Эмма Скотт - Дотянуться до звёзд [litres]

«А может быть, лучше крепко стоять на твердой почве и остаться одной».

Я ненавидела одиночество. Ненавидела пустые постели и тихие утра. Я любила долгие разговоры, долгие поцелуи и ощущение присутствия рядом партнера, с которым идешь по жизни рука об руку; такого, который заполнит много глав в книге моей жизни. Но меня не покидало неприятное чувство, будто я пытаюсь увидеть в Конноре кого-то, кем он не является; что он займет всего несколько абзацев в истории моей жизни, и от этого мне становилось грустно.

«Мне будет недоставать этой улыбки».

В пять часов я встала, приняла душ, надела черные брюки и белую блузку, а волосы собрала в конский хвост. Я вышла из своей комнаты и увидела, как Руби и Хейз прощаются у входной двери.

– Привет, Отем, – поприветствовал меня Хейз.

Я улыбнулась и махнула ему рукой.

– Привет, Хейз.

Руби игриво шлепнула Хейза по груди.

– Надеюсь, это чудовище не разбудило тебя ночью своими непристойными выходками.

– Это я чудовище? – Хейз округлил глаза. – Ты сама кричишь в голос из-за моих непристойных выходок.

– Все в порядке, – заверила я сладкую парочку. – Я скучала по дому, но благодаря вам двоим как будто снова оказалась на ферме в разгар брачного сезона.

– Ха-ха, – сказала Руби.

Хейз хихикнул, поцеловал Руби на прощание.

– Пока, крошка.

– Ciao, bello [10]. До скорого.

Она закрыла дверь и прислонилась к ней; на губах подруги блуждала сонная улыбка. Потом она прошла вслед за мной на кухню.

– Кофе? – предложила я и зевнула так, что едва не вывихнула челюсть.

– Дьявол, нет. Я собираюсь завалиться обратно в постель. – Руби облокотилась о стол. – Мы тебя разбудили?

– Нет, черт возьми, я специально не засыпала, чтобы послушать ваши вопли.

– Извращенка, – фыркнула Руби. – Извини, что мы так осложняем тебе жизнь.

– Я даже не сержусь. Разве что немного ревную.

– Подруга, с чего бы это? – воскликнула Руби. – У тебя же есть идеальный мужчина, который всегда наготове и бьет копытом.

– Если я с ним пересплю, то знаю, что случится дальше. Я захочу большего.

– Чего именно?

– Всего.

– И что?

– И я не знаю, готова ли снова погрузиться в отношения. И действительно ли Коннор тот человек, с которым я хочу отношений. – Я повертела в руках пачку фильтров для кофеварки, лежащую на столе. – В пятницу я говорила со своей научной руководительницей. Она побеседовала с гарвардским деканом, ведающим приемом студентов.

– И каков вердикт?

– Крайний срок подачи заявления для меня – в следующем октябре.

Руби фыркнула:

– То есть у тебя еще есть целый год.

– Верно, – согласилась я. – Один год на то, чтобы спланировать и выполнить вступительный проект и написать работу, с которой я собираюсь поступать. Может показаться, что времени полно, но это не так.

– Возможно, дело пойдет веселее, если ты сосредоточишься на какой-то конкретной теме.

– Да ну? – Я вздохнула и нажала кнопку, чтобы включить кофемашину. – Когда я пытаюсь выбрать тему, у меня сразу возникает ощущение, будто я пренебрегаю множеством других тем, требующих внимания.

Руби потерла глаза.

– Дорогая, в мире полно проблем, требующих решения. Наверняка какая-то из них тебе особенно близка – вот ее и выбирай. – Она склонила голову набок. – Как дела на вашей ферме?

– Еле-еле сводим концы с концами, – ответила я. – Так всегда было – в какие-то годы лучше, в какие-то хуже.

– Может, тебе взять что-то из сельскохозяйственной области?

– Может быть. – Меня кольнуло чувство вины. – Мне следовало бы выбрать что-то про сельское хозяйство или продовольственные системы, но…

– Эти направления тебя не прельщают, – подсказала Руби. – Чувство вины – ужасный способ строить карьеру.

– Но, если не выберу что-то из этой области, это будет безответственно по отношению к моей семье.

– Кстати, о научных руководителях и карьерах, – сказала Руби, водя пальцем по столешнице. – Моя заявила, что я теперь на шаг ближе к тому, чтобы поступить в академию в Специи. Комиссии, ведающей образованием за рубежом, понравилась моя работа, и они выбирают между мной и еще несколькими студентами. – Руби сонно улыбнулась. – Но у меня хорошее предчувствие. Через год я поселюсь на Итальянской Ривьере, в милой маленькой деревушке возле пляжа, буду заниматься серфингом вместе с каким-нибудь горячим итальянцем.

Я наморщила нос.

– А как же Хейз?

– Еще слишком рано загадывать, – ответила Руби с улыбкой и зевнула. – Все, я на боковую. – Она слегка сжала мое предплечье. – Ты скоро определишься с темой твоего проекта. Составь список. Помедитируй. Черт, брось дротик для дартса и посмотри, куда он приземлится.

– Именно этим я занимаюсь в баре «У Янси» каждые выходные, вместо того чтобы работать.

– А еще оргазмы, – бросила Руби через плечо, сделав вид, что не услышала мои последние слова. – Отличный способ принимать решения: помогают расслабиться.

Я рассмеялась, и подруга вернулась в свою комнату. Если Руби расслабится еще больше, то просто растает. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз по-настоящему расслаблялась, а не пребывала в стрессе из-за работы, и не смогла.

Во время утренней смены в «Белом султане» Эдмон поймал меня на том, что я постоянно кусаю нижнюю губу и бессмысленно таращусь на покупателей. Он пригладил усы, задумчиво поглядывая на меня.

– Ma chère , я бы сказал, что у тебя такой вид, словно ты на распутье и не знаешь, в какую сторону пойти.

Я хотела было протестовать, но вместо этого кивнула.

– Вы правы. Мне нужно принять кое-какие решения по учебе и…

– И…

– Насчет парня, с которым я встречаюсь.

Я собралась с духом, ожидая реакции Эдмона, и невольно засмеялась, когда тот ахнул и схватился за сердце.

– Я так и знал. Тут замешана любовь. – Он запел отрывок из арии Пуччини, который я уже слышала, подхватил меня на руки и закружил. – Учеба… – Он поставил меня на пол и сделал кислое лицо. – Тут я тебе не помощник. Но коль скоро дело касается любви, я скажу тебе то, что знаю, ma chère . В любви нельзя принимать решения. – Он постучал себя по лбу. – Можно только слушать свое сердце.

– Мне действительно нравится этот парень, – признала я. – Мне бы хотелось думать, что между нами есть нечто особенное, но…

– Но?

– Что, если я ошибаюсь?

Эдмон улыбнулся, и под его густыми черными усами блеснули белые зубы.

– К сожалению, тут никогда нельзя быть уверенным, пока не отдашь свое сердце. Вера. Вера и любовь – это мука и вода. Они нужны друг другу, чтобы склеиться, верно?

– Наверное.

Один раз я доверилась Марку, отдала свое сердце, а он выбросил его в помойку. Возможно, с Коннором мне стоит быть практичной. Умной. Тогда я буду в безопасности.