Мэтт Пенья - 12 историй о настоящей любви (сборник)

Если бы я хотела просто сбежать, то с легкостью могла бы это сделать. Но тетя Мэри радостно мне улыбалась. Родители Этана обнимали и желали спокойной ночи. А Этан смотрел на меня так, будто ждал, что я в любой момент улизну во тьму.

Можно себя поздравить: я нашла идеальное убежище. Как жаль, что нельзя здесь остаться.

– Тебе больше ничего не нужно, милая?

Тетя Мэри постучала в дверь спальни, и та распахнулась. Возможно, ей показалось странным, что я все еще сижу на кровати с рюкзаком на коленях, но вслух она этого не сказала.

– Тебе помочь разобрать вещи?

Она указала на громадный чемодан Хульды, но я помотала головой.

– Нет, спасибо.

– Ничего, – тетя Мэри скрестила руки на груди, прислонившись к дверному косяку. – У тебя есть еще пять месяцев на обустройство.

Пять месяцев. Целый семестр. Я попыталась представить, каково это – прожить почти полгода в крошечном белом фермерском домике в какой-то глуши. От заряда на телефоне остался всего один штрих (я проверила, а потом снова вытащила аккумулятор), и тут не было кабельного телевидения. Тут вообще можно жить? Потом я вспомнила о незапертой двери, громадной рождественской елке и самодельном чулке с вышитым зелеными пайетками именем «Хульда». И поняла, что для некоторых людей ответ был, несомненно, «да».

– У вас милый дом, – сказала я.

– Он старый. Как и я, – тетя Мэри засмеялась. – А теперь еще и пустой, ведь моего мужа и малышки нет со мной. Но он мой. Знаешь, я родилась здесь.

Она посмотрела на старые стены, будто ожидая, что они сами расскажут ее историю.

– Когда я была такой, как ты, это была моя комната. А потом – моей дочери. Теперь она твоя, – тетя Мэри широко мне улыбнулась. – Мы рады, что ты здесь, Хульда.

– Я тоже очень рада, – выдала я первую ложь, пришедшую в голову.

И на секунду мне показалось, что надо было соврать как-то иначе. Ведь тетя Мэри взглянула на меня так, будто поняла – с Хульдой что-то не то. Со мной что-то не то.

Потом она покачала головой.

– Никак не привыкну к тому, что ты так хорошо говоришь по-английски.

– Спасибо, – ответила я и, вспомнив, что сказал мне Этан в машине, добавила: – Этан помог мне подтянуть его, когда был в Исландии прошлым летом.

– Конечно. Он хороший мальчик, – сказала тетя Мэри и вдруг посерьезнела, снова смерив меня взглядом: – Мне очень не хочется, чтобы ему причинили боль.

Я посмотрела в ее большие карие глаза.

– Мне тоже этого совсем не хочется.

И в тот момент я говорила искренне.

Клянусь.

– Она такая тихая.

Я могла разобрать слова, но не понимала, откуда доносится голос. И где находится моя комната. И весь дом. Не понимала удивительного спокойствия, которое, казалось, пронизывало все вокруг. Не было слышно ни гудков машин, ни грохота лифта или тележек для обслуживания номеров, которые вечно везут куда-то по безликим коридорам. И тогда я сказала себе, что сплю, что все это только сон.

– Перелет был долгим. Она наверняка устала, – произнес другой голос, и я вдруг вспомнила: тетя Мэри. Маленький белый фермерский домик с большой рождественской елью.

Этан. Исландия. Хульда.

Я играю роль исландской ученицы по обмену, которую зовут Хульда.

Откинув одеяло, я села на кровати. Солнце слишком ярко светило сквозь белые кружевные занавески, висящие на окнах. На меня словно падали лучи прожектора, и я знала, что должна сбежать, выбраться отсюда, пока никто не присмотрелся ко мне получше и не начал задавать слишком много вопросов. К этому времени уже наверняка стало известно, что я не прибыла в Нью-Йорк, и меня начали искать. Если они выйдут на Хульду, то найдут и Этана. А если найдут Этана, найдут и меня.

– Хульда! – позвала тетя Мэри из-за двери. – Отлично. Ты проснулась. Спускайся вниз, дорогая. Все уже ждут.

– Хорошо… я… как это – все?

Оказалось, я только думала , что познакомилась со всей семьей Этана.

У Клинта и Мэри была младшая сестра, а у нее – двое близняшек, на год младше Эмили. Девочки одновременно уставились на меня. Что-то жутковатое, как из фильма ужасов, было в том, как они синхронно наклонили головы и хором спросили:

– Мы тебя знаем?

– Нет. Извините. Просто лицо такое, – ответила я и продолжила пробираться сквозь толпу.

У старшего брата Клинта было три дочери, две из них – замужние, одна даже с ребенком. Все имена и лица перемешались у меня в голове. Кухня начала расплываться от улыбок, объятий и тарелок, полных яичницы, бисквитов и подливы. Как много подливы. Меня слегка затрясло.

– Хульда, может, расскажешь нам о своей семье?

Я услышала вопрос, но не знала, кто его задал.

– Как прошел полет, Хульда? – спросил другой голос.

– Что тебе нравится делать?

– Как тебе Оклахома?

– Ты когда-нибудь бывала на ранчо?

Водоворот вопросов затягивал меня. Голова уже начинала кружиться, как вдруг тетя Мэри положила руку мне на плечо.

– Дорогая, ты звонила домой? Твоя мама знает, что ты добралась нормально?

– Моя мама… – начала я, но не смогла закончить. – Мне… мне нужно в туалет, – выпалила я, убежала в маленькую комнату и закрыла дверь.

Увидев узкое окошко, я не задумываясь распахнула его и перекинула ногу через край. Я уже почти вылезла, как вдруг рядом раздался голос:

– Доброе утро.

Я замерла, свесившись из окна. Ноги не доставали до земли, а на то, чтобы подтянуться обратно, не хватало сил, вот я и висела там, слушая, как Этан смеется.

Наконец, я сдалась и спросила:

– Тут очень высоко?

Две руки обхватили меня за талию.

– Отпускай, – сказал Этан, что я и сделала.

– Ну, спасибо, – убирая волосы с глаз, я попыталась придать голосу максимум твердости.

За ночь выпал снег, и без пальто меня пробирала дрожь.

Этан был в сапогах, джинсах, толстой куртке и старых перчатках.

– У тебя в комнате двери нет, что ли? – спросил он, смерив меня насмешливым взглядом. – Как нехорошо со стороны тети Мэри поселить тебя в комнату без двери…

– Я…

– Ты решила сбежать утром, – продолжил Этан. – Что ж, по крайней мере, это лучше, чем убегать ночью. Но я знаю тетю Мэри: она наверняка уже приготовила подливу. А от подливы тети Мэри никто убегать не должен.

«Мне нельзя есть подливу» , – хотела было сказать я, но вместо этого спросила:

– Как далеко отсюда ближайший город?

– Что значит – «город»?

Я пристально на него взглянула.

– А мне казалось, это для меня английский должен быть иностранным.

– Вифлеем в трех милях в том направлении, – Этан указал на восток.

– Вифлеем? – я чуть не вытаращила глаза. – На Рождество. Идеально.

– Хотя это не совсем город. Просто почта и баптистская церковь. Если ты имеешь в виду город с продуктовым магазином и школой, то он в сорока милях вон в той стороне, – на этот раз он указал на север. – Если тебе нужен кинотеатр, супермаркет или больница, тогда это в шестидесяти милях вон там, – он показал на юг. – И, как ты видела вчера, ближайший аэропорт – в Оклахоме, но до нее ехать несколько часов. Так что скажи, Не-Хульда , какой же город тебе нужен?