Надежда Волгина - Колдун

Я вздохнула и в точности подчинилась. Спать захотелось еще сильнее, но ровно до той поры, пока Вуд не заговорил.

– Чувствуешь ли ты тепло?

Фраза прозвучала так бархатно, что только от одного этого мне стало очень тепло и уютно. И это тепло было совсем не тем, что шло от камина – это словно рождалось внутри меня.

– Да, – тихо отозвалась я.

– А слышишь ли ты музыку?

Музыку? Какую еще?.. О, боже мой! В моей голове, действительно, зазвучала мелодия, и соткана она была из совершенно не обычных звуков. Ее исполняли не музыкальные инструменты, а сама природа. Потрескивания дров в камине, протяжные звуки ветра за дверью. Шелест листьев в кронах деревьев, как это бывает летом… Шуршание валежника под ногами, когда бредешь по лесу. Пение птиц над головой, рычание диких зверей в лесной чаще… О! Это было настолько удивительно и красиво, что улыбались не только мои губы, но и душа. Вернее, последняя подпевала волшебной мелодии.

– Чувствуешь ли ты запахи?

Аромат костра в летнюю ночь, под звуки чьей-нибудь гитары. Запах свежескошенной травы с примесью цветочного флера… Водоросли – ими пахнет только возле моря, да и то едва уловимо. Кто-то печет блины, и вкус ванили гармонично вплетается в общую гамму…

На глазах моих выступили слезы, в то время как губы не переставали улыбаться, а душа – петь. Да что же это такое! Никогда еще раньше я не чувствовала себя настолько хорошо. Меня переполняла сила и вера в счастливое будущее. Я все смогу, справлюсь со всеми неприятностями и выйду победительницей!

– А теперь скажи мне, где ты?

Я – нигде! В пустоте… Ой, нет же! Все изменилось! Я помню эти качели – они ужасно скрипят, когда начинаешь на них раскачиваться. А вон в той песочнице песок всегда влажный, и получаются отличные куличи. Только, когда я подросла, мне почему-то начало казаться, что влажный песок потому, что в него писают собаки. Глупость какая, да? А за этой аркой прячется маленький продуктовый магазинчик, возле которого сидят бабульки и продают всякую всячину. По мелочи: арахис, там, жареный, петушки на палочке, семечки… И пахнет тут, как… в детстве.

– Я во дворе дома, в котором жила в детстве.

Ну да, вот и мой подъезд с выкрашенными в синий стенами, на которых кто-то всегда царапает всякую чепуху.

– А себя ты видишь?

– Нет.

Я вроде и есть там, и в то же время, нет меня. Удивительные ощущения!

– Но ты все чувствуешь?

– Абсолютно!

– Ты чего-то боишься?

– Разве что, испачкать новое платье. За это мне влетит от мамы.

– Ты чего-то ждешь?

– Конечно! Сюрприз, который вечером мне принесет папа, когда вернется с работы. А еще обещала зайти тетя Валя – она тоже всегда приносит что-то вкусненькое.

– Тебе хочется смеяться?

– Еще как! Особенно если смотреть, как Славка – мой сосед пытается вскарабкаться на турник.

– Ты счастлива?

– О, да!

– Запомни это!

Я открыла глаза и посмотрела на Вуда. Какое-то время мне еще не верилось, что я повзрослела и прожила хоть и не большую, но целую жизнь. А ведь от той детской беспечности не осталось практически ничего. Заботы взрослой жизни вытеснили ее напрочь. Я была абсолютно счастлива, но куда же все делось?

– Понравилось? – с улыбкой поинтересовался Колдун.

– Очень, но… немного грустно как-то, – задумчиво отозвалась я.

На самом деле, грустно было до слез.

– Грусть – это последствия осознания. Но после каждой такой медитации ты будешь все больше очищаться от предрассудков и собственных страхов. Не нужно впадать в детство каждый день, но на первых порах хотя бы раз в неделю проделывай это.

– Сама я не смогу же…

– Сможешь. Все, что ты сегодня увидела и почувствовала, крепко засело в твоей голове. Восстановить картинку получится без труда. Делай просто все так, как с моей помощью.

– Я постараюсь…

– Не нужно стараться, просто делай. Ну что, я показал тебе библиотеку, научил медитировать. Теперь твоя очередь. Пошли?

– Куда? – поинтересовалась я дрогнувшим голосом.

– Будешь учить меня заниматься любовью, – расплылся Вуд в довольной улыбке, отчего мне сразу же захотелось треснуть по его не менее довольной морде!

– Может, чаю выпьем? – ухватилась я за эту мысль, как за спасительную соломинку, когда Вуд меня уже за руку тянул к двери.

– Можно и чаю, но потом, – лукаво посмотрел он на меня. – Кажется, кто-то трусит, – на минутку остановился и взял меня за подбородок, вглядываясь в глаза. – Можем оставить все как есть?.. – слегка прищурился.

– Как есть – это как? Ты больше не будешь претендовать?.. – хотела добавить «на мое тело», но язык не шевельнулся.

– Буду, но так, как это было у нас в первый раз, – снова улыбнулся Вуд, но сразу же стал серьезным. – А ты потерпишь.

– Ну, знаешь!.. – возмущенно запыхтела я. – Такое терпеть – себя не уважать. И вообще… мне духи не разрешают заниматься с тобой сексом! – вдруг выпалила и сама испугалась.

«Молчи, за умную сойдешь», – это про меня. Иногда я свой язык люто ненавидела, как вот сейчас, глядя на стремительно меняющееся лицо Вуда.

– Ты общаешься с духами? – как-то сипло уточнил он.

– Я пошутила, – отчего-то пискнула я в ответ.

– Такими вещами не шутят. Но если ты хочешь… мы можем испросить разрешения у духов, – закончил после секундного промедления.

– Зачем? – еще сильнее испугалась я.

– Ну я тут подумал, что это будет честно. Но тебе может стать страшно. Не испугаешься?

– А если я уже боюсь, мы не будем ни о чем их спрашивать? – голос мой уже откровенно дрожал, и даже теремок не казался безопасным местом. Да и темно уже было в этом теремке – поленья отбрасывали очень скудный свет, а лампу Вуд затушил перед нашим уходом.

– Не будем и оставим все, как есть. Я буду спать с тобой, а ты – молчать.

Черт! Ну и что мне теперь делать, если не хочу я ни того, ни другого?

– Вижу, ты в замешательстве, – кивнул Вуд и снова взял меня за руку. – Тогда, пусть нас рассудят духи.

Я бежала за ним следом, на этот раз не замечая ни ветра, ни холода. Старалась только не отставать ни на шаг и буквально закидывала Вуда вопросами.

– Почему ты спросил, не будет ли мне страшно?

– Мне духи сделают больно?

– Они могут похитить мою душу?..

И все в таком роде. Но ни на один вопрос Вуд не ответил, пока мы не переступили порог дома. И потом еще какое-то время рассматривал окна.

– Ночь довольно лунная. Думаю, фитиль лампы можно укоротить максимально. Нам нужен мрак, но не кромешная темнота. Духи должны видеть нас, как и мы их.

– Мамочки! – снова пискнула я, чувствуя, как задрожали ноги.

– Не бойся и раздевайся, – велел Вуд и быстро стянул футболку, обнажая свою верхнюю половину.

– А мне… вот так же раздеваться? – ткнула я в него пальцем.