Эмма Скотт - Дотянуться до звёзд [litres]

Я улыбнулась.

– Как насчет «Первое свидание, часть вторая»?

Улыбка Коннора снова стала стопроцентно ослепительной и заразительной.

– Пойдет.

«Господи, до чего же он красив. К тому же он чувствительнее, чем кажется».

Я ждала, что Коннор заговорит со мной так же возвышенно и романтически, как в своих сообщениях. Вместо этого повисло молчание. Я оглядела кафе, любуясь деревянной мебелью и приглушенным карамельно-желтым светом. Под столом лежал мой рюкзак, набитый текстами по антропологии, которые я захватила с собой на всякий случай; я похлопала по рюкзаку ногой.

– Мне нравится это кафе, – сказала я в конце концов. – Только не рассказывай моему начальнику, владельцу «Белого султана».

Коннор пальцем начертал у себя на груди крест, словно перечеркивая сердце.

– Ни за что.

Молчание снова угрожающе нависло над нами, и мы одновременно поспешили его нарушить.

– Коннор, я…

– Я хотел…

Напряжение чуть спало, но вместо приятного предвкушения я почувствовала неловкость.

– Продолжай, – предложила я.

– Нет, сначала дама.

Я обхватила кружку обеими руками.

– Ладно, хорошо… По пути сюда я перечитала нашу переписку раз десять. Ты написал, что Марк был слеп? – Я заправила за ухо прядь волос. – После случившегося… мое самоощущение действительно пострадало, понимаешь? Я думала, что это я была слепой, не замечала изменившегося отношения Марка, но твои слова… Мне было очень приятно их услышать.

– Я рад, – сказал Коннор. Он поерзал на стуле, потом слегка наклонился над столом. – Тогда я тоже хочу признаться. Во время разговора я вечно не знаю, что сказать. Знаешь, мне часто приходит в голову идеальный ответ только спустя десять минут после того, как нужно было его озвучить.

– Мне это знакомо.

– И со мной такое происходит часто, особенно когда надо сказать нужные слова девушке, особенно такой девушке, как ты.

– Такой девушке, как я?

Коннор кивнул.

– Таких, как ты, я еще никогда не встречал, Отем. Ты особенная.

«Особенная». Не слишком поэтично, но он произнес это так тихо и решительно, смотрел мне в глаза внимательным взглядом.

– И хочу, чтобы ты знала, что твой бывший парень… просто идиот. Не хочу, чтобы ты снова чувствовала себя обманутой. Только не со мной. Какую бы боль он тебе ни причинил, я не хочу сделать тебе еще больнее.

Напряжение отпустило меня, я смогла вздохнуть свободно.

– Спасибо тебе за эти слова, – тихо поблагодарила я. – До недавнего времени мне казалось, что еще слишком рано начинать новые отношения. Может, так оно и есть?

Коннор покачал головой.

– Надеюсь, что нет. Твои слова о моем желании открыть спортбар… очень много для меня значили. Больше, чем ты можешь представить.

– Я так рада, Коннор. Знаю, это только первое свидание, но, думаю, для нас обоих будет лучше, если мы не будем спешить.

– Как тебе будет угодно, – ответил он. – Я просто рад, что сейчас сижу рядом с тобой.

У меня жар прилил к щекам.

– Я тоже рада.

Приятные мгновения все-таки сложились в одно долгое «дзинь». Звоночек стал еще громче, когда Коннор протянул руку и погладил меня по щеке.

– Мы можем делать все так медленно, как ты хочешь, Отем, – тихо сказал он. – Но если я прямо сейчас тебя не поцелую, то утром возненавижу себя.

Я уже подалась вперед, как будто его изумрудные глаза притягивали меня, подобно свету маяка.

При первом прикосновении его губ меня охватила приятная дрожь, а потом он снова накрыл губами мои губы. Я утонула в его запахе, его близости, его тепле. Язык Коннора мягко проник в мой рот, и у меня по спине побежали мурашки.

Он отстранился, прежде чем поцелуй стал чересчур откровенным, и медленно убрал руку с моей щеки, одновременно пропустив прядь моих волос между пальцами.

– Так лучше, – проговорил он, пристально глядя мне в глаза. – Правда?

Я кивнула. Напряжение окончательно покинуло меня, остались только бабочки в животе.

Уэстон

Я сидел за столом, пролистывал тетрадь со своими записями и зарисовками – в основном там были различные вариации стихотворения, которое задал мне профессор Ондивьюж. Отем. Ни на какую другую тему я писать не мог. Я растягивал стихотворение, потому что, как только оно будет закончено, мне останется лишь одна отдушина – бег, а я не мог бегать сутки напролет.

В гостиную вразвалочку вышел Коннор, все еще во фланелевых штанах и майке, хотя уже было три часа пополудни.

– Что случилось? – спросил я.

– Я рассказал маме с папой про Отем, и теперь они хотят пригласить ее на обед в честь Дня благодарения.

– Вот как?

У меня упало сердце. На День благодарения Дрейки звали к себе только самых близких друзей. Раз они уже пригласили Отем, значит, Коннор сказал им, что у него серьезные намерения в отношении этой девушки…

«Или у них с Отем уже и так все серьезно».

Коннор подошел к холодильнику и достал кислотно-зеленую банку энергетика «Монстр».

– Ага. – Он захлопнул дверцу и горестно улыбнулся. – Мы только что разговаривали по видеосвязи, и они чуть из штанов не выпрыгивали. Папа сказал дословно: «Все-таки ты не безнадежен».

Я криво усмехнулся. Я уважал Аллена Дрейка и был благодарен ему за помощь, которую они с миссис Дрейк годами оказывали моей матери, но он взял ту же установку «победа любой ценой», которая помогла ему заработать миллиарды, и применил ее к своим методам воспитания сына.

– Почему они делают на нее такую высокую ставку?

– По той же причине, по которой так любят тебя: потому что Отем на стипендии, много и тяжело работает, чтобы изменить мир. Родители считают, что она оказывает на меня хорошее влияние.

– А разве не поэтому ты в первую очередь начал с ней встречаться?

– Это не единственная причина, – протянул Коннор. – И именно поэтому я сейчас вне себя.

– Ты это о чем?

Он пожал плечами и отхлебнул энергетика.

– Не знаю, дотянем ли мы до Дня благодарения. Мне кажется, Отем от меня отдаляется.

Я тяжело сглотнул.

– Вот как?

Коннор вздохнул, задумчиво разглядывая букву М на банке.

– Такое чувство, что она вот-вот объявит о разрыве.

Я сел прямо, ненавидя себя за возродившуюся в груди надежду.

– Я еще месяц назад говорил тебе, что Отем нужна романтика, а ты только и делаешь, что приглашаешь ее в бар «У Янси», пить пиво и играть в бильярд.

– Она хорошо играет в бильярд, и ей нравится пиво, – отрезал Коннор. – Чувак, она постоянно твердит, что хочет, чтобы я все делал так, как обычно, чтобы жил привычной жизнью. Я вижусь с ней только по выходным из-за ее работы, но, Господи Иисусе, сколько еще это может продолжаться? Прошел уже месяц, а она еще даже не переспала со мной.