Юлия Панченко - Возмездие (СИ)

— Как раз напротив, — встал из-за стола Артем. — Адреса дам тебе я, и тем самым возьму на себя ответственность за последствия. Да и любопытно. Так что — отрежешь яйца, вспорешь брюхо?

— Говорю — не твое это дело! — поднялась и я.

Задрала голову, чтоб видеть выражение лица, и поняла, что ничего Третий мне не даст, пока не получит ответы.

— Я просто пристрелю их, — сказала тихо, но от того не менее твердо.

Третий на миг даже перестал хмуриться. Хмыкнул.

— Из пальца? Ты хоть подумала, что достать оружие, пройти в дом никем незамеченной, выстрелить в живого человека, уйти без свидетелей, для тебя — нереально?! О моральной стороне я вообще молчу. Да у тебя просто рука не поднимется. И загребут тебя, если действительно пальнешь, спустя минут пятнадцать.

— Ты ничего не знаешь, — зло прошипела я, чем сама себя удивила, оказавшись, вплотную прижатой к Третьему. — Сделаю это без всяких проблем и колебаний: раз — и всё. Поверь, обойдется без сожалений и причитаний — убью, не раздумывая, и будь что будет.

Мы впились друг в друга взглядами, и что Третий увидел в моих глазах — не знаю. Может, уверенность в собственной правоте, может, непоколебимую решимость, но он моргнул и наваждение прошло. Я отодвинулась, обняла себя руками и стала ждать ответа.

— Допустим, — склонил голову набок Третий, — но зачем тебе браться за это дерьмо? Несколько лет прошло, живи спокойно и ни во что не ввязывайся.

— Надо, — безапелляционно рубанула я рукой.

Неужели не понимает, что мне необходимо отомстить. Просто для того, чтоб жить дальше. Такие мрази, как те двое, просто не имеют права топтать землю. Не имеют и всё. Даже если потом я сгнию в тюрьме, или психушке, мне надо. Позарез.

— Что же, твоя просьба ясна. Теперь хотелось бы услышать предложение. Как ни крути — это мои сослуживцы. Почти что друзья. Жаль, что укурки.

— Двести тысяч. В зарубежной валюте, разумеется.

Я ждала этого вопроса. Ради него я горбатилась над бумагами, ради него согласилась вести черную бухгалтерию, после чего шеф буквально готов был носить меня на руках.

Вдруг оказалось, что я мстительная, злобная дрянь с криминальными наклонностями, готовая вкалывать как проклятая, только бы пристрелить двоих ублюдков, поломавших мне жизнь. Впрочем, с учетом того, что я научилась принимать свои недостатки философски, знание это ощутимого урона не нанесло.

А вот реакция Третьего — она меня снова удивила.

На мое предложение он рассмеялся. От души: громко, со вкусом.

Неужели мало? Понятно, ему нелегко предавать друзей — кодекс чести и все такое, но двести тысяч долларов…

— Как банально, девочка. Чего-чего, но денег мне и своих хватает за глаза, — отсмеявшись, ответил Третий.

— Тогда чего ты хочешь? — нахмурившись, поинтересовалась я.

Третий пугал нелогичностью, абсолютным равнодушием к деньгам — ведь такая сумма любого бы привела в восторг. Но, мужчина напротив смотрел на меня спокойно, без азарта в глазах, только искорки веселья догорали где-то в глубине зрачков. Тогда я впервые подумала, что ничто не мешает ему указать на дверь, выставив, таким образом, меня за порог — вон из своего дома, памяти, жизни.

— Дай-ка подумать, — сделал он театральную паузу, — всё, что я мог бы хотеть, у меня уже имеется.

— Выходит, заинтересовать тебя нечем, — протянула я и опустила глаза.

Как ни крути, а такого исхода не ожидала, и принимать поражение было обидно. И все же, не смотря на нарастающий в груди ком, я не стала унижаться: молить, просить, а переборов досаду, всего лишь бодро улыбнулась Третьему на прощание.

Затем вышла из кухни. Подобрала валяющееся пальто, накинула его на плечи и присела обуваться.

— И далеко собралась? — через мгновение спросил появившийся следом, Артем.

Отвечать не сочла нужным. От обиды казалось, что вот-вот умру, если перестану собираться.

— Я спросил — далеко собралась? — он наклонился, отобрал обувь из рук и зло зашвырнул ее куда-то вглубь коридора.

— Какого черта? — выпрямилась я и зло уперлась Третьему в грудь руками.

От досады чертовски хотелось плакать. Даже не так. Хотелось выть. Вот бы оказаться в машине, неспешно тронуться с места, а потом разогнаться на пустой трассе до свиста в ушах. И кричать, во весь голос кричать, пока не откажут связки. И чтобы не заканчивалась дорога и эта сумасшедшая езда! Пусть пропадом исчезнет память, прошлое, и эта дикая ночь наедине с Третьим.

— Я вспомнил, что кое-чего у меня нет. И я готов выменять это на адреса тех двоих придурков.

— И что же это? — отвлекшись на мысли и тепло его тела, что грело ладони, с некоторой заминкой, поинтересовалась я.

Третий улыбнулся краешком губ и ответил:

— Это ты. Я хочу тебя.

***

С минуту я смотрела на него недоуменно. Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что Третий мастак на неординарные деяния, но это было слишком. Слишком абсурдным оказался ответ, слишком невероятным.

— Ты спятил? — других версий априори не было.

— Почему сразу спятил? Просто ничего другого мне не надо, — Третий сложил руки на груди.

— И что я должна буду делать? Мыть полы и посуду, заниматься с тобой сексом? Что это вообще значит — хочешь меня. Меня как женщину, посудомойку, домашнего питомца? Я не понимаю! — перечисляя, начала злиться, забыв, что еще несколько минут назад хотела плакать.

Как, черт возьми, осознать, что кто-то вместо четверти миллиона долларов (без малого) выбрал обладание сумасшедшей девицей?

— Давай обсудим все это утром. Поздно уже. Обещаю, что завтра расскажу все, что ты захочешь узнать, — на этом Третий вздохнул и посмотрел на меня нарочито грустными глазами.

— Ладно, — кивнула я, — не пойму только, зачем ты зашвырнул мою обувь черт знает куда. Прикажешь босиком топать до машины? Ладно бы лето было, но на улице снег лежит, — я отошла к входной двери с намерением, во что бы то ни стало выбраться из дома этого странного человека.

Артем потер глаза:

— Предлагаю остаться с ночевкой. Опасно ехать в такой поздний час — уснешь ненароком и в кювет. К тому же — смысл уезжать, проводить в пути два часа, если утром мы решили встретиться. Бензин сэкономишь.

Логика в доводах бесспорно была, оттого я кивнула:

— Хорошо, останусь. Но все равно следует вернуться к машине — там у меня зверь, он голоден и явно заскучал. Думаю, нужно принести его в дом.

Третий поднял брови и только, хотя, наверняка решил, что таким образом хочу сбежать. В самом деле, кто поверит, что отправившись на встречу к незнакомому мужчине, можно взять в качестве моральной поддержки какого-то там зверя. Я бы не поверила.

Третий протянул ладонь и многозначительно глянул, приподняв бровь. Вздохнув, вложила в нее ключи от машины.