Пенелопа Дуглас - Курок

– Да? – перебил я.

Господи .

– Извините, – быстро произнес он. – Извините. Так или иначе, мы увидели домик на дереве и фонтан-лабиринт. Я поинтересовался у охраны, и они сказали, что дизайнером были вы. Это правда?

– Дизайнером? – повторил я. Уинтер тем временем молча слушала. – Я… э-э, нет. Я сам их построил, если вы это имеете в виду. А в чем дело?

– Ну, мои дети пришли в восторг от обоих объектов, – выпалил банкир. – Просто влюбились. Это было похоже на рождественское чудо. Мне очень неловко, учитывая то, кто ваш отец…то есть кем был… соболезную вашей утрате, сэр, – добавил он. – Но я обязан спросить. Не согласитесь ли вы построить такие же в моем дворе? Для моих детей?

– Такие же… что?

– Домик на дереве и фонтан.

Презрительно фыркнув, я ответил:

– Э-м, нет. Извините.

– О, я… э-э-э…

– Мне пора, – сказал я, покачав головой.

Я сбросил вызов и едва слышно засмеялся. Ради всего святого. Кем они меня возомнили? Соседским папочкой, который помогает всем с научными проектами? Может, им еще и с переездом помочь?

– Что случилось? – спросила Уинтер.

Бросив сотовый обратно на приборную панель, я переключил передачу.

– Кому-то понравилась ерунда, которую я построил у тебя дома. Они попросили, чтобы я спроектировал домик на дереве и фонтан для их участка.

– И ты отказался?

– У меня нет на это времени, – выпалил я. – Мне нужно найти работу и понять, что нам делать дальше.

Вдруг я осекся и выпрямил спину, едва меня осенило.

– Ох-х-х-х-х-х.

– Да, болван! – взвизгнула она.

Он пытался нанять меня в качестве дизайнера и строителя.

Никогда не задумывался о том, насколько хорошими или плохими получились построенные мной объекты, однако проектировать их было весело. Я всецело сосредоточился на работе и, безусловно, наслаждался одиночеством, выполняя ее. Придумывал укромные углы и закоулки, в которых по-прежнему хотел бы прятаться до конца своих дней. Только теперь вместе с Уинтер.

Если появится такая возможность, я был не прочь зарабатывать на этом. Просто не додумался сразу. У меня осталась дюжина других чертежей после планирования нашего домика и фонтана.

Но…

– Я не могу работать на жителей собственного города, будто какой-то слуга.

– Ух. – Уинтер закатила глаза. – Первым делом – Тандер-Бэй, следующая остановка – мировое господство. Как насчет такого плана?

То есть нужно с чего-то начинать. Это могло перерасти во что-то большее.

Во что-то грандиозное .

Однако потом я вспомнил:

– Я отсидел в тюрьме за преступление на сексуальной почве. Никто не захочет подпускать меня к своим семьям.

– Сомневаюсь, что Грэйди МакМиллер не осведомлен об истории твоей жизни, – подметила девушка. – И он все равно хотел тебя нанять, Дэймон.

Да, полагаю, ты права . Он знал о характере моего судебного процесса. Когда я женюсь на Уинтер, люди догадаются, что наша ситуация была гораздо сложнее, чем могло показаться.

А потом, возможно, сарафанное радио…

– Перезвони ему и дай трубку мне, – распорядилась она. – Я притворюсь твоей ассистенткой, которая выступает буфером между клиентами и темпераментной, вредной творческой личностью…

Улыбнувшись, я подцепил пальцем ее воротник и притянул Уинтер к себе, лицом к лицу.

– Сначала душ.

Я рванул с места и повез нас домой как можно быстрее.

Тем же вечером, значительно позже заката, я оставил Уинтер с Алекс корпеть над маркетинговыми идеями для тура и оказался у дома, порог которого никогда не переступал и не думал, что когда-нибудь переступлю.

За прошедшие годы я упустил множество деталей. Сейчас пазл наконец-то сложился.

Мороженое, которым она угостила меня однажды в семь лет, сказав, что им с Рикой продали лишнее.

То, как она смотрела на меня во время вручения школьных аттестатов. Присутствие Кристианы вообще показалось мне странным, но потом я решил, что она пришла поддержать Майкла, будучи другом семьи.

А в выпускном классе молва донесла, что Кристиана запретила Рике, только перешедшей в старшую школу, приближаться ко мне. Я думал, причина заключалась в моей громкой репутации, однако на самом деле она боялась, что между нами могло что-то произойти.

Кристиана не зря предостерегала дочь. Если задуматься, я столько раз играл с границами дозволенного в отношении Рики.

Господи, твою мать.

Ох, к черту. По большому счету, это лишь очередная составляющая моей ненормальности, которая делала нашу компанию особенно интересной. Переживем.

Нажав на звонок, я сунул руку в карман. Я надел черный костюм с черной рубашкой, ведь сегодня мне нужно было стать другим Дэймоном. Не тем, кого любила Уинтер.

Дверь открылась. Едва я встретился взглядом с женщиной, ее улыбка померкла, грудь начала вздыматься резче из-за глубоких вздохов.

Я смотрел на ее лицо новыми глазами, изучал черты в попытке уловить хоть какое-то сходство с собой. Белокурые волосы, точь-в-точь как у Рики, собранные в стильный небрежный пучок с выбившимися прядями, обрамлявшими щеки. Стройное, подтянутое тело – она казалась более здоровой, чем пару лет назад, когда сидела на таблетках и алкоголе.

Одета Кристиана была в узкие черные брюки и блузку без рукавов. Благодаря макияжу она выглядела гораздо моложе своих сорока с лишним лет.

Однако я не замечал ничего общего в нашей внешности. Или, возможно, мой пульс слишком громко отдавался в ушах, а я был чересчур нетерпелив и отвлечен, чтобы ясно мыслить.

– Это правда? – спросил я.

Кристиана отпустила дверную ручку и замерла на месте, словно в трансе.

– Что – правда? – уточнил другой голос.

Рика показалась из-за спины матери, держа в руках кофейную кружку, и посмотрела на меня.

Зато они были похожи как две капли воды.

Когда никто из нас не ответил, девушка перевела взгляд на Кристиану.

– Мам?

Та лишь потупила глаза; ее губы дрожали. Она понимала, что все кончено, скрывать это дальше было невозможно.

– Мой отец рассказывал историю… – наконец, произнесла Кристиана. В ее голосе до сих пор сохранился налет южноафриканского акцента. – О нашей прародительнице из Персии, жившей много веков назад. Женщине по имени Махин. – Ее печальный взгляд встретился с моим. – Он говорил, что именно от нее унаследовал черные волосы и глаза цвета воронова крыла.

Мои черные волосы и глаза цвета воронова крыла.

– По его словам, – продолжила женщина, – каждые несколько поколений она напоминает о себе.

Кровь лавой разливалась по телу; я невероятно разозлился. Не уверен, что должен был испытывать подобную злость, но все равно хотел этого, потому что мне нужно было выплеснуть ее на кого-то.

Как мог человек оказаться таким слабым?