Матильда Старр - Она – его собственность

И “перестань”, и “что ты делаешь” пропали непроизнесёнными. Дар словно стремился закрыть мне рот, словно боялся моих слов, и целовал меня ещё жарче, ещё исступлённее. Так, будто хотел этим сказать, как безумно скучал за эти три дня. Как сильно его сердце рвалось ко мне. Я знала, что это всего лишь воображение, но всё равно – казалось, будто именно это он и говорит этими безумными поцелуями.

Дар остановился внезапно. Оторвался от меня, отпустил руки. Я прижала их к груди, а сама смотрела в глаза Дара. Пара долгих мгновений, в тишине коридора лишь наше хриплое дыхание… пара долгих мгновений глаза в глаза. Дар был словно тёмная вода, бездонный омут, я не понимала, о чём он думает, не видела ни радости, ни нежности… по-моему, в его глазах было скорее что-то похожее на страх.

И так, не сказав ни слова, он отвернулся и ушёл. Такой же, как всегда, холодный, высокомерный и недоступный.

Я проводила его взглядом, но сама никак не могла тронуться с места. Поднесла руку к припухшим горячим губам, и сердце снова замерло при воспоминании о силе, с которой Дар целовал меня.

На душе бурлило. Там были и злость, и непонимание, и желание кинуться за ним следом, наброситься с кулаками… и трепетная надежда на… не знаю на что.

Чёртов Дар… зачем я вообще вылечила его тогда в Колизее? Надо было там его и оставить!

Я даже не стала брать в руки учебники и делать вид, что занимаюсь. Кого я могу этим обмануть? Саму себя? Это бесполезно. Я точно знаю, что не разберу ни слова, буду лишь тупо пялиться в книгу на расплывающиеся строчки и разбегающиеся слова.

Вместо этого я, как была, в одежде рухнула на кровать, обхватила себя руками, и из глаз брызнули слезы. А я даже не стала их вытирать. Так и лежала, чувствуя, как они бегут по щекам. Вдруг у меня получится выплакать горький ком, застрявший в груди.

Не знаю, сколько я так пролежала совершенно без мыслей. Знаю только, что за окном успело стемнеть. Но мне было все равно, даже шевелиться не хотелось. Из этого оцепенения вывел короткий стук в дверь, но я и не подумала шевельнуться.

Это точно не Дар, для него моя дверь вовсе не преграда. А никого другого видеть я не желаю. Собственно, и его тоже не желаю.

Стук повторился еще и еще. Видимо, придется встать. Я поднялась, смахнула слезы с лица, посмотрела в зеркало.

Да уж, ну и видок. Впрочем, какая разница, если все дело лишь в том, что меня увидят зареванной и пойдут разговоры, то и черт бы с ним. Одной сплетней больше, одной меньше – какая теперь разница, все равно на ближайшие недели я стану для всех любимым предметом обсуждения.

Я открыла дверь.

– Ну что еще, – прозвучало не слишком вежливо.

И парнишка-первокурсник, который, как выяснилось, стоял за дверью, испуганно вздрогнул и отшатнулся. Прекрасно, ну а теперь можно пугать детей.

– Что ты хочешь? – спросила я уже мягче.

– Я, тут такое дело… – Он нервно крутил в руках бумажку и избегал смотреть мне в глаза. – Дар Фальверт просил передать тебе это.

Он сунул листок мне в руки и тут же испарился.

Первой мыслью было выбросить к чертям эту записку, не читая. Кое-кто, кажется, совершенно обнаглел. Теперь, значит, он даже дойти до меня не может, присылает посыльных.

И действительно, что со мной церемониться! Я уже собиралась испепелить эту бумажку простеньким заклинанием, но почему-то не смогла. Ругнулась про себя и развернула записку. Мне пришлось прочитать ее несколько раз, чтобы уловить смысл.

«Триана, приходи ко мне сейчас, прямо сейчас, умоляю, ты мне очень нужна».

Это было так непохоже на Дара, что сердце сжалось. А слезы, которых уже должно было совсем не остаться, снова приготовились хлынуть из глаз. Ну уж нет, рыдать я не буду. «Умоляю» – это настолько не из репертуара Дара! Вероятно, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Что, черт возьми, могло произойти за каких-то несколько часов?! Впрочем, я тут же дала ответ себе на этот вопрос, вспомнив события последних дней. Что угодно. Абсолютно что угодно.

Я наскоро умылась, припудрила лицо и решительно двинулась к Дару.

До цели я добралась без приключений. Вежливо постучала, толкнула дверь – заперто. И стук мой остался без ответа. Недоумевая, я постучала ещё раз.

– Это я, Триана!

– Пошла к чёрту! – донёсся глухой отрывистый голос, как будто через силу.

Что?! Дар совсем обалдел? Прислал записку, чтобы отослать к чертям?

От возмущения я даже слов подходящих не нашла. Развернулась, хотела и впрямь уйти, кипя гневом, но тут в глубине завозились. Послышались шаркающие тяжёлые шаги, как будто Дар едва передвигал ноги.

Боги, да с ним и впрямь что-то случилось. Злость слетела с меня, как шелуха, уступая место нешуточной тревоге.

Дверь раскрылась рывком, Дар показался на пороге. В одном только полотенце, волосы мокрые – явно только что принимал душ. И, кажется, ледяной душ, потому что губы были какого-то фиолетового оттенка, а кожа покрыта крупными пупырышками.

Я проглотила насмешливый вопрос. Нет, это не бессмысленные холодные обливания, он делал это с какой-то целью. Вот только с какой? И вообще – по сравнению с тем, что было днём, он чертовски изменился: глаза лихорадочно блестели, на щеках появился какой-то болезненный румянец, и Дар постоянно облизывал губы, как будто ему хотелось пить. И пахло из глубины комнаты как-то странно… подозрительно знакомо, и ощущения от этого были исключительно недобрые.

Я не успела проронить ни слова. Меня схватили за руку и втащили внутрь. Дверь захлопнулась с громким стуком, а потом, как будто этого было мало, Дар взмахнул рукой, и на дверь легли магические запоры.

– Что…

Дар не дал мне договорить. Его лицо исказилось гневом, рука метнулась к моей шее и мигом сорвала с неё цепочку с амулетом. Мелькнув разорванными концами, амулет пролетел через всю комнату и с жалобным звяканьем ударился о стену.

– Не смей! Дар!

Моё возмущение пропало зря. Дар прижал меня к стене и стал целовать. Я взвизгнула, отвернулась – тогда он впился губами в шею, и странно знакомый запах стал сильнее. И тут я похолодела. Я вспомнила, что это за запах.

Точно так же пах настой, который мне подсунула Саяна.

Сердце ушло в пятки. Дар под действием треножника. Его опоили.

А ещё… ещё в комнате оставался слабый запах цветочных духов. Именно такими пользовалась Алиада.

Картинка сложилась мгновенно. Алиада решила отомстить сразу нам обоим. Каким-то образом воздействовала на Дара, или напоила чем-то, или использовала заклятие направленного действия, как мы используем в лазарете, например. Сама перед этим приняла противоядие.

А записка… записку, конечно, писал не Дар. Её тоже наверняка написала Алиада, вот откуда несвойственный Дару подбор слов и странное поведение принёсшего записку парнишки. А я, идиотка…