Екатерина Александрова - Другая жизнь (СИ)

— Спасибо, — Дилан поднял руку с зажатым в нем бутербродом.

— Не за что, — отмахнулась я и, отпив немного воды, кинула ему бутылку. Дилан поймал ее, а я легла на подушку лицом к нему. — Этот человек… — начала я, и он взглянул на меня, вопросительно вскинув брови. — Я его знаю. Он несколько раз приходил в магазин… И однажды стал…э-э…ну… — я никак не могла подобрать подходящее слово. — Приставать ко мне.

Дилан перестал есть. Замерев, он внимательно меня разглядывал, и мне стало неуютно. Я опустила взгляд на свои сцепленные пальцы, когда он заговорил:

— Почему ты не сказала мне?

— А зачем? — я снова взглянула на него.

— Он трогал тебя?

— Что за допрос? — вскинулась я, в тайне радуясь его беспокойству, и покачала головой. — Не произошло ничего такого, с чем я бы не справилась.

— Да, до сегодняшнего утра, — парировал Дилан, и мне нечего было ему возразить. Я и вправду не ожидала того, что так безобидно начавшийся день перерастет в подобный кошмар. Мы были заперты в бункере, по стенам которого стекала вода. Единственная мысль, греющая меня в этом холодном месте — мой телохранитель видел похищение и, хотя и не смог предотвратить его, наверняка сообщил обо всем моему отцу. Так что наверняка, нас ищут. Вопрос лишь в том, когда нас найдут… и живыми ли.

Следующие двенадцать часов мы занимались лишь тем, что молча лежали, пялясь в потолок, или спали. Никто больше не приходил, и мы не знали, радоваться ли этому. Невыносимо хотелось посетить уборную, но мешала небольшая проблемка в виде цепи вокруг моей лодыжки. Дилан спал. Я села, наблюдая, как вздымается его грудь, движимая дыханием. Во сне его лицо приобретало мирное выражение, которого не увидишь, когда он бодрствует. Его левая щека, повернутая ко мне, была сплошь усыпана родинками, и мне захотелось провести пальцем по каждой из них. Пришлось тихо порадоваться тому, что я прикована к месту.

Внезапно дверь раскрылась, и Дилан резко сел, тут же проснувшись. В комнату вошел незнакомый мужчина и щелкнул замком. Мы снова оказались заперты. Мужчина двинулся к моей кровати, и я нервно взглянув на Дилана, который, хмурясь смотрел на гостя, отодвинулась к стене. Когда мужская рука потянулась к моей ноге, я еле удержалась, чтобы не отдернуть ее, но тот лишь, вытащив ключ, освободил меня от цепи.

— У вас есть десять минут личного времени, — пробасил он, выпрямляясь. — Ванная комната за этой дверью. — он указал пальцем на дверь и направился к Дилану.

Поняв, что мне ничего не грозит, я вскочила на ноги и бросилась в ванную. Вода. Никогда бы не подумала, что так буду радоваться простой воде из-под крана. Тем не менее, наклонившись над раковиной, я жадно глотала ледяную жидкость. Напившись и покончив со всеми делами, я вернулась в камеру и уселась на кровать. Дилан, внимательно взглянув на меня, словно пытаясь прочитать мысли, встал и ушел в ванную.

Оставшись наедине с мужчиной, дежурившем у двери в комнату, я старательно отводила от него взгляд, пока не взорвалась.

— Зачем мы здесь?

Мужчина посмотрел на меня, но не ответил.

— Вы что, умеете только раздавать приказы? — недовольно поинтересовалась я и решила не продолжать разговор, переходящий в грубую форму, потому что в тайне надеялась, что он не станет снова приковывать меня к кровати. Дверь раскрылась и появилась женщина, пришедшая обработать наши раны. Вернулся Дилан. Нас обоих подвергли одинаковому процессу, и мы опять остались одни. Единственным различием было то — что сейчас мы были свободны.

— Дилан, — неуверенно позвала я, на самом-то деле не зная, что сказать, как он вдруг поднялся на ноги и подошел к моей кровати. Я попыталась сесть, но его ладонь толкнула меня, заставляя лечь. Секунда — и он уже лежал сверху, возвышаясь надо мной на вытянутых руках. Мой пульс бешено забился, пока я смотрела на его лицо, задрав голову.

— В левом углу стоит камера, — прошептал он, склонившись к моему уху. — А нам надо поговорить.

Я не до конца понимала его мысль, слишком отвлеченная его близостью, но вскоре сообразила. Мы находились на таком мизерном расстоянии друг от друга, что с экрана мониторов наверняка казалось, что мы целуемся, но никак не совещаемся.

Еще мгновение — и Дилан лежал на спине, а я сидела на нем верхом. Не слишком скромная поза. Его рука потянулась мне за спину, и пальцы ловко стянули резинку с моих волос, которые тут же рассыпались по плечам.

— Вот так, — удовлетворительно заключил Дилан, когда мои волосы с двух сторон закрыли наши лица от камер. — Нам пора выбираться отсюда, Эшли.

Да? Как неожиданно. Словно я не думала, что…

Все внутри меня напряглось, когда я почувствовала, как его руки стали медленно подниматься вверх, а потом спускаться вниз по моей спине.

— Что ты делаешь? — с подозрением спросила я.

— Ты о чем? — невинно поинтересовался Дилан.

— Руки убери… Ой! — я вздрогнула, когда его руки обвились вокруг моей талии, и мое тело, рухнув вниз, оказалось полностью прижато к его.

— Если бы я целовал тебя, то мы были бы намного ближе друг к другу, — хрипловатым голосом произнес Дилан. Я затаила дыхание, когда его взгляд от моих глаз перешел к губам, а потом вернулся обратно.

Нет-нет . Сейчас надо думать не об этом.

— И что же нам делать? — сипло проговорила я, стараясь не думать о ладонях, которые снова ожили у меня на спине.

— Что? — непонимающе переспросил он, а потом, сглотнув и на секунду закрыв глаза, продолжил. — Я не могу понять, где именно мы находимся, но уверен, что кто-нибудь нас ищет.

— Мой отец…

— Да, — слегка кивнул Дилан. — Твой отец или Джаред… У них обоих есть связи, чтобы отыскать нас. Тем более, за тебя наверняка назначен выкуп.

Его ладонь легла сзади на мою шею, и он притянул меня ближе. Наши щеки соприкасались, а его губы почти касались мочки моего уха, когда он заговорил:

— Что бы не происходило, им нужна ты. Я просто подвернулся под руку. И им ничего не стоит избавиться от меня. Не пугайся, когда, проснувшись, обнаружишь, что осталась одна. Хорошо?

Я знала, что он говорит правду, и верила каждому слову. Неведомое чувство заставило меня сделать неожиданную вещь. Повернув голову немного в сторону, я прижалась губами к его щеке, нежно целуя его, безмолвно выражая свои эмоции. Сожаление, боль и ощущение вины.

— Прости меня, — прошептала я и, поняв, что не смогу сдержать слезы, скатилась на кровать, ложась на бок спиной к нему, и утыкаясь взглядом в стену. Сзади послышалось движение, и Дилан сел, собираясь снова перебраться на вторую кровать, но я, не успев подумать, схватила его запястье. — Останься, — попросила я, уже не стыдясь слез, навернувшихся на глаза. Мне было страшно, и не хотелось оставаться в одиночестве.