Карина Хейл - Игра (ЛП)

И все это время это был и есть Лаклан.

За девять месяцев многое изменилось. Лаклан все время остаётся трезвым, хотя никто из нас не считает это чём-то само собой разумеющимся. Я знаю это то, что никогда полностью не оставит его. У него бывают хорошие дни и плохие, и в плохие дни мы ходим на длинные прогулки и я заставляю его разговаривать со мной, пока мы не находим решение. Теперь мы в этом вместе и я убеждена, он знает, что не должен сталкиваться с этим в одиночку.

Ему очень помогает психолог, и он ведёт здоровый образ жизни. И он очень хорош в боксе, занимаясь этим все ещё ради развлечения, как ещё одна форма физических упражнений, не имеющая ничего общего с его карьерой и просто помогающая ему лучше, без лекарств и алкоголя, справляться со своим гневом.

Мне нравится думать, что из-за этого он стал лучше в регби. Когда я познакомилась с ним, он был сильно обеспокоен по поводу своей карьеры и возраста, думая, что возможно не сможет продолжать играть долго. Оказалось все не так. Он не только играет лучше, чем когда-либо, но он так же играющий дольше всех член команды и начинает новый сезон в качестве капитана.

Он великолепно справляется со своей новой ответственностью.

Что касается меня, я до сих пор стараюсь изо всех сил, но это весёлое противостояние.

Я не получила работу в Twenty-Four Hours, но получила должность автора в шотландском журнале о моде и стиле. Мне платят за статьи, и это дополнение к зарплате, которую я получаю, работая неполный рабочий день с Амарой в «Любимом Забияке». А сейчас мы вдвоём пытаемся объединить усилия и придумать для организации должность специалиста по связям с общественностью. Может быть, она возьмёт это на себя, может быть я, но это действительно поможет Лаклану получить любовь, финансирование и внимание, в котором он нуждается ради собак.

К слову о собаках. Лионель и Эмили все ещё с нами, все ещё облизывают нас до смерти и обнюхивают все, что видят. К сожалению, Джо умерла несколько месяцев назад. Рак. Мы ничего не могли поделать, и как только Лаклан увидел, что она страдает, он усыпил ее. Если честно, было чертовски больно видеть такую красивую, милую собаку такой испуганной на ветеринарном столе. Но, в последнюю минуту, она взглянула на Лаклана и он, со слезами на глазах, улыбнулся ей и, казалось, она улыбнулась ему. И она успокоилась. Ветеринар сделал ей укол, и она тихо умерла.

Естественно это событие напомнило о каждом свежем, болезненном воспоминании о смерти мамы. О том, что никогда не уйдёт. Вообще. Хотела бы я, чтоб это было возможно. Но, в каком-то смысле, так было бы неправильно, потому что кто-то подобный моей маме всегда должен быть на переднем плане в ваших мыслях. Чувство этой боли, этой потери, лишь свидетельство того, каким человеком она была.

Хотя иногда бывает действительно трудно просто встать с постели. Иногда вы просыпаетесь после сна об этом человеке, и есть тот блаженный момент между сном и реальностью где вы думаете, сейчас все так, как было всегда. А потом до вас доходит насколько все изменилось. Я понимаю, что она ушла, и моя грудь наполняется камнями.

По таким утрам я тянусь к Лаклану и он всегда здесь. Потому что он моя опора, моя любовь и мое все. Нет ничего, что бы я не сделала для него и ничего, чего бы он ни сделал для меня и, Боже, это страшно иметь такую любовь, действительно так, но я никогда ни на что не променяю ее.

Знаю, я имела обыкновение думать что тип любви, который был у мамы с папой отчасти разрушит вас. Такая большая, смелая и могущественная, это самое важное в вашей жизни. И это правда. Потому что любовь, которой я люблю Лаклана, именно такая. Она сильнее нас обоих. У неё есть сила разрушить нас, как самая тёмная звезда взрывается изнутри, слишком большая для своего же собственного блага. Но как же прекрасно иметь что-то подобное, любовь настолько глубокую, что она способна поставить людей на колени. Любовь, которая может подняться из пепла, больше и сильнее, чем когда-либо прежде.

Амара пихает меня локтем в бок, возвращая мое внимание к игре. Я сижу с ней на нижних трибунах, хотя знаю, Джессика, Дональд и Бригс наверху в ложе.

— Ещё одна попытка и победа у них, — визжит Амара, вцепившись в своё пиво, даже если там ничего не осталось с тех пор, как она залпом выпила его словно безумная женщина, вместе с остальной частью стадиона.

Чтобы поддержать Лаклана, я почти перестала употреблять алкоголь. Я могу иногда употреблять алкоголь на вечере для девочек с Амарой у неё, но когда я с Лакланом, я трезва как стёклышко. На самом деле, это никак не влияет на мою жизнь, мне просто надо делать подобное для него и я делаю так, не спрашивая его. Потому что, я хочу. Потому что, он сделает для меня что угодно.

Амара стала для меня хорошим другом. Вообще-то она очень похожа на меня, очень упрямая и говорит то, что думает, даже несмотря на то что ее личная жизнь немного унылая. Мы с Лакланом всегда пытаемся свести ее с кем-нибудь из игроков в регби, и я не думаю, что она может слишком жаловаться на это. Естественно, она так и делает.

Конечно же, я постоянно разговариваю со Стеф и Николой, так что у меня нет чувства, что я потеряла их. Они обе хотят приехать и навестить нас с Линденом и Брэмом, но...что ж, есть некоторые осложнения.

Стефани беременна.

Я знаю, моя грусть по этому поводу абсолютно эгоистична, это значит, что она движется в ту часть своей жизни, к которой я не имею отношения, и я боюсь, что наши отношения изменятся. Но, в то же время, это же Стеф. Она всегда прикроет мою спину, неважно как, и я знаю, с ней я всегда могу быть самой собой. И в самом деле, она так счастлива, что они с Линденом собираются стать родителями, что ее волнение заразительно. Настолько, что я покупаю каждую шотландскую вещичку для младенца, которую могу найти, включая крошечный маленький килт в цветах клана МакГрегор. Полагаю, он подойдёт и для мальчика и для девочки.

В любом случае, Стефани будет превосходной мамой, и я не могу дождаться, когда увижу, какой ужасно хорошенький человечек вылупится из неё. Думаю, мне придётся слетать в Сан-Франциско только ради этого,

Я так же постоянно общаюсь с братьями. На самом деле, я гораздо ближе с ними, чем когда-либо прежде, и думаю, где бы моя мама не тусовалась с папой, они счастливы, что, в конце концов, мы все нашли друг друга.

Люди рядом с нами начитают скандировать что-то в поддержку Эдинбурга, пока команда собирается вместе на поле. Мы наблюдаем, как происходит схватка, Эдинбург оттесняет Манстри назад, пока в задней части поля Тьерри получает мяч и быстро бросает его понизу другому парню, который затем бросает его Лаклану, ждущему своего часа.

Лаклан убегает, мяч у него подмышкой, игроки другой команды собираются за ним, наблюдая за каждым его движением. Они всегда следят за ним словно ястребы.