Беверли Лонг - Лучшая ошибка в его жизни

Он, разумеется, понимал ее. Сделал два шага к дому.

— Я надеюсь, стейки поправятся тебе настолько, что ты почувствуешь, желание вымыть посуду.

— Считай, мы договорились. — Хоуп немного развернула стул, чтобы смотреть на бассейн.

— Сегодня ты снова собираешься в отель?

— Сегодня нет. Я волонтер три-четыре ночи в неделю.

— Возможно, это самая подходящая ночь, чтобы остаться дома. Я просмотрел сводку погоды, похоже, на нас надвигается адская гроза.

Она не отвечала до тех пор, пока он не вынес тарелку со стейками.

— Надеюсь, ты прав. Я с детства обожаю грозы. Я точно помню день рождения, когда мне исполнилось девять лет. Вечеринка удалась на славу, и подружки остались у меня ночевать. Всю ночь бушевала летняя гроза. Я высунулась в окно по пояс, пижама промокла до нитки. А я, абсолютно счастливая, смотрела, как ветер клонит деревья. Подруги сочли меня чокнутой.

— Пообещай мне, что сегодня не будешь высовываться из окна.

Хоуп улыбнулась и покачала головой.

— Этого я никогда не могу обещать.

Мак поставил на стол бутылку красного вина

— Это вино будто переносит меня на пару лет назад на северо-восток Испании, милях, может, в тридцати от побережья. Тогда я последний раз пил его.

— Ты побывал в массе мест, я думаю.

— Да. Путешествовал на денежки Дяди Сэма. Это весело, но в конце концов приелось.

— Поэтому ты вышел в отставку?

— Я не то чтобы вышел в отставку, не мог, потому что у меня не было двадцати лет выслуги. Многие думали, что я просто сошел с ума. Зачем уходить сейчас, когда осталось служить всего четыре года, отдать Дяде Сэму полную двадцатку и выйти на пенсию со всеми льготами, пособиями и прочее.

— И почему ты так не сделал?

— Думаю, был слишком нетерпелив. У моего друга Итана все получилось, как надо. Он записался в армию сразу после школы и отбарабанил полные двадцать. Но я выбрал иной путь. Четыре года учился в морской академии, но это не засчитывается в стаж военной службы.

— Но ты, видимо, не жалеешь, что пошел в военную академию?

— Ни единой секунды. Конечно, пока учился, очень скучал по друзьям Итану и Броуди. Но мы поддерживали связь. И до сих пор поддерживаем,

— Что будешь делать, когда закончишь с этим заданием?

— Начну работать в «Матрис биомедикс» директором службы безопасности.

— В Колорадо?

— Да. Северо-западе Денвера. Я снял дом у подножия гор.

— Звучит неплохо. — Хоуп отпила глоточек вина. — О, это чудо.

— Кто покупает вино в этом доме?

— Мама.

Он налил немного себе и произнес тост:

— За прекрасный вкус твоей мамы.

Она засмеялась.

— Маме бы это понравилось. Она недооценивает собственные таланты.

— Но она ведь мисс Техас, верно?

Хоуп сделала еще глоточек вина.

— Отец женился на ней только потому, что она была мисс Техас, но теперь не любит об этом вспоминать. Не хочет, чтобы его упрекнули в моральной неустойчивости и поверхностности из-за поклонения внешней красоте.

— Откуда ты знаешь, что он женился на ней из— за этого?

— Она мне сказала. Когда человек очень болен и думает, что умирает, он, как правило, пересматривает свою жизнь, размышляет о ней. Ее забавляло, что их брак, созданный на такой глупой и ненадежной основе, прошел испытание временем.

— Сорок лет, верно?

— Да, это так. Она на минутку задумалась. — Ты знаешь, ведь слава пришла к отцу недавно. Раньше все было совсем по-другому. Возможно, это помогло. — Некоторое время она смотрела в никуда, потом снова сфокусировала взгляд, но на Мака не взглянула. Вместо этого перевела взгляд на гриль. — И еще, может быть, потому, что он готовит хорошие стейки.

— Полагаю, многие браки продержались на том же гораздо меньше. — Он старался хоть разрядить обстановку.

У нее грустные глаза, как и всегда, когда она говорит об отце. Мак не хотел, чтобы Хоуп Минноу грустила. Вообще никогда.

Ели молча, каждый думал о чем-то своем.

— Это было очень вкусно, — наконец произнесла Хоуп, подняв голову от тарелки.

— Спасибо.

— Должна сказать, ты установил довольно высокую планку.

— Ты еще даже не пробовала мой шоколадный пирог.

— Ты испек пирог?

— Должен же я был что-то сказать в ответ.

Она засмеялась. И вдруг поняла, что уже примерно лет сто не обедала с мужчиной, не получала от этого удовольствия и не смеялась. Чертовски приятное ощущение. Она съела еще немного и отодвинула тарелку.

— Я сыта. Набита битком, если точнее. В колледже мы всегда так говорили.

Гроза приближалась. Хоуп почувствовала ее в воздухе. Сегодня закат не окрашен в прелестные пурпурные или лавандовые тона. Цвет облаков был тяжелым итемным, небо казалось палитрой с серой краской.

— Расскажи мне о колледже, — попросил Мак.

— Я поступила в Нью-Йоркский университет и сразу же влюбилась в стиль жизни большого города. В конце первого года уже работала официанткой в маленьком ресторанчике в Сохо и встречалась с самыми замечательными людьми.

— Бинг упоминал, что ты работала в Метрополитен-музее.

— Работала. Мне хотелось остаться на Манхэттене, а о работе в Метрополитен просто мечтала. Я снимала квартиру вместе с еще одной девочкой, которая работала в том же ресторане. Мередит ходила на занятия в кулинарную школу и была без ума от еды. Плата за квартиру была просто безумна, но вдвоем мы справлялись. Родители Мередит, вероятно, могли бы ей помочь. Отец был каким-то важным адвокатом, а мать — врачом. Но Мередит твердо намеревалась достичь всего сама. Это все было еще до того, как к отцу пришла слава и родители заплатили за мое обучение. А тогда нам было все равно, что у нас мало денег. Мы просто веселились.

— В большом городе есть чем заняться. — Мак поднял бокал. — За Мередит.

Хоуп улыбнулась. Ей было приятно говорить о своей подруге.

— Мередит работала в ресторане, поэтому все выходные была занята. Но в четверг вечером она освобождалась. И почти каждую неделю по четвергам мы устраивали что-то вроде званого ужина. Друзья из колледжа, приятели с работы. Иногда вечеринки были тихими, иногда буйными, с текилой, которая лилась рекой, а соседи стучали нам в дверь. Потом мы стали приглашать соседей.

— Мудрая идея.

— Да. Вот на одной из таких вечеринок я и познакомилась с Уиллсом.

— Тебе не обязательно рассказывать о нем, если это неприятно.

— Странно, я никогда о нем не говорю. Ни с кем. Ну так вот, Уилс пришел на вечеринку с другом. Когда он представился, я вдруг поняла, что уже встречала его много лет назад, причем несколько раз. Моя мама, его мать и Мэйвис принадлежали к одному и тому же сообществу, сестринству в Техасском университете. И сказала, что он тоже живет в Нью-Йорке, моя мама постоянно твердила: «Позвони тому хорошему мальчику Уильяму Бэйлору». Я, конечно, не позвонила ни разу, однако в один прекрасный вечер он вдруг сам возник на пороге моей квартиры.