Дениз Хагерти - Лучи любви

— Бедный Генри!

— Дорогая миссис Уолленстоун, не жалейте других, а радуйтесь за себя. Богатство — это прекрасно, хотя и имеет некоторые неприятные аспекты.

С неприятными аспектами Мэг столкнулась сразу же по выходе на улицу. В киоске она купила «Санди пипл» — единственную имевшуюся газету. Каково же было изумление Мэг, когда на страничке светских новостей она обнаружила собственную фотографию, сделанную на похоронах Кэролайн. Статья называлась «Триумф любви», В ней с душераздирающими фантастическими подробностями рассказывалась история любви и смерти Гвендолен и Престона Уолленстоун. Стиль статьи напомнил Мэг рассказы миссис Уилсон, и она поразилась расторопности журналистов, успевших съездить в Элсбери.

О себе Мэг с интересом прочитала, что она была скромной и незаметной девочкой и прямо-таки обожала помогать соседям. Последующая информация несколько не вязалась с нарисованным ранее образом. Видимо, миссис Уилсон была не единственной опрошенной соседкой. Рассказы об орхидеях из оранжереи Мэг (по-видимому, имелся в виду ее скромный балкон) и трех персидских котах, в которых превратился подобранный на улице Пират, читались с захватывающим интересом. Но когда неосторожно брошенная Мэг фраза о том, что ей нравится Дэвид Боуи, превратилась в бурный летний роман с вышеназванной звездой, причем инициатором разрыва был именно Боуи, Мэг не выдержала и скомкала газету. Это уж чересчур!

Когда она открыла дверь квартиры, телефон разрывался от звонков.

— Маргарет? — спросил жеманный тонкий голос.

— Да! — В запале Мэг говорила резко и отрывисто.

— Это Бет. Я хочу передать, что мы все очень рады за тебя.

Как же, как же, подумала Мэг, а вслух со сдержанным достоинством произнесла:

— Благодарю.

— Если тебе нужна наша помощь в Окридж-холле, то мы с мамой с удовольствием поможем. Ты же там никогда не была. — Бет не смогла удержаться, чтобы не уколоть.

— Еще раз спасибо, но пока не надо. Трубку перехватила Аннабел.

— Маргарет, помни, что мы близкие родственники.

Почему же вы вспомнили об этом только сейчас?

— Если тебе нужны мои советы… Ты ведь сейчас в новом положении. Очевидно, растерялась, моя девочка. Я с искренней радостью помогу тебе при выборе туалетов, организации приемов… Окридж-холл ко многому обязывает!

— Спасибо, тетя Аннабел, но вы же знаете, что у меня был достойный пример для подражания. Я вам обязательно позвоню. — Мэг невежливо прервала разговор.

Нервы ее были на пределе. Да, старый адвокат был прав, а я — просто наивная дура. Следующей позвонила Бренда.

— Мэг, это правда? Я прочитала в газете… — захлебываясь словами, начала подруга.

— Да, — прервала ее Мэг.

— У тебя был роман с Боуи, и ты скрыла от меня?!

Мэг устало закрыла глаза.

— Да, правда. Он разводится, мы с ним женимся через неделю, и мы будем петь дуэтом. — Мэг с размаху швырнула трубку.

Целый день телефон не умолкал. Звонили коллеги, друзья. Три звонка были из благотворительных организаций. Еще раз позвонила Бренда и сухо попросила дать ей объяснения. Кажется, до нее дошло, что роман Мэг был некоторым преувеличением. Мэг отключила телефон и вышла на балкон. Вспышка фотоаппарата ослепила ее и заставила в панике вернуться в комнату.! Завтра же уеду в Окридж-холл, подумала она, плотно задергивая занавески.

Уехать на следующий день Мэг не удалось. Утром, когда она в растерянности бродила по квартире, решая, что взять с собой и можно ли доверить поливать цветы на балконе легкомысленной Бренде, позвонили из издательства. Месяц назад Мэг набралась смелости и отнесла туда рукопись романа отца.

Престон Уолленстоун писал его почти три года. Каждый вечер он садился за письменный стол, и только стихийное бедствие могло помешать ему сделать это. Мэг была его верной помощницей. Она рылась в библиотеках, подбирая необходимые материалы, и печатала готовый текст.

После внезапной смерти Престона Гвендолен потеряла интерес к жизни. Как всегда подтянутая и тщательно причесанная, она выходила из спальни и садилась в любимое кресло мужа. Невидящими глазами глядела мать на суетящуюся вокруг нее Мэг, что-то говорила, даже улыбалась, но уже не жила, и смерть от воспаления легких была логическим завершением этого бесцельного существования. Мэг первое время было не до романа отца. Очень долго она не могла себя заставить зайти в кабинет с заваленным книгами и бумагами столом, за которым уже не сидел, как обычно, сутулясь, Престон. Но однажды Мэг решилась закончить почти завершенную работу отца. Роман был посвящен заговору против Генриха Дарнлея. В нем давалась совершенно новая, оригинальная версия преступления. Книга была написана несколько суховато. Не хватало последней главы. Мысль о том, что работа останется незаконченной, а потому не удастся опубликовать то, чему отец отдал столько сил и времени, не давала Мэг покоя. Она хорошо ориентировалась в материале и решила написать главу сама.

В конце концов ее сочинения по английской литературе всегда признавалась лучшими, и уж чем-чем, а фантазией ее Бог не обидел. В детстве Мэг придумывала невероятные истории, которые якобы происходили с ней. Подростком поражала сверстников захватывающими продолжениями фильмов и сериалов, особенно если те заканчивались не так, как ей хотелось. И всегда Мэг любила мечтать. То она представляла себя отважной журналисткой в горячих точках, то актрисой, получившей «Оскара», то ученым, подарившим миру лекарство от СПИДа. Преподаватель литературы советовал ей писать, но мешала робость. Сейчас же у Мэг не было выхода.

Сперва нерешительно, но все более увлекаясь, она взялась за работу. Последняя сцена получилась, по ее мнению, вполне терпимой, и Мэг рискнула оживить действие во всем романе. Она написала несколько лирических сцен и решительно принялась за героев. Больше всего не нравился Мэг сам Генри Дарнлей — он получился чересчур пресным и идеальным. Она добавила ему несколько слабостей, а демоническому Босуэлу — достоинств, в частности, он страстно любил кошек. Мэг считала, что за это можно многое простить.

Наконец в один прекрасный день она положила рукопись во внушительный портфель, надела строгий коричневый костюм с длинной до пят юбкой, желая произвести впечатление серьезной, взрослой и уверенной в себе особы, и направилась в издательство. Отстраненно-вежливая секретарша обещала передать через несколько недель ответ. И вот Мэг с замиранием сердца стояла перед тяжелой дубовой дверью кабинета издателя.

В просторном светлом кабинете ее встретили два пожилых, полных, поразительно похожих друг на друга джентльмена. Братья Чирибл, подумала Мэг, но в отличие от героев Диккенса их лысины обрамляли ярко-рыжие волосы. Посмотрев на Мэг, оба дружно расхохотались.