Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)

Понимала, что Макс пошел на это, переступив через себя, зная, что от своего я не отступлюсь.

Глупо, конечно, но я тогда не думала об этом.

Потребовалось еще два с половиной месяца до полного излечения Стаса. Только тогда нас выписали из больницы, и мы с семьей вернулись в Москву. Максим улетел в Питер, разбираться с делами фирмы, взваленными за последний месяц двум управляющим и поговорить с Натальей, которая на тот момент уже несколько раз давала о себе знать, прислав на разведку трех детективов.

Максим вмиг их распознал и разозлился. Пришлось потратить много усилий, чтобы успокоить его и не дать умчаться в Питер разбираться с агрессивно настроенной женой.

Две недели назад Максим отправил маму с братом в Италию, утверждая, что им нужен отдых и необходимо расслабиться.

На самом же деле это был предлог. Максим не хотел, чтобы мама о чем-то подозревала, когда мы начнем посещать больницы.

Ух, время выполнять свои обязанности по договору пришло, и я не должна пускать все на самотек. Хоть и тяжело, но придется.

Вот уже две недели как я, попрощавшись в аэропорту с родными, переехала в Питер и поселилась в этой квартирке, хранящей воспоминания любимого мною мужчины.

Оторвавшись от своих воспоминаний, я вернулась к открытому холодильнику. Съела котлету и выпила теплого молока. Этого хватило, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя.

Все!

Время воспоминаний прошло, и я должна взять себя в руки.

Нельзя унывать и опускать руки, ведь все хорошо.

Прошлое осталось в прошлом. Настоящее продолжается, а о будущем пока не стоит задумываться.

Сегодня мне предстоит визит к врачу, а это требует много сил.

Вспомнив сколько раз звонил Максим этой ночью, я недовольно поморщилась. Вина все же пробралась наружу, и я ощущала дискомфорт в области сердца.

Это ведь нечестно по отношению к Максиму.

Сколько он сделал для меня, скольким пожертвовал, а я…

Я даже не могу ответить на его звонок, а что говорить о поцелуе. Как много раз Максим хотел поцеловать меня, прикоснуться и как много раз я ему отказывала…

Просто не могла перебороть себя, переступить через свои долбанные принципы.

То, что он женат не могло оказывать на меня хорошего влияния. Это факт просто обескураживал и тяготил, мешая спокойно вздохнуть.

И даже то, что они с Натальей никогда не делили постель и все это лишь показной фарш со стороны максима, не успокаивало.

Многие считают это правдой, многие знают о его жене и многие подозревают о любовнице.

Такая привилегия мне нужна.

Любовница…

Виновница краха семьи…

Разрушительница счастья…

Эти термины просто неслись вслед, когда я, по просьбе Максима посетила коллективную вечеринку. Все оборачивались, провожали различными взглядами. В одних читался интерес, в других неодобрение, в третьих презрение.

Я не дотерпела и до середины, попросив Максима отвезти домой. И он согласился, понимая всю степень моего напряжения и беспокойства.

Он все хорошо понимал и потом, целые два дня, просил прощения за необдуманный поступок.

Второй причиной того, почему я не могла довериться ему до конца, было то, что я не могла до сих пор простить…

Боялась поверить и вновь обмануться. Не могла полностью осознать его историю и быть с ним честной и открытой.

Я смотрела телевизор, в меленькой гостиной, когда в дверь неожиданно позвонили. Отставив на раскидной диван коробку попкорна, которым запаслась на недельку, я вскочила с места и кинулась в прихожую.

Два щелчка, скрип и дверь распахнута.

С одной стороны, я ожидала увидеть Максима, который еще вчера днем получил отказ на свидание и был зачислен в игнор ночью. О точно пришел бы разбираться. С другой, ко мне должна была заскочить Валентина, чтобы узнать некоторые подробности рассказа, которые я не соизволила внести в самом процессе.

Но на пороге моего скромного жилья, вопреки всем ожиданиям и чего скрывать, моему удивлению, стояла Наталья.

Не сказать, что я не ждала ее явления. Наоборот, много раз прокручивала сюжеты нашей встречи в голове и представляла, о чем мы будем говорить и как общаться. Чего только не придумывала и не воображала.

Столько фантазий, а реальность одна.

И эта реальность стоит теперь передо мной, злобно прищурив голубые глазки и сморщив нос. Не нравится окружающая обстановка или неприятна я?

Что ж, какие бы мысли не роились в этой белесой головке, мне ничего не остается, как дружелюбно поприветствовать ее:

— Добро пожаловать в мою скромную обитель.

Отошла, пропуская и прошла вперед, молча зовя за собой внутрь уютного помещения. За нашей родной квартирой, в Москве, ухаживала соседка, на время, пока родных не было дома, за что мама пообещала ей по приезду привезти кучу всяких сувениров.

Мне это было на руку, так как в противном случае, переезжать сюда я бы отказалась.

А эта, некогда обитель семьи Чернышевских, стала мне очень дорога, и не хотелось бы ее покидать в скором времени.

Какой-какой, но вот такой встречи я не ожидала. Всегда представляла, что буду элегантно одета, накрашена и по крайней мере, хорошо подготовлена к встрече, а сейчас…

Домашняя серая футболка, доходящая до колен, блеклые от многочисленных стирок джинсы, волосы завязаны в пучок и ни капельки косметики.

Что ж поделаешь, неожиданно так неожиданно. Придется вести себя так, будто я уже давно как жду ее появления и нельзя показывать, как нервничаю от переизбытка негативной энергии, исходящей от нее.

Сама Наталья была одета в белое, шелковое платье, открывающее одно плечо и почти не скрывающее спину. Высокие каблуки, в отличие от моих домашних тапочек, позволяли ей возвышаться надо мной на несколько сантиметров и смотреть свысока. Хотя, она и без них бы это делала.

Волосы выпрямлены и переброшены в одну сторону, на то самое оголенное плечо. Косая челка немного прикрывает правый глаз, от чего выражение ее лица, кажется еще разъяреннее. Хорошо, что хоть косметики не так много, только тушь и блеск на губах.

Наталья, не стала ждать разрешения и присела на краешек дивана, при этом снова недовольно сморщив нос. С таким же недовольством на лице и презрением во взгляде стала оглядывать всю комнату, не упуская из виду ни одной детали.

Конечно, эта женщина привыкла к своим хоромам, а не к такому убожеству, которым я так гордилась.

Прокашлявшись, чтобы привлечь внимание королевской особы и немного прочистить горло, я не отводя глаз от соперницы, спросила:

— Хотите чай или кофе?

Наталья отрицательно покачала головой и с усмешкой, расползшейся по полным губам, произнесла:

— Не думаю, что мне уж больно хочется отравиться. Так что придется отказаться.