блока!..

Увидев Зину, вскочил, оглядев комнату, которая нуждалась в уборке.

Макс ругнул себя за бардак, но не прибирать же при Зине! Сам он был в джинсах, черной майке, босиком. Машинально пригладив волосы, Макс глупо спросил: