Дженнифер Арментраут - Влюбись в меня

Следующие несколько дней прошли как в тумане по другой причине. Я уже вышла из ступора, а потому, проснувшись в пятницу утром, снова заплакала, поняв, что больше не поеду на встречу с Чарли, как ездила последние шесть лет. Мне было тяжело это осознать. Честно говоря, я не знаю, что делала бы, если бы Риса не было рядом. Он не только позволил мне выплакаться, но и не стал разбираться, что со мной не так, и ругать меня за выплеск эмоций, когда слезы наконец прекратились.

Он просто заказал китайскую еду, и мы пообедали, а потом целый день провели на диване, смотря ужасные фильмы о зомби. Так мы встретили субботу, когда у меня случилась очередная истерика. На этот раз я злилась на себя за то, что так долго отталкивала Риса, ведь я прекрасно понимала, что Чарли отвесил бы мне оплеуху, знай он, как я поступаю. А еще я злилась потому, что не находила в себе сил, чтобы… просто отпустить все к чертям.

В воскресенье я сидела на кровати, пока Рис – в пижамных штанах и с голым торсом – готовил свою портупею и форму к очередной смене. Наблюдая за ним, я сказала, чем собираюсь заняться.

– Завтра поеду в свою квартиру.

Он сидел на полу, наклонив голову, и прикреплял жетон к рубашке, но тут его пальцы замерли, и он посмотрел на меня, изогнув темные брови.

– Зачем? – спросил он.

Я подползла к самому краю кровати и взглянула на него.

– Я хочу… нет, мне нужно разобрать все вещи, которые я привезла из… палаты Чарли. Я просто бросила их в гостиной.

– Может, подождешь немного, и мы поедем вместе? – предложил Рис, покончив с жетоном.

– Я ценю твое предложение, – улыбнулась я, – но все же… этим мне нужно заняться одной. – Иначе говоря, я понимала, что снова разрыдаюсь, увидев все рисунки и безделушки, которые я приносила Чарли. За последние дни я столько раз ревела у Риса на плече, что не хотела, чтобы он снова это видел. К тому же мне нужно было все это отпустить, а потому мне лучше было сначала попробовать разобраться с этим в одиночку. – Теперь у меня в квартире безопасно.

– У тебя должно быть безопасно, – поправил меня Рис. Отложив рубашку, он занялся ремнем. Как оказалось, готовить форму было долго и довольно сложно. – Ты ведь знаешь, что я хочу, чтобы ты жила у меня, пока мы не найдем этого парня.

– Знаю, – кивнула я и подогнула ноги. – Но с системой безопасности мне ничего не грозит. Разве мы не за этим ее установили? К тому же как быть, если его так и не найдут?

– Ты можешь остаться здесь навсегда, – ответил Рис.

Я укоризненно взглянула на него.

– Рис, я вряд ли смогу. Мы ведь только начали встречаться, а большинство людей…

– Мне плевать, как поступает большинство. Я люблю тебя. Ты любишь меня, хоть пока в этом и не призналась. – Он разложил портупею на полу, а я с удивлением посмотрела на него. – Захотим съехаться – съедемся. Какая, к черту, разница?

– Я уже представляю, как ты повторяешь это изящное объяснение моим родителям, – улыбнулась я.

Рис быстро поднялся на ноги.

– Думаешь, твои родители не догадываются, чем мы занимаемся, пока ты живешь у меня?

– Уверена, они думают, что мы играем в карты и вяжем шарфы.

Усмехнувшись, он поставил руки по обе стороны от меня и наклонился над кроватью.

– Они знают, что мы при любой возможности имеем друг друга до беспамятства.

– Фу, – поморщилась я. – Они думают, что мы ведем себя прилично.

– Твои родители? – фыркнул Рис. – Да они надеются, что к следующему лету мы уже состряпаем им внука!

– Вовсе нет… – начала я, но тут же застонала. – Возможно, ты прав.

Улыбнувшись, Рис поцеловал меня в кончик носа.

– Ты поедешь днем? – спросил он и вздохнул, когда я кивнула. – Обещай мне, что уйдешь оттуда и позвонишь мне, если заметишь хоть что-то подозрительное. Я буду на работе, но все брошу и приеду.

Я улыбнулась, наклонилась вперед и поцеловала в ответ.

– Все будет в порядке. Мне просто нужно…

– Немного побыть одной. Я понимаю. Правда.

И в этом был весь Рис. Да, порой он командовал мною как в спальне, так и за ее пределами, но в то же время был невероятно заботливым и понимающим. Он был решителен, но при этом понимал меня так, как не понимал никто на свете. Я любила в нем все, как бы он меня порой ни раздражал.

Я вспомнила, что он рассказал мне о перестрелке, когда признался, что до сих пор не смирился со случившимся, и почувствовала боль в груди.

– Ты в порядке?

– Лучше не бывает, – ответил он.

– И это здорово, но я о другом, – сказала я и глубоко вздохнула. – О перестрелке. Я знала, что тебе пришлось несладко, но не думала, что все так серьезно… Я просто хотела сказать, чтобы ты знал, что всегда можешь поговорить со мной. Хорошо?

– Я и так это знаю, – улыбнулся Рис.

– Не забывай об этом, – тихо сказала я.

– Не забуду, – пообещал он, улыбнувшись шире.

Положив руки ему на бицепсы, я преодолела ничтожное расстояние между нами и поцеловала его в губы. Затем еще раз, а потом отстранилась, чтобы еще раз посмотреть ему в глаза.

Глубоко вздохнув, я произнесла:

– Я люблю тебя, Рис.

Его глаза стали на несколько оттенков темнее. С секунду он ничего не говорил и не двигался. Мне показалось, что он даже не дышал. Затем шагнул вперед и схватил меня за талию. Подняв, он положил меня на спину и навис надо мной, закрывая собой весь мир.

– Малышка, я это знал, но слышать это – настоящее блаженство.

Я хотела повторить свои слова, но Рис накрыл мои губы своими и запечатлел на них умопомрачительный поцелуй. Мы устремились друг к другу, но в этом не было ни грамма ярости. Не было и медленного, соблазнительного соития наших тел. Мы не могли терпеть, ведь теперь нам больше ничто не мешало: не осталось ни недосказанности, ни стен, ни страха. Нас больше ничто не могло сдерживать.

Мы сбросили одежду и принялись ласкать друг друга руками. Я чувствовала прикосновения Риса и понимала, что его любовь ко мне изливается в каждом движении руки, в каждом поцелуе. Он преклонялся перед нашими чувствами. Минуты текли одна за другой, и я растворялась в его ласке, понимая, что заслуживаю этого.

И что он этого заслуживает.

Рис спустился ниже. Когда его голова оказалась между моих бедер, он поцеловал мое лоно и проник языком внутрь меня. Боже, он знал, что делать. Лаская меня, он заводил меня все сильнее. Когда его язык коснулся чувствительного бугорка, он просунул палец внутрь и нашел самую важную точку. Я не смогла больше сдерживаться и кончила, запрокинув голову и вцепившись ему в волосы. Он целовал и покусывал меня, пока я в бессилии не уронила ноги на кровать. Как в тумане я заметила, что Рис потянулся к тумбочке, но тут зашуршала фольга, и я раскрыла глаза. Из-под тяжелых век я смотрела, как он надевает презерватив и зависает надо мной. В следующую секунду он провел ладонью по моей щеке и вошел в меня одним быстрым, сокрушительным движением. Накрыв мои губы своими, он подавил мой стон. Я почувствовала у него на губах свой вкус, отчего возбудилась еще сильнее. Обхватив его ногами за талию, я смаковала глубокие, мощные фрикции.