Надежда Волгина - Колдун

– До пояса ты должна быть обнажена, – кивнул он. – Духам нужно твои сердце и душа, а одежда создает ненужные трения.

– Вуд, давай не будем… Ну, я глупость сморозила…

– Просто, разденься до пояса, – приблизился он ко мне, положил руки на плечи и заглянул в глаза. – Я всегда буду рядом.

Черт! Какая же ты дура, Катя! Но попутно я уже стягивала с головы джемпер, повернувшись к Вуду спиной. Стыдно было ужасно, несмотря на то что до этого он успел переспать со мной.

– Черт! – приглушенно выругалась, не в силах справиться с застежкой на бюстгальтере – та ни в какую не хотела поддаваться.

– Я помогу, – почувствовала я, как теплые пальцы Вуда коснулись обнаженной кожи на моей спине. Сразу же по телу пробежала непроизвольная дрожь, хоть в комнате и было очень тепло.

В отличие от меня, Вуд справился с моей застежкой в два счета, как будто только тем и занимался, что расстегивал лифчики всю жизнь.

– Вытяни руки в стороны, – велел он, когда я замерла по стойке смирно спиной к нему.

Сам же подошел ко мне так близко, что теперь я все той же спиной чувствовала жар его тела.

Подчинилась и расставила руки, вспомнив, каким видела его недавно. Тут же ладони Вуда прижались к тыльным сторонам моих ладоней.

– Закрой глаза и откинь голову.

Я даже забыла о том, что стою голая, и он может видеть меня, до такой степени разыгралось любопытство.

– Как я пойму, разрешают духи или запрещают? – шепотом поинтересовалась я.

– Ты поймешь. А теперь замри, – строго велел Вуд.

Я подчинилась, хоть стоять так было неудобно и тяжело. Мелькнула мысль опереться на торс Вуда, но ее я отбросила. Впрочем, он и сам ко мне прижимался грудью, и кожа его казалась мне неестественно горячей.

Я стояла с закрытыми глазами, но ничего не происходило. Разве что, перед мысленным взором у меня всплывали разноцветные мушки. Но потом я увидела комнату, в которой мы находились, только она изменилась. Вместо стен густо росли деревья, а пол в комнате стал земляным. Вся мебель исчезла, а сверху на нас смотрели звезды. И так было кругом тихо – ни дуновения.

Вскоре послышались какие-то звуки – то ли стоны, то ли шорохи. Я уже решила было испугаться, но Вуд словно мысленно успокоил меня или передал мне часть своего спокойствия, тут я не разобралась. Но на приближение теней со всех сторон я уже отреагировала, как на само собой разумеющиеся.

Все они были бесформенные, в виде каких-то вытянутых и расплывчатых фигур. Они плыли в воздухе и остановились в метре от нас. От теней в нашу сторону потянулись руки, и вот когда эти руки проникли словно сквозь меня, на миг стало очень страшно. Но Вуд снова успокоил меня, переплетя свои пальцы с моими. А руки теней уже вовсю копались в моей душе – именно такое создавалось впечатление. И мне даже становилось немного щекотно, хотелось поежиться, чего сделать я не рискнула.

Все происходящее казалось мне каким-то торжественным до нереальности или нереально торжественным. Я и верила, и не верила происходящему. Временами казалось, что Вуд снова воздействует на меня силой гипноза. Но потом я выхватывала какую-нибудь деталь видоизмененной комнаты и будто прозревала – понимала, что все происходящее правда, а никакая ни иллюзия.

Когда руки духов вернулись к своим хозяевам, оставив наши души в покое, от общей стаи отделилась одна из теней и подлетела ко мне вплотную. И вот тут мою голову словно окатили кипятком, а потом сразу же облили ледяной водой. И прозвучал женский голос: «Ты – его женщина. Он – твой мужчина». Все, больше ничего. И духи принялись стремительно испаряться, как и странные очертания комнаты.

– Они ушли. Можешь открыть глаза, – проговорил Вуд за долю секунды до того, как я и сама это поняла.

– Вау! – выдохнула я, понимая, что меня переполняют настолько сильные эмоции, места которым в мое душе просто не хватает. – Вау! – еще громче выкрикнула я и закружилась по комнате все так же с расставленным в стороны руками. – Это было!.. Это было что-то вечное и прекрасное! – нараспев говорила я, не в силах остановиться.

Моим эмоциям нужно было выплеснуться, чтобы не лопнула моя душа. Вот я и выбрасывала их в пространство, толком даже не осознавая, что говорю или делаю. Но я слышала свой голос, и звучал он очень звонко.

Не знаю, сколько прошло времени. Мне никто не мешал, не заставлял остановиться или замолчать. Я сделала это сама, просто потому что устала. И только тогда открыла глаза, чтобы заметить Вуда.

Он стоял все там же, и взгляд его был прикован ко мне. И его глаза… они горели страстью – дикой и неприкрытой. Вот тогда я вспомнила, что пляшу перед ним голой, но прикрываться уже не имело смысла – думаю, за время ритуально-дикого танца он успел отлично меня рассмотреть. И не только рассмотреть, но и страстно захотеть. А еще нам разрешили это духи!

Молча, двигаясь по-кошачьи хищно и грациозно, Колдун приблизился ко мне. Я ожидала, что он подхватит меня на руки и потащит в спальню, как в прошлый раз, но случилось невероятное – губы Вуда прижались к моим губам, а голова моя оказалась в теске его рук, пальцы которых сразу же зарылись в мои волосы.

Ого! Кто умеет так целовать, должен и в постели быть богом!

Ни разу меня еще ТАК не целовали. В теории о поцелуях я знала все еще со школы. Классе в восьмом, помнится, я даже читала статью о поцелуях и запомнила из нее, что существует не меньше пятидесяти видов оных. Воздушный поцелуй, поцелуй руки, ласки рта, однако… Русский поцелуй, ну это когда троекратно и в щеку. Есть даже поцелуй в глаза – пик так называемой нежности. А есть еще японский поцелуй, представляете! Очень скромный, до целомудрия. Мимолетное касание губ партнера, когда никто не видит…

Но ни один из этих поцелуев не подходил к тому, что вытворяли с моими губы Вуда. Разве что, французский. Мне даже на миг показалось, что целуются наши души, как будто еще не закончилась встреча с духами.

Если уж быть до конца честной, то я вообще не любила целоваться с языком. Делала это и не раз. Целующих меня тоже насчитывалось эдак с пяток человек. Но не с одним из них мне не было… чтобы ах! А с Вудом я потеряла голову. Сразу и бесповоротно. И его язык был в моем рту так, словно только там и мог находиться. Я его даже перепутала со своим в какой-то момент. А когда губы Колдуна оторвались от моих, я только и могла, что выдохнуть:

– Ну, ничего себе! – и во все глаза смотрела на него.

Он смотрел на меня так, сохраняя молчание, что от одного его взгляда я возбуждалась. Если бы и так не стояла перед ним голой, то сказала бы, что взглядом Вуд меня раздевает. А еще я вдруг с ужасом осознала, что хочу его. К черту науку любви и теорию! Сейчас я хотела этого мужчину, как не хотела никого никогда раньше! И он понял это по моим глазам.