Антон Леонтьев - Небо слишком высоко

Но в этот момент запищала рация Грэга, и он, вместо того чтобы проигнорировать ее и впиться в губы Милены, отодвинулся и произнес:

— Мэм, это может быть жизненно важно. Прошу извинить меня, мэм. Вот, кстати, и бумажный платок для вас.

Вручив ей шуршащую салфетку, Грэг принялся беседовать с кем-то из подчиненных. Милена, все еще стоя спиной к стене, вдруг ощутила, что ее душит хохот.

Она, первая леди США, хотя бы и бывшая , предлагает себя этому надменному красавцу, — а тот отшил ее, сославшись на какие-то неотложные дела!

Однако тотчас устыдилась своих мыслей: неужели она бы предпочла, чтобы Грэг, наплевав на всю сложность ситуации, в которой они оказались, прыгнул к ней в койку и предавался с ней сексуальным экзерсисам (всем тем, о которых она мечтала, изобретая историю о необитаемом острове), наплевав на тот факт, что в «Зимнем Белом доме» орудует маньяк-садист?

Вот именно такой Грэг — собранный, твердый, как скала, и не поддающийся искушениям — был ей гораздо ближе, чем другой, похотливый, сладострастный и столь откровенно похожий на Делберта.

На покойного Делберта.

— Мэм, вынужден просить вас пройти со мной. Мои люди сейчас прибудут сюда и займутся сбором улик на месте второго убийства.

Милена подчинилась и, отправившись в обратный путь по длиннющему коридору, спросила:

— Кто он , Грэг?

Тот, идя чуть поодаль, словно прикрывая ее своей широкой спиной, ровным тоном заметил:

— Кого вы имеете в виду, мэм?

— Грэг, вы прекрасно понимаете, кого я имею в виду! Убийцу! Маньяка! Того, кто застрелил Делберта и заколол Франклина. Вы же сами сказали, что он — один из нас, тех, кто находится в «Зимнем Белом доме». И вы наверняка подозреваете кого-то определенного , Грэг, я ведь права?

Он молчал, а Милена поняла: да, она права. Грэг определенно кого-то подозревал. И она должна была узнать, кого же именно.

— Так кто он , Грэг? — повторила она свой вопрос.

Мужчина внезапно остановился. Милене вдруг сделалось страшно, очень страшно. Грэг медленно развернулся, и, словно наваливаясь, на нее, произнес:

— Вы хотите знать, кто он?

И больше всего едва не попятившаяся Милена боялась, что Грэг Догг, человек, которого она до безумия хотела и который был столь недостижим, сейчас дьявольски усмехнется и проронит:

— Это же так просто, мэм. Он — это я!

И вслед за этим, утробно рыча, бросится на нее с ножом, пистолетом или топором, принадлежавшим одному из предыдущих хозяев Белого дома.

Но вместо этого Грэг проговорил:

— И я тоже очень хочу, мэм. Однако я не знаю. Пока что не знаю. Но сделаю все, чтобы узнать и… И самолично убить этого монстра, мэм! Вы уж мне поверьте!

И Милена поверила — моментально и беспрекословно.

Завтрак, начавшийся, как и было заведено, ровно в восемь, больше походил на пьесу абсурда. Тот, кто всегда заявлялся в восемь утра, был мертв, а его близкие с бледными лицами апатично жевали, пытаясь изобразить некоторое подобие нормального приема пищи.

Милена была крайне признательна Хантер Рогофф, что та, несмотря на убийство Франклина, ни на йоту не отклонилась от заведенного ритуала. Тосты были, как всегда, хорошо прожарены и хрустящи, кофе — выше всяческих похвал.

Когда — с опозданием — в Золотой столовой появился не отрывающий глаз от мраморного пола Тициан, то Ясна, резко отодвинув стул, заявила:

— Я не желаю есть за одним столом с этим грязным убийцей моего любимого мужа!

Милена, отыскав глазами Хантер, произнесла:

— Прошу вас, подайте миссис Грамп завтрак на кухне для прислуги!

Ясна, бормоча грязные сербские ругательства, выбежала (насколько позволяла ее грузная фигура и многочисленные, уже с утра нацепленные на бюст драгоценности) прочь, а оставшийся по причине кончины Делберта без работы стилист Луи-Оливье, причитая и вскидывая руки, унесся за ней.

Тициан плюхнулся вдали от всех и, взяв тост, принялся его жевать. Милена ободряюще улыбнулась, а сын, воткнув в уши наушники, отвернулся.

Милена, попивая кофе, переводила взгляд с одного милого родственника на другого. Вероятно, убийца кто-то из них. Но возможно ли это?

Почему, собственно, нет?

Например, та же Ясна — на ее месте Милена бы тоже разыгрывала безутешною вдову, хотя безутешной вдовой была, вообще-то, она сама, ибо Ясна развелась с Делбертом добрую четверть века тому назад.

Их детки, например, Делберт-младший и Уинстон?

Милена заметила, что медленно жующие и о чем-то шушукающиеся братья выглядели подавленными.

Злата и Джереми , как всегда, безупречно одетые, тоже вели неспешную беседу.

Или, к примеру, Шэрон или даже Эйприл?

Милена улыбнулась девушке, подумав, что не такая уж та и плохая. Вообще-то, даже хорошая. Вот если бы только она не приходилась Тициану сводной сестрой…

Сын же больше и не глядел в сторону Эйприл, и Милена была этому рада. Что же, значит, все обошлось.

Раздались громкие голоса, и в Золотую столовую вошел новый президент, Уилл Фартинг, окруженный своей свитой, полностью состоявшей из людей Делберта. Милена заметила, что около них крутится и агент Оливия — интересно, неужели она пытается втереться в доверие новому главе страны и заполучить место Грэга?

— Доброе утро! — произнес Фартинг, ослепительно улыбаясь, и Милена отчего-то вспомнила злую шутку мужа, что Уилл Фартинг сияет, как новый пенни. И при этом не стоит ни пенса.

Он уселся во главу стола и заявил:

— Как вы знаете, имело место второе убийство, однако этому немедленно будет положен конец!

При этом он выразительно взглянул на агента Оливию, и та подобострастно кивнула. Милена оглянулась, ища глазами Грэга, но того нигде не было.

— Как вы знаете, из-за урагана «Хиллари» Интернета в «Зимнем Белом доме» временно нет, однако у нас остались конвенциональные средства коммуникации. Команда специального назначения Министерства внутренней безопасности, несмотря на кошмарные погодные условия, уже на пути сюда. Они прибудут через пару часов, и мы будем избавлены от этого кромешного ужаса! И от общества этого бешеного зверя, который убил предыдущего президента!

Впрочем, судя по его мимике и жестам, новый президент вовсе не держал зла на этого самого «бешеного зверя».

И Милена вдруг подумала, что Фартинг, этот ноль без палочки, сам мог быть причастен к убийству Делберта. Почему бы и нет — ведь таким образом он сам становился самым могущественным человеком в Западном мире.

Или, к примеру, один из его свиты — Бизз Бартон. Майк Флинт. Стивен Маккиннон ила даже Лоретта. Потому что каждому из них смерть Делберта сулила перемены, причем исключительно положительные.