Марина Суржевская - Двериндариум. Живое

– Я эфрим. И таким меня сделал ваш проклятый Совет! Ваш Верховный. Все эти монстры, все эти чудовища – дело рук Империи. Мы стали такими с одобрения Большого Совета и самого венценосного правителя. Так что вините их, а не нас! Мы всего лишь хотели выжить!

– Что за чушь? Ты бредишь? Да он сумасшедший! – испуганные возгласы и взгляды, непонимание.

Усмешка Ржавчины больше похожа на оскал. Он рассказал, как приютских детей заставляли выносить живое. То, чем они становились, очень наглядно рычало у стен.

Февры переглядывались и сжимали кулаки, но браслеты у всех были заперты.

Кто-то по-прежнему не верил. Киар выглядел задумчивым. Мелания прижала к губам грязную ладошку и отчаянно озиралась, словно надеялась найти в толпе еще одно лицо. Наверняка искала Итана. Последний раз я видела парня на мосту и боялась думать, почему его нет в этом зале.

– Так что я всего лишь восстановил справедливость, – закончил мой бывший друг, завершив рассказ.

– Ты проклятый ренегат! И не думай, что мы поверим твоим сказкам! Убийца! – воскликнул архивариус Белого Архива. Левый глаз мужчины заплыл и не открывался. Было видно, что стоять архивариусу трудно. Но голову он держал высоко.

Губы Ржавчины тронула улыбка.

– Надеешься меня оскорбить, старик? Мне плевать на звуки, которые вылетают из твоего рта. Оскорбления я слышал и похлеще. К тому же, я и правда ренегат. А теперь заткнитесь и слушайте. С этого дня каждый ваш вздох зависит от моего хорошего настроения. Кто его испортит – станет кормом. Остальные смогут понаблюдать, как их приятеля рвут на куски чудовища. Мужчина это будет или женщина – мне тоже наплевать, я уничтожу вас всех. Так что закройте ваши пасти, дышите тихо и не злите меня. Никого из нас. Ну и последнее на сегодня объявление. Я хочу представить вам свое главное сокровище. Девушку, которая выпустила нас из Мертвомира! Вивьен, иди сюда.

Я вздрогнула, услышав свое имя. Вот же склирз! Я надеялась, что просто постою в углу.

Но у Ржавчины явно были другие планы.

Он безошибочно нашел взглядом гобелен, за которым я стояла, и протянул руку. Понимая, что деваться некуда, я вышла на свет.

Краем глаза я заметила, как вытянулось лицо Киара, как распахнулись глаза Мелании и Альфа. Осторожно подошла и встала рядом с креслом Ржавчины.

– Иви? Что происходит? – растерянно спросила послушница.

– Ее зовут Вивьен! – вдруг разозлился мой приютский друг. Его кулаки сжались, а по коже снова прошла рябь. Чудовище было совсем рядом. – Вивьен Джой! Никакой Иви-Ардены Левингстон на острове нет и не было! Только Вивьен! Моя Вивьен! И да. Сейчас вы скажете ей спасибо. Ведь именно она открыла нам Дверь – нам всем.

– Это правда? – спросила Эмилия Сентвер.

– Правда, – сказала я, поднимая голову. – Я вам лгала. Я самозванка. И я открыла Дверь для чудовищ.

Ржавчина легко поднялся и сжал мою ладонь. Твари Мертвомира зарычали. Зал наполнился воем, скрежетом когтей о камень и хлопаньем крыльев. Чудовища приветствовали свою освободительницу.

Люди молчали.

Я увидела ярость в глазах Рейны и Киара. Непонимание и презрение во взгляде февров. Осуждение и отвращение на лицах остальных.

Мелания на меня больше не смотрела, она разглядывала свои грязные руки, плечи девушки дрожали.

Я прикусила губу, чтобы сдержать эмоции. Что ж… У меня больше не было друзей. Ни одного. Никто не простит мне того, что я сделала.

Я взглянула в глаза Ржавчины.

– Больше никакой брехни. Как ты и хотела, – тихо произнес он. Я знала, что на нас смотрят десятки глаз – со злостью, ненавистью, болью. Я ощущала их взгляды кожей, они прожигали во мне дыры. Убивали. Меня сейчас ненавидели больше, чем весь легион чудовищ и Орден проклятых.

И я кивнула. А потом повернулась лицом к тем, кого стала считать друзьями.

Рейна подняла руку и медленно провела пальцем по шее.

– Пошли вон, – сказал Ржавчина, и чудовища заворочались, сгоняя людей в кучу и выводя из зала. Когда помещение опустело, я прислонилась спиной к холодному мрамору искалеченного Божественного Привратника. И вздрогнула, услышав за спиной знакомый голос.

– Думаю, нам стоит познакомиться еще раз, Вивьен. На этот раз без выдуманных имен и чужих масок.

Обернулась. Рядом со Ржавчиной стоял Итан. Вместо мундира Двериндариума на парне было длинное черное облачение, на боку – ножны с изогнутым мечом.

И вроде сменилась лишь одежда, но выглядел он иначе. Мягкая улыбка бесследно исчезла, взгляд стал жестким, спина выпрямилась, выдавая годы суровых тренировок.

Тот, кого я знала, как Итан Клейт – исчез. А незнакомец с его лицом слегка поклонился.

– Айрон, советник Ордена Истинной Крови. И сын его главы – Великого Приора. Ты прекрасно справилась со своей непростой ролью, Вивьен. Мой отец будет тобой доволен.

– Это ты взорвал мост, – догадалась я, и Айрон кивнул. – И ты не хотел входить в Мертвомир! Намеренно тянул! То болел, то плоховал! Но зачем?

– Ты ничего не знаешь, Вивьен, – ренегат прищурился. – Мне и таким, как я, опасно входить в Мертвомир.

– Таким, как ты? – нахмурилась я. – Ренегатам?

Айрон сухо улыбнулся.

– Адептам истинной крови. Империя скрывает правду о забытом, о том, что на самом деле случилось с Мертвомиром. О том, кто мы такие. Если ты станешь одной из нас, я все тебе расскажу.

Я сжала кулаки, размышляя. Ржавчина ведь не слишком удивился моему присутствию в Двериндариуме. Неужели мой приезд сюда – нечто большее, чем план коварной Ардены? Что за паук плетет свою паутину за чужими спинами?

– А как же Мелания? – тихо спросила я.

Итан-Айрон отвел взгляд.

– Мелания никогда не примет ренегата. Мне очень жаль.

Я посмотрела на битое стекло витражей, усыпающее пол. Вспомнила мехомобиль, слетевший с железной опоры, и покачала головой. Больше всего мне хотелось двинуть кулаком в красивый нос этого вруна Итана! Но… чем я отличаюсь от него? Я тоже носила чужую маску и тоже врала тем, кто считал меня другом. Каждый из нас делает то, во что верит. Каждый из нас пытается выжить.

А врагов стоит знать лучше, чем друзей.

– С удовольствием послушаю твои истории о забытом, Айрон, – сказала я. И с удивлением увидела в глазах парня короткую вспышку радости.

Бросила быстрый взгляд на молчащего Ржавчину. Он смотрел пристально, не мигая. Оценивал каждое мое слово, каждое движение. Наши взгляды снова скрестились, словно оружие. Он пытался разгадать, кем я стала. Несколько мгновений безмолвного поединка – и плечи Ржавчины расслабились. А напряженные губы улыбнулись. Он медленно кивнул и качнулся ко мне навстречу.

Но я развернулась и пошла к лестнице.

У меня больше не было друзей. Не было Кристиана. Мне было некуда идти. И я совершенно не понимала, что делать дальше! Из тьмы коридоров на меня смотрели монстры. Шуршали крылья. Когти царапали камень Вестхольда.