Мелинда Ди Лоренцо - Не доверяй незнакомцу

— Значит, ей врал Дэйв.

И тут же за спиной Грэма вдруг раздался голос Дэйва:

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, Грэм, если ты согласишься пойти со мной.

Грэм вскочил на ноги и развернулся, готовый нанести хороший удар прямо в челюсть человеку, которого он считал своим другом. Но в руках у Дэйва был пистолет, и он нацелил его точно в грудь Грэму.

Несколько секунд Грэм смотрел на оружие и всерьез раздумывал, а не кинуться ли ему на Дэйва. Он сделал шаг вперед, и Дэйв чуть приподнял пистолет.

— Я бы на твоем месте не двигался, — предупредил он. — Во всяком случае, не делал бы резких движений.

— Ты правда готов в меня выстрелить, Дэйв? — спросил Грэм.

— Я бы предпочел этого не делать. Но если ты дернешься, я прострелю тебе коленную чашечку.

— Чего ты хочешь?

— Того же, что и ты. Чтобы Кира Найлз была в безопасности.

Грэм бросил на него недоверчивый взгляд.

— Интересный у тебя способ добиваться желаемого.

Дэйв устало вздохнул:

— Я сделал все, что мог. Вывез ее из гор. Строго-настрого приказал ей сидеть здесь и не высовываться. И сейчас приехал, чтобы…

— Где она? — перебил Грэм.

— А ее здесь нет? — изумленно спросил Дэйв.

— Я думал, что она с тобой.

— Со мной? С какой стати ей быть со мной?

— Потому что она хотела расспросить тебя, почему ты вдруг перестал мне помогать. Потому что она упряма, как сто ослов. Потому что я нашел на стойке твою визитку, а Кира куда-то исчезла.

Дэйв покачал головой:

— Мы договорились — она позвонит мне, если ты вдруг появишься.

— Где она, Дэйв?

Дэйв почесал лоб пистолетом.

— Этот парень Майкла Фергюсона… наверное, он проследил за нами. Какой я дурак. Поверил ему на слово.

Грэм ощутил, что кровь застыла у него в жилах.

— Так ты на него работаешь?

Дэйв не ответил.

— Я отвезу тебя к Кире, — сказал он. — Но для этого я должен надеть на тебя наручники.

Грэм презрительно хмыкнул:

— Черта с два.

— У нас нет времени. Давай не будем из-за этого спорить.

— Тогда отдай мне пистолет, — потребовал Грэм. — Почему я вообще должен верить, что тебе известно, где она?

— Полагаешь, у нас есть выбор? Ты думаешь, я собираюсь нацепить на тебя браслеты и отвезти в полицейский участок? Включи мозги. Если твоей заднице наступит конец, то и моей тоже. Если я тебя сдам, то вариантов всего два. Либо выяснится, что я помогал тебе несколько лет, и тогда я окажусь на одних нарах с тобой, либо это не выяснится, и тогда мной займется уже Майкл Фергюсон. И в этом случае у нас обоих еще есть шанс. — Дэвид вытащил из заднего кармана наручники. — Я прекрасно тебя знаю. Если я хоть на миг отведу от тебя глаза, ты набросишься на меня и сделаешь из меня котлету.

— Я сделаю из тебя котлету, даже если ты на секунду отведешь глаза.

Дэйв вздохнул:

— Наручники, Грэм?

Грэм взял наручники и секунду подержал их в руках. Он почти физически ощущал разлом между своим прошлым и будущим. Если он их наденет — то, вполне возможно, добровольно сдастся и принесет себя в жертву человеку, который убил его жену и сына. Если нет — у него не будет шанса спасти женщину, в которую он влюблен.

Действительно, выбора не было. Он надел наручники на запястья и защелкнул их.

— Покажи мне, что сделал все, как надо, — потребовал Дэйв.

Грэм поднял руки и рывком развел их в стороны, так что сталь больно впилась в кожу.

— Хорошо. — Дэйв засунул пистолет за пояс и снял куртку. — Я накину ее тебе на руки, чтобы прикрыть браслеты, и мы совершим небольшую прогулку.

— Прогулку?

Дэйв покачал головой:

— Никаких вопросов. Разве что о погоде или о том, как сыграли «Дерби-Рич Кардиналз». Ты пойдешь справа от меня — с той стороны, где пистолет. Держись немного впереди. Но не настолько впереди, чтобы это выглядело подозрительно. Все понял?

— Бейсбол, с той стороны, где пистолет, лучшие друзья прогуливаются по улице. Понял, — подтвердил Грэм.

Кира даже не успела понять, что какое-то время лежала без памяти. Возвращение же в действительность в полной темноте оказалось настолько неприятным, что она тут же пожалела, что очнулась.

Она приоткрыла глаза: их сильно жгло — это было невыносимо. Собственно, болели не только глаза — болело все ее тело. Боль пульсировала в голове, в горле и запястьях.

Она сидела, но спинка стула впивалась в лопатки, а ножки — в икры. Кира попыталась пошевелиться, но у нее ничего не вышло. Ее как будто парализовало. И еще она почувствовала, что вспотела.

Где она? Что Дрю с ней сделал? И зачем? Господи, а как же Кэллоуэй? Наверное, Кира разрыдалась бы, но у нее даже на это не было сил.

— Воды?

Незнакомый голос прервал начинающуюся паническую атаку.

— Да, пожалуйста, — сиплым, не своим голосом проскрипела она.

Ее губ коснулся холодный металл, и Кира принялась жадно глотать. Она чуть не застонала, когда убрали кружку.

— Это снотворное, — произнес тот же голос. — Оно вызывает безумную жажду. Но если выпить слишком много, то вас вырвет.

— Еще чуть-чуть, — попросила Кира.

Невидимый мужчина вздохнул, но снова поднес к ее губам металлическую кружку, совсем ненадолго.

— Хватит, — сказал он. — Через несколько минут я включу свет. Но из-за снотворного у вас сейчас ужасно болит голова, и от света боль еще усилится. Но… учитывая обстоятельства, скажите — вам удобно?

Кира помолчала, не зная, что ответить. В вопросе слышалось искреннее участие, почти доброта. Это был голос доброго дедушки, который предлагает любимому внучку съесть конфетку. Однако этот человек явно не собирался ее спасать.

— Мисс Найлз?

— Бывало и получше, — хрипло прошептала она.

— Да, наверное. Думаю, у нас у всех бывали времена получше.

— Ты собираешься приступить к делу? Или и дальше будешь ее дурачить? — прервал его другой, злой голос.

Дрю.

— Мы будем делать все так, как я пожелаю. Если ты не согласен, то можешь уйти, — спокойно ответил первый и снова обратился к Кире: — Может быть, попробуем включить свет с диммером?

Но ответа он ждать не стал. Щелкнул выключатель, и комнату залил мягкий свет, который почти можно было выносить. Кира зажмурилась и несколько раз моргнула — глаза сильно слезились. Она находилась в строго, но элегантно обставленной столовой. Ее стул стоял в углу, а над ней возвышались двое мужчин.

Дрю, хмурый, с жестким выражением лица. Второго Кира не знала, но почему-то он показался ей смутно знакомым. Даже при слабом освещении было заметно, что у него благородные черты лица, и они абсолютно соответствовали его голосу. У него были густые седые волосы, уложенные у хорошего парикмахера, и загар, как будто он только что прилетел с Багамских островов. Одет он был в дорогой костюм, который сидел на нем идеально. Незнакомец улыбнулся: