Мелинда Ди Лоренцо - Не доверяй незнакомцу

— Все в порядке?

— В порядке, — прохрипела Кира. Горло все еще саднило.

— Вы уже знакомы с мистером Брайантом, — светским тоном произнес он. — Позвольте представиться: советник Хендерсон.

Да это же тесть Кэллоуэя, сообразила Кира. Местный политик с неуправляемой дочерью и большими амбициями. А также репутацией, на которой не должно быть ни единого пятнышка.

— Я вижу, мое имя вам известно, — заметил он. — Что ж, это гораздо проще. Остается надеяться, что и наше небольшое дельце пройдет легко и просто.

— Легко и просто? — повторила Кира. — В каком смысле?

— Да что с ней говорить, мы только теряем время, — снова вмешался Дрю.

— Если бы ты не паниковал и не боялся потерять время, — еще спокойнее ответил Хендерсон, — картина уже давно оказалась бы в моих руках, а Холли была бы жива. Я не раз говорил тебе: можно просто сделать дело, а можно сделать все утонченно и изысканно. И это большая разница. Вы со мной согласны, мисс Найлз?

— Не утонченность привела к тебе девчонку, — огрызнулся Дрю, прежде чем Кира успела ответить. — А я. Лично.

— Это не совсем верно, — мягко возразил Хендерсон. — Ты привел ее сюда с помощью таблеток — уж не знаю, что ты там ей скормил. И я абсолютно уверен, что, если мы просто вежливо спросим ее о том, что нас интересует, этого будет достаточно.

— Ты думаешь, обыкновенная просьба сработает?

— Девушка явно влюблена в Грэма. И нет такой вещи на земле, которую не сделает женщина, чтобы защитить мужчину, которого она любит.

Внезапно Кира осознала, что это чистая правда. Да! Она любит его! Безумно, страстно, до потери сознания! Она уверена, что ее чувства к Грэму — настоящие. Ощущение близости смерти только усиливало их.

— Я действительно люблю его, — сказала Кира. — И я пошла бы на ложь, на что угодно ради его спасения. Но я не понимаю, о чем вы говорите.

— Ты бы пошла на ложь, — протянул Дрю. — А на смерть?

— Да, — не колеблясь, ответила она.

— Хорошо.

Сжав кулаки, он вдруг бросился на нее. Кира приготовилась к удару, но Генри Хендерсон схватил его за воротник, оттащил и швырнул на пол.

— Ты умудряешься провалить любое задание. У тебя нет ни терпения, ни стойкости, вообще никаких положительных качеств. Никаких. А теперь выметайся. Охраняй вход и дай мне и мисс Найлз побыть немного наедине.

Удивительное дело — Дрю не стал возражать. Он поднялся и поплелся прочь. Хендерсон дождался, пока он закроет за собой застекленные двери, вытащил из-за стола стул, сел и положил ногу на ногу. Все эти действия, видимо, позволили ему овладеть собой, поэтому, когда он обратился к Кире, его голос был совершенно спокойным.

— Иногда мои сыновья забывают, кто на кого работает, — заметил он. — Приношу свои извинения. Итак, на чем мы остановились? Ах да. Сначала можно просто спросить. К чему сразу применять суровые меры. Мисс Найлз, у Грэма Кэллоуэя есть одна вещь, которая мне очень нужна. Вы провели вместе несколько дней. В порыве чувств он наверняка выложил все, что у него на душе. Значит, или он сообщил вам необходимую мне информацию, или он придет сюда, чтобы вас спасти, и все скажет мне сам. Меня устроит любой вариант.

Кира едва слушала его. В ушах у нее звенели его первые слова. Его сын.

Нет, не сын, сыновья. У нее возникло предчувствие того, кто этот второй сын Генри Хендерсона.

Кира украдкой бросила взгляд на Хендерсона. Он взял со стола газету и погрузился… кажется, в кроссворд.

Хорошо.

Она пошевелила руками в надежде, что узел веревки ослабнет. И ей действительно повезло — в узле Кира нащупала плохо затянутую петельку, крохотную дырочку, в которую едва мог пролезть ее тонкий пальчик.

Она снова посмотрела на Хендерсона. У него было абсолютно безмятежное лицо.

На секунду Кира прикрыла глаза, сунула палец в дырку узла и снова открыла их.

— Почему вы так уверены, что Кэллоуэй за мной придет?

Хендерсон поднял голову и удивленно моргнул, как будто напрочь забыл о ее существовании.

И Кира дала бы голову на отсечение, что так оно и было на самом деле.

— Простите, мисс Найлз?

И он явно не слышал ее вопроса.

— Ведь может быть и так, что он не придет.

Хендерсон окинул ее задумчивым взглядом.

— Он вас любит?

Кира слегка покраснела.

— Я не знаю.

Хендерсон пожал плечами:

— Думаю, это не имеет значения. Он все равно явится сюда, любит он вас или нет. Он чувствует ответственность за вас, а чувство долга — одна из главных составляющих личности Грэма. Но если я все же не прав — что случается крайне редко, — в рукаве у меня припрятана еще пара тузов.

Узел чуть-чуть ослабел.

— Например? — спросила она.

Хендерсон покачал головой.

— Полагаю, на данный момент я и так уже сказал достаточно.

И вернулся к своему кроссворду.

— А с чего вы взяли, что картина, которая вам так нужна, находится у него? — не унималась Кира. — Может быть, у него ее нет.

Хендерсон иронично улыбнулся — то есть чуть приподнял уголок губ.

— Она у него.

Он отпил что-то из стакана и опять уткнулся в газету.

Кира уже могла достать пальцем до щиколотки, и там она обнаружила еще одну непрочную петлю.

— Откуда вы знаете?

Хендерсон сложил газету пополам, положил ее на стол и поставил сверху стакан.

— У него есть тридцать два миллиона причин держать ее у себя, — ответил он.

Теперь уже Кира едва не открыла рот от удивления. Ее пальцы между тем не прекращали работу.

— Долларов? — глупо спросила она.

— Именно.

— Но…

— А вы думали, что он скромный герой, который, прикрываясь маской и плащом, заботится о благе человечества? — Хендерсон качнул головой. — Боюсь, что это не совсем так.

Кира покрутила запястьями. Веревки на руках уже достаточно ослабели.

— Если Кэллоуэй владеет картиной стоимостью тридцать два миллиона долларов и если он такой корыстный, то почему тогда он жил в хижине-развалюхе? — спросила она. — Почему он ее не продал?

— Он жадный, но не глупый. Первое, что я сделал, когда узнал, что моя дочь убита, — это заявил о пропаже картины.

— В газетах об этом не было ни слова, — заметила Кира.

Еще пара дюймов — и она сможет освободить одну руку.

Хендерсон улыбнулся:

— Все правильно. Они ничего не знали.

— Как это?

— Потому что я сообщил об этом не полиции.

Кира состроила непонимающую гримасу и потянула свободный конец веревки сильнее.

— А почему не полиции? Разве не они лучше всего разбираются с такими делами? Ну, то есть кражами и так далее?

— Боюсь, что это не совсем так, — снисходительно возразил он. — Если бы преступник, которого разыскивает полиция, собирался продать полотно стоимостью тридцать миллионов долларов, он вряд ли стал бы это делать, используя законные каналы. Люди, которым я рассказал о пропаже, имеют дело с более темной стороной жизни, мисс Найлз. Вроде вашего друга Дрю.