Тереза Ромейн - Исполнение желаний

Она снова порозовела, очевидно, представив Хавьера в состоянии буйного помешательства.

Леди Ирвинг хмыкнула, скептически приподняв бровь.

В последней сцене леди Одрин вышла в платье, к лифу которого были прикреплены листья какого-то тропического растения из оранжереи. На голове у нее был венок из тех же листьев. Она держалась за руку мистера Чаннинга, который чувствовал себя явно неуютно из-за приделанных к панталонам листьев. Фредди Пеллингтон стоял на стуле, держа в полусогнутых руках по ветке, отломанной от карликового апельсинового дерева. Локвуд в темном плаще скорчился позади стула, каждые пару секунд выглядывая оттуда и высовывая язык. Затем сунул руку под плащ и вытащил яблоко, положив его в углубление локтевого сгиба левой руки Пеллингтона, после чего похлопал леди Одрин по плечу и, щелкнув по яблоку, дал ему скатиться аккуратно в протянутую ладонь девицы.

– Это наша последняя сцена. Есть какие-нибудь предположения? – спросил Хавьер.

Его глаза озорно блестели, и Луиза вся подалась вперед, ему навстречу, словно была готова съесть Хавьера заживо.

«Занятно», – подумала леди Ирвинг. Граф смотрел на грудь Луизы, и вдруг улыбка исчезла с его лица. Если он срочно не возьмет себя в руки, все заметят, как он смотрит на ее племянницу. Словно она – единственная женщина во всем мире.

Впрочем, если никто до сих пор ничего не заметил, то здесь и вправду собрались одни слепцы. Лично она, Эстелла Ирвинг, никогда прежде не видела Хавьера таким. А ведь она приглядывается к нему уже давно, с первого выхода Луизы в свет.

Но, кажется, всех прочих занимало лишь происходящее на сцене.

Пеллингтон спустился со стула на пол, Чаннинг принялся снимать листья с панталон.

– Они чертовски тяжелые, скажу я вам, – сказал Пеллингтон, опуская ветки на пол. – Кто-нибудь хочет апельсин? Жалко дерево. Похоже, я его убил.

– Это Эдем! – Право же, женщине в возрасте Сильвии Аллингем не пристало визжать от радости, словно щенку.

– Да, но где же секретное слово? Что прикажите выбирать? Бога? Адама? Змея?

– Второй буквой должна быть «А», – сказал Киркпатрик.

Хавьер широко улыбался.

– Ответ не вата, но больше подсказок не будет.

Луиза, сидящая на подлокотнике кресла леди Ирвинг, нервно сжимала пальцы.

– Первая буква, какая же она? «В» – вепрь, или «К» – кабан, или «А» – Артемида и Аталанта обе начинаются на «А». Что там еще было?

– Не имею представления, девочка. Придется тебе гадать самой. – Леди Ирвинг пошевелила лодыжками. – Не подбросите ли еще одно полено в огонь, Хавьер?

Когда-то в ночь перед Крещением костры жгли в лесу, теперь жарко топят камины. Дровами. Что очень недешево. Да, Хавьера, в отличие от покойного супруга леди Ирвинг, нельзя назвать скупым. Луиза, выйдя за него замуж, нисколько не прогадала бы. И, если графиня не ошибается, а она редко ошибается, во всей этой игре было что-то подозрительное. Определенно она, эта игра, и была задумана Хавьером для того, чтобы завладеть вниманием Луизы. Собственно, так оно и произошло.

И, следовательно, ни о каком-то там непонятном «азоте», ни о «вате» речь не идет.

– Думай, думай, моя девочка, – тихо подзадоривала племянницу леди Ирвинг. – У Хавьера такой самодовольный вид, что мы, должно быть, ушли далеко от истины. Кто там еще охотился за этим кабаном? Как звали того парня с припудренной головой?

– Ты о том герое, которого играл Чаннинг? – Луиза наклонила голову, хотя взглядом продолжала следить за Хавьером. – Кажется, его звали Лаэртом. И он приходился отцом Одиссею.

Должно быть, Хавьер услышал ее слова. Он повернул голову и встретился взглядом с Луизой. Затем кивнул.

– Мисс Оливер подошла к разгадке ближе остальных. Первая буква «О». Первая сцена представляет Одиссея, поскольку его отец заколол вепря.

Два десятка гостей в полном недоумении уставились на хозяина дома.

– Итак, секретное слово будет… – сказала леди Ирвинг.

– Овес, – ответил Хавьер, и озорная улыбка испарилась с его лица.

Джейн Тиндалл открыла было рот, собираясь возразить, но Хавьер наступил ей на ногу.

Граф приподнял брови и развел руками. Мол, что же здесь непонятного? И в то же время он словно просил у публики прощения за обманутые ожидания.

– А что же еще? Последнее время меня все больше занимает растениеводство.

– Ты это серьезно?! – воскликнул Локвуд, который с такой искрой играл змея-искусителя. – Ты окончательно превратился в зануду, кузен.

– Без оскорблений! – одновременно воскликнули Сильвия Аллингем и миссис Протероу.

– Cazzo – сказала вальяжно раскинувшаяся на диване оперная дива и выдула струю дыма в направлении Локвуда. Пожалуй, это было первое произнесенное ею слово с начала игры.

– Вот именно. Работа на земле. Планы на урожай, – сказал Хавьер. – В новый год с новыми увлечениями. А сейчас давайте поаплодируем нашим замечательным актерам. И угостимся пирогом или бренди, или и тем, и другим. Веселитесь, друзья!

Он одарил зрителей ослепительной улыбкой, после чего оттащил мисс Тиндалл и Фредди Пеллингтона в сторонку и начал им что-то быстро и очень тихо говорить.

Происходило что-то очень странное. Луиза не могла этого не понимать, с ее-то мозгами. А леди Ирвинг сочла своим долгом отвлечь гостей, чтобы они не мешали Луизе думать.

– Значит, хозяин предлагает нам веселиться. Хорошо. Если кто-то из вас хочет облегчить свои карманы, приглашаю сыграть в вист перед сном.

– Десять фунтов за взятку? – ехидно поинтересовался Локвуд.

– Я на мелочь не играю, – презрительно бросила Эстелла Ирвинг. – Предпочитаю играть по-крупному.

Демонстрируя недюжинные организаторские способности, она собрала три команды для игры за тремя столами, но сама за игровой стол не села, чтобы иметь возможность вернуться к Луизе.

Ее племянница сидела все так же, как птичка на жердочке, на подлокотнике кресла, а расшитый блестками наряд таинственно мерцал.

– О чем этот повеса с ними говорит? – Леди Ирвинг кивнула в сторону лорда Хавьера. Судя по всему, таинственная дискуссия подходила к концу.

– Понятия не имею. Тетя, получается какая-то бессмыслица. Овес? Одиссей не принимал участия в убийстве вепря.

– Так какой же правильный ответ? Право же, девочка, не заставляй меня просить дважды.

– Ну, это же ясно, как день: А – Артемида, М – Медея, О – Одиссей, и, наконец, R – рай. И получается АМОR – любовь по-испански. Хавьер читал в оригинале не только Данте.

Граф признался ей в любви, воспользовавшись кодовым словом, и дал Луизе возможность его расшифровать.

Не такой уж он простак.

И все же Луиза не была до конца уверена в том, что ее догадка верна. Вполне возможно, Хавьер действительно потерял интерес к светским забавам. Тогда слово «овес» вполне адекватно отражает его сегодняшние интересы. С другой стороны, игра в шарады была разыграна вполне в духе лорда Хавьера.