Пенелопа Дуглас - Курок

Ее лицо было обращено к дому. Меня радовало то, что ей здесь нравилось.

– Что ты видишь? – поинтересовался я.

Глубоко вздохнув, Уинтер медленно легла на пол. Ее ноги по-прежнему свисали с края площадки.

На губах девушки заиграла легкая улыбка.

– Я вижу, как мы проведем ночь в этом домике на дереве.

Нагнувшись к ней, я обхватил ладонями ее щеки и устремился ко рту.

Да, черт побери .

Наши дни

Я захлопнул дверцу автомобиля, заблокировал замки и пробежал по тротуару, весь дрожа.

Вскоре пойдет снег, я это чувствовал.

Застегнув молнию пуловера, я сунул руки в карманы джинсов, открыл дверь театра и вошел внутрь. Меня сразу окутало теплом. Несколько сотрудников мимолетно встретились со мной взглядом, однако быстро отвели глаза.

Я каждый день привозил и увозил Уинтер, поэтому они знали, зачем я здесь.

Плюс ко всему, весь город был в курсе истинных событий, развернувшихся в таверне. Несмотря на то что люди не оплакивали отца, они все равно переходили на другую сторону улицы, встретившись со мной. Опускали головы, не путались под ногами, чересчур вежливо отвечали односложными предложениями, когда я заказывал еду в ресторане или заправлял машину.

Вообще-то, я обратил внимание, что жители Тандер-Бэй теперь так же относились к Уиллу, Рике и Каю. Ко всем нам.

Словно в городе произошла смена лидера и они не знали, стоит ли им опасаться.

Я миновал буфет, поднялся по лестнице, ведущей на бельэтаж и балкон, распахнул двустворчатую дверь и направился в партер.

Музыка разносилась по залу. Уинтер кружилась на сцене.

Наблюдая за ней, я спустился к оркестровой яме. Длинный многослойный костюм из прозрачной серой ткани струился вокруг ног девушки, волосы взмывали в воздух, когда она делала вращения и наклонялась. Словами не описать, насколько Уинтер была прекрасна.

Скоро все об этом узнают. Майкл и Рика спонсировали ее небольшое турне. Она будет выступать на разогреве в других театрах и на фестивалях. Если все пройдет удачно, дальше посмотрим. Для подготовки двадцатиминутного шоу требовалась еще пара месяцев, однако Уинтер уже репетировала и планировала хореографию.

Она заслужила этот шанс, и я ни в коем случае не собирался препятствовать ее карьере. Хотя гадал, чем заняться самому, черт побери. Я был хорош только в баскетболе, но этот поезд давно ушел. Из-за своего темперамента я не мог слаженно работать с другими людьми. С отцовскими деньгами и бизнесом не желал иметь ничего общего. Они перешли к Бэнкс, так что семейное дело не пропадет. Все остальное меня не волновало.

Я не возьму ни цента из его сбережений и у своих друзей побираться не стану. Мы с Уинтер построим свою собственную империю.

– Дэймон, ты здесь? – окликнула она.

Я даже не заметил, как музыка остановилась. Подняв взгляд, я сказал ей:

– Иду.

Я взобрался по боковым ступенькам на сцену, подошел к девушке и, подняв ее на руки, помог обвить ногами мою талию. Делал я так каждый день, всю неделю забирая ее с репетиций в пять часов вечера.

Улыбнувшись, Уинтер запустила пальцы мне в волосы и поцеловала.

– Хорошо выглядишь.

– Ага, хитрюга.

– Я не лгу.

Она прыснула от смеха, а я понес ее за кулисы в сторону гримерок, чтобы девушка собрала свои вещи.

Уинтер начала осыпать невесомыми поцелуями мои щеки, проложив дорожку к уху, потом спустилась к шее. Я хотел отвезти ее домой и закрыться с ней в душевой. Сию секунду.

– Как прошел твой день? – спросила она, покусывая мочку моего уха.

– Нормально, – пробормотал я, слишком уж наслаждаясь знаками внимания, чтобы придумать более развернутый ответ.

Высадив ее около театра в одиннадцать утра, я поехал к Каю, забрал своих змей, за которыми ухаживала Бэнкс, затем заехал в свою квартиру в «Делькуре» и в дом отца за остальными своими вещами.

Мне бы следовало искать работу, но в данный момент у меня было лишь одно желание – вернуться домой с Уинтер раньше, чем пойдет снег, и потратить всю ночь на попытки зачать ребенка, которого мы определенно не могли пока содержать.

Добравшись до крошечной гримерной, я поставил девушку на ноги. Она упаковала свою сумку, отдала ее мне и начала переодеваться. Я почти был готов усадить Уинтер на туалетный столик и наброситься на нее прямо сейчас, вот только… в театре было холодно. Лучше дождаться горячего душа.

– Готов? – поинтересовалась она, надев вязаный свитер, джинсы и балетки.

Протянув ей руку, я повел ее из комнаты к черному ходу, откуда мы вышли в переулок.

– Можно мне сесть за руль? – дразняще спросила девушка.

Я тихо засмеялся.

– Тебе известны правила.

Поздно ночью, в темноте, без свидетелей.

Обогнув здание, мы свернули на улицу. Я положил ее сумку в багажник, после чего разблокировал замки машины. Пока я открывал водительскую дверь, Уинтер остановилась с пассажирской стороны и обратилась ко мне:

– Знаешь, в доме полно вещей, которые можно продать. Предметы искусства, мебель, ковры… У меня есть кое-какие драгоценности.

– Нет.

– Дэймон…

– Я все улажу, – перебил я ее, стараясь сохранить максимально мягкий тон. – Найду работу. Не волнуйся.

Не то чтобы я ждал от Уинтер бездействия или не считал ее равноценным партнером в наших отношениях, но я разоблачил ее отца. А значит, был обязан все исправить и вернуть ей тот образ жизни, к которому она привыкла. Которого она заслуживала.

И мне явно нельзя сидеть без дела. Я найду источник дохода. Легальный.

Уинтер открыла дверцу, и мы оба забрались в салон. Михаил, ждавший внутри, перепрыгнул с пассажирского сиденья на заднее, освободив место хозяйке. Потрепав его по голове, я услышал звонок своего мобильника, лежавшего на консоли. Когда я поднял телефон, на дисплее отобразился местный номер.

– Алло? – ответил я.

– Дэймон Торренс? – спросил мужчина.

– Да.

– Меня зовут Грэйди МакМиллер, – представился он. – Я из банка «Гибериан».

Имя показалось мне смутно знакомым.

– Да? – Я сунул ключ в зажигание и завел двигатель.

– Послушайте. Знаю, это прозвучит невероятно странно, однако я должен попытаться. Вчера я оценивал дом Эшби во время вашего отсутствия.

Так вот почему его имя было мне знакомо. Дом перешел в собственность Бэнкс, как часть имущества отца. Она старалась привести бухгалтерию в порядок и предупредила, что кто-то придет для оценки его стоимости.

Помимо прочего, этот разговор лишний раз напомнил, что Уинтер вряд ли могла продавать мебель и остальную фигню. Каждой мелочью в ее доме теперь владела моя сестра. Я раздраженно потер глаза.

– В общем, я взял с собой детей, – продолжил мужчина. – К сожалению, наша няня заболела, а моя жена…