Эмма Скотт - Дотянуться до звёзд [litres]

«На фоне других девушек ты подобна комете Галлея…»

Идеальное послание, а Коннор сегодня был идеальным джентльменом. Вот только наш разговор напоминал качели: то теплые моменты, то неловкость. «Дзинь» – и молчание.

Я дотронулась до щеки в том месте, куда меня только что поцеловал Коннор.

– О господи.

Я вздохнула и обессиленно привалилась к двери. Хотелось поговорить с Руби, но ее не было дома: она оставила на кухонном столе записку, сообщала, что ушла к соседкам, Деборе и Джулии. «Так, на всякий случай».

Я поразмыслила, не присоединиться ли к ним, но потом рассудила, что они забросают меня вопросами про свидание, а еще непременно поинтересуются, увижусь ли я с Коннором снова.

У меня пока не было ответа на этот вопрос.

Уэстон

Я отложил ручку и уставился на то, что только что написал.

Уже неделю я бился над стихотворением про Объект Страсти, страницы моей тетради были изрисованы бездумно начертанными линиями, исписаны обрывками стихов, в которые я вкладывал все, что было на душе. Я делал вид, будто эти дышащие отчаянием строки посвящены вовсе не той, кто сейчас на первом свидании с моим лучшим другом, что я нисколько не способствовал их сближению.

Я еще раз перечитал написанное, вспоминая слова профессора Ондивьюжа: он говорил, что один вид стихотворения на странице воздействует на читателя не меньше, чем составляющие его слова.

Мой стих выстроился в колонку. Нагромождение фраз, а в конце одно слово «ты», отделенное от остальных строк. Объект оторвался от сильной привязанности.

– Не очень-то тонко, Тёрнер, – пробормотал я.

Я перелистнул страницу, чтобы начать с чистого листа. Помимо этого задания, у меня было полно другой работы, например, по экономике (нужно написать про регулируемые обменные курсы), но я никак не мог сосредоточиться.

«Интересно, они поладили? Отем в него влюбилась? Может быть, прямо сейчас он ее целует?»

Открылась входная дверь, и я вздрогнул.

– Привет, – пробормотал Коннор. Он захлопнул дверь и, не снимая куртку, протопал в кухню.

Я посмотрел на часы: те показывали без пяти девять – обычно Коннор возвращался со свиданий часа на три позже.

– Ты рано, – заметил я, снова утыкаясь взглядом в пустую страницу. – Как все прошло?

– Необычно, – ответил Коннор. Он вытащил из холодильника бутылку пива, открыл и привалился к барной стойке; у него на губах играла странная улыбка.

– «Необычно» – это как?

– Ну, во‐первых, я вернулся домой до рассвета. И мы просто поужинали, а потом мне пожелали спокойной ночи.

– А разве не это она тебе пообещала, согласившись отправиться с тобой на свидание?

«После того, как прочитала мое сообщение».

– Ага, именно это.

Я пожал плечами.

– У нее слова не расходятся с делом.

– Верно, не расходятся, – проговорил Коннор. – Она подробно рассказала мне о своей двойной специализации и работе, за которую ей наверняка мало платят. И все то, что обычно впечатляет девушек, на нее не произвело ровным счетом никакого впечатления. Она полностью проигнорировала мою тачку. Мы даже не поцеловались.

Мое сердце пропустило удар.

– Не поцеловались?

Коннор покачал головой.

– Поцелуй в щечку, и вот я дома к девяти вечера. – Он рассмеялся. – Полагаю, небо вот-вот упадет на землю.

Я хотел было сказать что-то вроде: жаль, что у вас ничего не получилось, но, ничего, найдешь себе другую, как вдруг губы Коннора медленно растянулись в улыбке.

– Но знаешь, что я тебе скажу? Мне все это нравится.

Я стиснул зубы.

– Правда?

– Ага. – Коннор схватил стул, поставил передо мной и сел. – Она не такая, как все. Не падает мне в объятия, и я совершенно уверен, что ей наплевать на мои деньги.

– Да, – медленно проговорил я. – Тебе никогда не придется бояться, что она с тобой только ради денег.

– Верно! Она из тех девушек, которых приходится добиваться. Мои родители примут ее с распростертыми объятиями.

– Но, Коннор…

– Знаю, знаю, все это не ради них. Пока. Она мне нравится. Хочу увидеть ее снова. – Его улыбка слегка поблекла. – Хотя, возможно, уже поздно.

– Почему?

– Отем рассказала мне про своего бывшего парня – она два года встречалась с каким-то типом по имени Марк.

– И что?

– Он ее обманул.

То есть этот Марк не просто придурок, а самый настоящий король дураков. Но ведь Отем – гордая.

Мне казалось, она не из тех девушек, что станут вываливать такие подробности своей личной жизни на первом свидании.

– Удивительно, что она подняла эту тему, – медленно проговорил я.

Коннор отвел глаза.

– Она и не поднимала. Просто сказала, что ее предыдущие отношения плохо закончились, и я спросил, как именно.

– Что, просто взял и спросил?

Он кивнул.

– Господи, ну ты даешь.

– Я не знал, что сказать. Начал лепетать, дескать, не будем торопить события, пригласил ее на озеро Онота, еще что-то плел. Она погрустнела.

– Разумеется. – Я возвел глаза к потолку. – Она же рассказала тебе о своем сокровенном, а ты начал на нее давить.

– А что, черт возьми, я должен был сказать?

– Что ее бывший – идиот. Тебе нужно было заверить ее, что больше ее никогда не обманут. В крайнем случае сказал бы, что понимаешь ее боль и не хочешь еще больше ей навредить.

Плечи Коннора поникли, он мрачно уставился на свою бутылку.

– Ага, наверняка ей именно это и хотелось услышать.

Молчание затягивалось, а мое сердце разрывалось: хотелось помочь Коннору предпринять вторую попытку с Отем и одновременно хотелось убедить его отступиться.

«Чтобы освободить место для тебя»?

– Мне хотелось бы настоящих отношений с девушкой, понимаешь? – наконец сказал Коннор. – Конечно, прикольно развлекаться то с одной красоткой, то с другой, но я могу предложить ей нечто большее, чем просто деньги. И еще эта дурацкая машина. Боже мой, да я мог бы приехать на какой-нибудь развалюхе, и для Отем не было бы никакой разницы. – Он посмотрел на меня. – Не хотел оскорбить твой прекрасный «Стратус».

– Никаких обид, – ответил я.

«Потому что Отем отнеслась бы к моей развалюхе совершенно нормально».

– Когда я рассказал ей про свою мечту открыть спортбар, она сказала мне нечто удивительное.

– Да? – тихо спросил я.

– Она сказала, что собирается отправиться в мир и помогать людям, а я хочу создать для них место, в которое можно приходить. Гавань. – Он коротко кивнул и поднес бутылку к губам. – Моим родителям никогда бы не пришло в голову ничего подобного. Ни в жизнь.