Олег Рой - Три цвета любви

Да ладно! Телефонную связь никто не отменял, не говоря уж о прочих коннект-технологиях. Можно будет позвонить уже из Москвы. И даже из… Лондона… Нет-нет, нечего пока загадывать. Как выйдет, так выйдет. А Лелька и вправду уже гораздо лучше. Все-таки есть изрядная разница между «хоть бы сдохнуть побыстрее» и «ты умрешь прямо сейчас». Встряска жестокая, но реальность — вообще жестокая штука. Ничего, то, что Лелька испугалась, — это просто отлично. Теперь наверняка пойдет на поправку. Пора уже.

На фоне многочисленных сайтов, предлагающих услуги «специалистов» по привороту-отвороту, очистке кармы, открытию третьего глаза и прочей эзотерике (Леля пролистала уже с полсотни), этот поражал пустотой. Сверху, без финтифлюшек, росчерков, готических стрел, тройных теней и мерцания, самым простым шрифтом значилось — Наташа. Не Натали, не На Та, не Наталия Евграфовна (и такие встречались). Наташа. Чуть ниже и чуть мельче — гадалка.

Все.

Ни дипломов от каких-то немыслимых «академий» и «ковенов», ни пышных, на полдюжины слов, вычурных званий, ни восторженных отзывов благодарных клиентов — ничего.

Наташа. Гадалка.

Фоном страницы служил неяркий, подкрашенный сепией коллаж: кофейная чашка, колода Таро, свиток с изображением карты звездного неба, схема линий руки, явно из старинного трактата, хрустальный шар, почему-то горстка монет — разве на монетах гадают? Монеты были странные. Явно старинные и с дырками посередине. Когда Леля нечаянно подвела к кучке монет курсор, появился ярлычок: цена за сеанс. Такие же ярлычки появлялись при наведении курсора на остальные элементы коллажа.

Почему не за час? Все специалисты, чьи сайты Леля успела просмотреть, обозначали цены за час. А тут… Цифры разные, но везде — за сеанс.

И что? Цены — и все?

Леля кликнула мышкой в кучку монет. Открылась новая страница — бледно-зеленая и как будто шелковая. Вся исчерченная не то бамбуковыми стволами, не то травинками. Слева — столбец иероглифов, в центре — довольно длинный текст об истории, традициях и способах гадания на «Книге перемен». Триграммы, гексаграммы, принципы толкования… По-китайски книга называлась «И-цзин». Леля покатала словечко во рту: и-цзин, и-цзин, и-цзин. Очень красиво. Словно колокольчики.

Гадали по «Книге перемен» с помощью стеблей тысячелистника. Но в самом конце упоминались и монеты — как упрощенный метод. Однако, замечал автор текста, дело не в способах вопрошания судьбы, а в самой книге. Завершала текст странная, но приятная фраза: «Благоприятна стойкость. Хулы не будет».

Короче всех оказалась страничка, скрытая под кофейной чашкой. В основном тут говорилось не про метод (и то, чего там сложного: гляди на образованные гущей узоры и, если тебе дано, переводи их знаки на человеческий язык), а про известных гадалок, пользовавшихся этим методом. Известных, хмыкнула Леля. Кому? Это было несправедливо, конечно. Сама Леля слыхала только про мадемуазель де Ленорман — гадалку, по легенде предсказавшую победу Наполеона, когда он был еще незаметным капралом. Но Леля и из физиков знала только Эйнштейна и Менделеева — то, что запомнилось из школьных уроков. Красивое название «теория относительности» и игра на скрипке у первого и странное хобби — изготовление чемоданов — у второго. К тому же Менделеев занимался вроде не физикой, а химией… Ах да, еще был какой-то Вольта, в честь него электрический ток назвали. И Бойль-Мариотт, за которого она двойку получила, потому что оказалось, что это целых два человека! Так что известных физиков наверняка целая толпа, просто Леля, гуманитарий до мозга костей, никого не знает. Наверное, и с гадалками та же история. Вон сколько всяких…

Текст о Таро Леля не осилила. Хотя картинки там были таинственные, названия карт — Шут, Императрица, Справедливость, Отшельник — завораживали. Про египетскую «Книгу мертвых» читать было и вовсе жутковато. Неужели столько тысячелетий этим вот картинкам? Как же всего там было много — и карт, и, главное, способов толкования: Кроули, Папюс, Сен-Жермен, Мёбес… Как понять, какой из них правильный?

Про линии руки было понятнее, Леля прочитала до конца, поглядывая на собственную ладошку, но так ничего там толком и не увидела.

И что дальше?

Она сердито ткнула в «гадалку». Нет, тут тоже не было никаких контактных данных. Длиннющий, с многочисленными иллюстрациями, текст о том, как люди «вопрошали судьбу» с первобытных времен до наших дней. Краткая история гаданий в одном флаконе. Написано, впрочем, было очень неплохо. Легкий слог, в меру специальных терминов (при наведении курсора на непонятное слово появлялся ярлычок с объяснением), логичное, неспешное, словно текучее изложение. И не без юмора. Причем тоже в меру.

Нет, все это, конечно, очень интересно, однако ж где сию Наташу искать? Ну, если вдруг кому-то захочется к ней обратиться? Леля внимательно осмотрела страницу с коллажем, не притаился ли где в уголке адрес.

Не притаился. Но при наведении курсора на имя «Наташа» высветился номер телефона.

Наверняка телефон отключен, сердито думала Леля, тыкая в цифры и поминутно сверяясь с высветившимся на экране номером. Может, сайту этому десять лет уже и номер не существует. В лучшем случае — на автоответчике: я в астрале, пожалуйста, перезвоните позже или оставьте сообщение. Ни за что не стану ни перезванивать, ни сообщений наговаривать. Вот еще! Подожду пять… ладно, шесть гудков и…

После третьего гудка трубка ответила глубоким бархатным контральто:

— Слушаю вас.

Леля вдруг растерялась. Как будто ее к доске вызвали, а она не то что учебника не открывала, а даже не знает, по какому предмету урок.

— Я… Мне… Вы Наташа?

— Наташа, — подтвердила обладательница контральто.

— Вы… гадаете?

— У вас что-то случилось, или вы просто хотите развлечься? — довольно равнодушно осведомилась невидимая собеседница.

— У меня… муж пропал! — выпалила Леля.

— Пропал? — переспросила та. — То есть не ушел к другой, не уехал к маме в Сыктывкар, не загулял? Именно пропал. Так?

— Да. Да… Пропал.

— В полицию обращались?

— Они… они считают, что он… утонул.

— Считают? То есть тела не нашли?

— Нет! — Несмотря на равнодушный голос, вопросы невидимая Наташа задавала не пустые. Правильные. И Леля решилась. — Я… понимаете, я чувствую, что он жив! — на последнем слове голос сорвался. На мгновение Леля испугалась, что сейчас услышит привычное уже: ах, чу-увствуете! Ну так чувства к делу не подошьешь, это все нематериально, надо бы что-то посущественнее. Такие все вокруг здравомыслящие, что тошнит! Но ведь эта Наташа — гадалка, значит, постоянно имеет дело с… нематериальным, правда? К кому еще и обращаться? Может, и не безразличный у нее голос, а просто спокойный? Безмятежный…