Джудит Крэнц - Звездная пыль

— Ты хочешь сказать, что он… жив?

— Полагаю, что да, — засмеялась Тесса. — Вполне вероятно, что теперь это очень симпатичный мужчина сорока одного года, у него жена и четверо ребятишек, играющих в футбол.

— Вот сукин сын!

— Нет, Мэгги, не надо, не говори так! Я была так накрашена и одета… Марк не сомневался, что я знаю, что делаю. Он, в сущности, ни к чему меня не принуждал. Ругай только меня. Я слишком много выпила, и мне очень хотелось быть с ним.

— Так каким же образом ты залетела? — нетерпеливо спросила Мэгги.

— Тебе в самом деле хочется об этом узнать?

— Да.

— Должна предупредить, что история покажется тебе совершенно невероятной.

— Я имею право знать, — Мэгги упрямо стояла на своем.

— Он был очень… возбужден… И когда он… вошел в меня, всего на дюйм, он сразу испытал оргазм. Вот и все.

— На дюйм! Так вот как ты забеременела? Дюйм! Так ведь ты осталась девственницей!

— Так и было, но кто бы мне поверил? Твои бабушка и дедушка не желали знать деталей. Они раз и навсегда решили, что я грешница.

— Итак, я обязана своим рождением сексуально возбужденному школьному герою с суперактивными сперматозоидами и преждевременным семяизвержением и сексуально возбужденной школьнице, которая позволила ему все! Где ты была, когда вас учили основам безопасного секса?

— Мэгги, о чем ты говоришь? Я училась в строгой католической школе.

— Здорово. Просто здорово. — Мэгги покачала головой.

— Если бы не эта случайность, тебя бы не было на свете.

— О господи, — вздохнула Мэгги, — дюйм, один-единственный счастливый дюйм… — И она захохотала так, что кровать заходила ходуном. — Дюйм! Ему я обязана жизнью.

— Прекрати, это уже истерика, — взмолилась Тесса и засмеялась сама. — Прошу тебя, Мэгги, перестань. Честно говоря, тогда мне было совсем не смешно. Ой, но признаюсь, это действительно ужасно смешно, когда происходит не с тобой. Один дюйм… — И Тесса буквально зашлась от смеха.

— Я думала, что папочка сделал все как полагается… — Мэгги еле-еле произносила слова сквозь приступы смеха. — Бедная мамми! Что за невезение, что за насмешка судьбы. Я всегда знала, что я особенная, но даже и представить не могла, что меня родила девственница. Да, ты права, история совершенно невероятная. Но я тебе верю.

Мэгги и Тесса еще долго хохотали, потом вдруг резко замолчали обе, понимая, что их разговор еще не закончен.

— Когда я получила то письмо деда, — торжественно заговорила Мэгги, — меня убило не то, что меня родила школьница, этим трудно кого-то удивить или шокировать. Меня сразило то, что, когда ты могла признать меня, ты этого не сделала. Я понимаю, что в шестнадцать лет ты стала звездой и не могла всем объявить, что у тебя есть ребенок. Но что помешало тебе это сделать, когда ты вышла замуж за Люка, а дедушка и бабушка погибли? Вот это меня доконало. Ведь я считалась твоей сестрой, я не была тебе чужой. Почему вы с Люком не взяли меня к себе?

— На этот вопрос есть дюжина ответов, и ни один из них тебя не удовлетворит.

— Неужели? Назови хоть несколько причин, просто чтобы я знала.

— Люк не знал, что ты моя дочь.

— Ты так ему и не сказала?

— Видишь ли, он хотел жениться на девственнице. Для него это было страшно важно.

— Разве он имел на это право? — гневно воскликнула Мэгги. — Люк был намного старше тебя, он спал с миллионом женщин, так откуда, черт побери, такая наглость? Он, видите ли, захотел получить в жены девственницу!

— О Мэгги, я была такой глупой, такой молодой, такой влюбленной, я так его хотела, я верила, что с ним я буду в безопасности. Мне всю жизнь хотелось почувствовать себя защищенной! Это было словно глоток свежего воздуха после многих лет, проведенных в подземелье! Я не жду, что ты поймешь или простишь меня, я просто рассказываю тебе, как все было на самом деле. Я боялась потерять Люка, поэтому я лгала ему. А когда мы поженились, сказать ему правду стало совсем невозможно. Мэгги, я верила, что наша совместная жизнь основана на его доверии ко мне и зависит от этого доверия. Даже в нашу первую брачную ночь я разыграла целый спектакль.

— Но ведь ты родила ребенка! Как же он ничего не понял?

— Доктор, принимавший у меня роды, потом сказал мне, что сделал мне одолжение и зашил меня, так что я снова стала «как новенькая». Я поняла, что это значит, только в нашу первую с Люком ночь.

— Ладно, тебе удалось выдать себя за девственницу. Но ведь Люк просто обожал тебя, боготворил. Так почему же ты не могла признаться позже, когда он уже не мог без тебя жить? Я на твоем месте так бы и сделала!

— Я была страшной трусихой, Мэгги. Люк был очень самолюбивым человеком. Страшно ревнивый, он ненавидел мою работу, но все же позволил мне сниматься. Я боялась нарушить то хрупкое равновесие, которое нам удалось создать. Люк был невероятно требовательным. Его мир вращался вокруг него, но я стала центральным элементом этой системы. Я позволила ему установить правила нашей совместной жизни, потому что мне так нравилось. Я сама хотела так жить! В глубине души я жаждала, чтобы мной управляли. Мне казалось, что иначе я не смогу. И я выбрала самый легкий путь — путь лжи.

— Но почему ты ничего не рассказала мне после смерти Люка?

— Это был единственный раз, когда я поступила правильно, Мэгги, и горжусь этим. Смерть Люка совершенно выбила меня из колеи. Тут могло помочь только время. Я обязана была справиться с этим горем сама. Я знала, что должна просто стиснуть зубы и работать круглые сутки. Если бы я позволила тебе пропустить последний школьный год, это было бы нечестно по отношению к тебе. В этом я абсолютно уверена. Как только я поняла, что могу снова строить планы и смотреть в будущее, я первым делом решила все тебе рассказать. Но ты уже получила то письмо. Я опоздала.

— Пять лет прошло… Не могу поверить, — прошептала Мэгги.

— Мэгги, — сказала Тесса, — я даже представить себе не могла, как на самом деле тебе живется у Уэбстеров. Я думала, что ты счастлива.

— Я не хотела, чтобы ты знала.

— Но мне следовало догадаться!

— Как ты могла догадаться? Это невозможно. Я и сама лгунья что надо. Вероятно, это наследственный талант. Сначала твоя мать… Потом ты… И наконец я…

— Все может оставаться по-прежнему.

— А может быть, я этого не хочу, — порывисто сказала Мэгги.

— Мэгги, это правда?

— По-моему, время пришло. — Мэгги с рыданием прижала Тессу к себе, положила голову ей на плечо и почувствовала теплое, такое нужное ей, такое долгожданное материнское объятие.

— Как скоро? — доктор Хелен Лоуренс повторила вопрос Мэгги. — Я полагаю, месяцев через шесть. Но мне все же хотелось бы знать, когда именно ты забеременела. Это помогло бы нам ориентироваться точнее, а не строить догадки.