Ольга Егорова - Научи меня любить

— Хорошо, — с сомнением в голосе повиновался Игорь и отошел к стойке.

Ирина смотрела ему вслед. Впрочем, с чего это она решила, что накачанные парни не в ее вкусе?

«Ты просто боишься, — снова зашипел проснувшийся где-то на самом дне души страх. — Просто боишься остаться одной!»

«Возможно, — спокойно согласилась она. — Только мне, кажется, на самом деле нравятся мускулистые парни. Как это я раньше…»

И снова донеслось, как эхо:

«Все равно ты больше его уже никогда не увидишь…»

Она думала о том, что это несправедливо. Чудовищно несправедливо поступает порой с нами наша жизнь. Поманит счастьем, даже на вкус даст попробовать. А потом — смеется.

«Я, наверное, никогда не смогу его забыть. Так и буду до самой старости вспоминать эти три облака. Смотреть на небо, пытаясь отыскать снова…»

— А вот и мы! — голос Игоря вернул ее с неба на землю. Игорь был один.

— Кто — мы? Мы, Николай Второй?

— Нет, мы — я и пирожки. Нас много, и мы все с мясом. Других начинок сегодня в ассортименте не было.

Аккуратно, стараясь не расплескать кофе, он поставил на стол поднос. При этом лицо его выглядело очень сосредоточенным и оттого забавным. Ирина рассмеялась.

— У тебя такой вид, как будто ты выполняешь стратегически важную миссию. Гораздо более серьезную, чем Брюс Уиллис в фильме «Армагеддон».

Игорь отодвинул поднос на край стола, аккуратно расставил чашки, сел и невозмутимо произнес в ответ:

— А у тебя такой вид, как будто ты что-то потеряла.

— Потеряла?…

Ирина опешила. Да, конечно, она потеряла. Вчера поздним вечером, на трассе «Саратов — Волгоград», в двадцати километрах от города она потеряла, кажется, свое счастье. Потеряла три белых облака, которые равнодушно скрылись за горизонтом. Музыка, женщина, глиняный кувшин… Только откуда об этом может знать Игорь?

— И что же, по-твоему, потеряла?

— Что-то очень важное. Попробуй, вспомни…

Ей сразу не понравилась эта игра. Ей совсем не хотелось превращать это в игру. Она нахмурилась.

— Я не хочу ничего вспоминать. С чего ты вообще взял, что я что-то потеряла?

— С того, — вздохнул Игорь, — что я это нашел.

Он опустил руку во внутренний карман джинсовой куртки и извлек оттуда ручку.

Шариковую ручку, которую Ирина никак не могла найти у себя на столе еще в пятницу. Фирменный «Паркер», подаренный Андреем несколько недель назад.

— Черт возьми, откуда ты ее взял! — обрадовалась Ирина. — Я без нее, как без рук…

— Точнее, как без ручки, — поправил он, вручая Ирине находку. — Кстати, ты сама забыла ее в четверг на моем столе. Помнишь, ты заходила, приносила бланки.

— Точно! — вспомнила Ирина. — Что же ты сразу не сказал?

— Тянул время, чтобы ты успела как следует по ней соскучиться. Иначе, как говорится, твоя радость была бы неполной… Приятный сюрприз получился?

— Очень приятный. Спасибо тебе!

— Одним спасибо не отделаешься, Ирочка, — ответил он с преувеличенной серьезностью.

— Вот как, — улыбнулась Ирина, — в таком случае, назови свою цену.

— Обижаешь. Я, к твоему сведению, бесценный.

— И все-таки?

— Ну, скажем… Вечер вдвоем в уютном кафе… Не в этом, конечно, в другом…

Он старался выглядеть беспечным и почти равнодушным. И получалось это у него отвратительно. Ирина сразу заметила — и опущенный взгляд, и обе руки его, которые отчего-то вдруг стало некуда деть. Это было трогательно, приятно и странно. «Кажется, Анечка не ошибалась…» — мелькнула мысль.

Она не знала, что ему ответить. Ей не хотелось обнадеживать Игоря, потому что она знала, что ничего и никогда у них не получится. Но, с другой стороны, стало жалко обижать его отказом. С таким напряжением он ждал ее ответа, как будто от него зависела вся его жизнь. И Ирина отказать ему не сумела.

— Ну, если только в другом кафе — пожалуй, я согласна.

И снова он не смог скрыть своих эмоций. Обрадовался — почти как ребенок, сразу же заставив ее пожалеть о том, что она сделала, почувствовать себя жестокой и даже вспомнить пресловутую фразу Сент-Экзюпери: «Мы всегда в ответе за тех, кого приручили…»

«Да нет же, — отмахнулась она, — не собираюсь я его приручать. Ну, подумаешь, проведу с ним в кафе один вечер. Я и так с ним почти каждый день в кафе сижу в обеденный перерыв. Это же не преступление? И потом…»

Что «потом» она так и не придумала. Вспомнила о себе, о не сложившихся отношениях с Андреем, об уплывших облаках и подумала о том, что у них с Игорем есть кое-что общее. То, что объединяет их, то, что толкает друг к другу — одиночество. Одиночество, заставляющее человека видеть проблеск надежды в ситуации самой безнадежной. Ведь теперь она осталась одна… Хотя, впрочем, она уже давным-давно была одинокой. Просто не хотела себе в этом признаться. И то, что пару часов назад она приняла решение разорвать отношения с Андреем, было чистой формальностью. Потому что на самом деле она никогда не была с ним .

Правда, не догадывалась об этом. Вплоть до вчерашнего дня, когда она в первый раз в жизни узнала, почувствовала, что же это такое — быть не одной. Быть вдвоем, вместе… Может быть, именно поэтому так легко и далось ей теперь принятие решения.

Ведь это и в самом деле не сложно — отказаться от того, чего ты никогда не имела.

Они договорились встретиться в половину восьмого на Набережной, возле памятника Гагарину.

В запасе оставалось еще много времени, поэтому Ирина шла с работы домой не торопясь. Решила дойти пешком, потому что погода была прекрасная, почти как накануне, только облака на небе были перистыми, ни о чем не говорящими, ни на что не похожими. Она скользнула по ним равнодушным взглядом, в то же мгновение заметив, как совсем рядом, невдалеке, вспорхнуло и взметнулось вверх другое облако. Это стайка разнежившихся на солнце воробьев, получив, видимо, сигнал тревоги, дружно покинула рябиновый куст.

Она оглянулась и увидела неподалеку кошку, черную и грациозную маленькую пантеру, досадливо щурившуюся на солнце. Вид у нее был такой разочарованный, что Ирина не смогла сдержать улыбки.

— Что, не успела? — спросила она у кошки, и, не дожидаясь ответа, пошла дальше.

На душе было тоскливо. Несмотря на солнечный день, на беспечное небо и на предстоящее вечером свидание с Игорем. Проходя вдоль дороги, она поймала себя на мысли о том, что пристально вглядывается в проезжающие мимо машины, надеясь заметить среди них ту самую «баклажановую» девятку. Заметила вскоре одну — машина ехала в ближнем ряду, навстречу. Ирина остановилась, замерла, ожидая — сейчас, вот сейчас она услышит скрип тормозов, и…

Машина проехала мимо, и Ирина успела заметить, что за рулем сидела девушка, а рядом с ней — маленький ребенок. Вздохнув, она пошла дальше своей дорогой, вспомнив кошку и подумав о том, что у них с кошкой этой много общего. Момент напряженного ожидания, тысячекратно сконцентрированной надежды и — разочарование, как удар, пронзающий болью.