Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3

– Да… – протянул он и отчего-то икнул. – Да… То есть я хочу сказать, очень приятно. Да…

Ольга захохотала и поставила малыша на землю.

– Ну? И что мы будем делать? Ваши предложения?

– Я… это… хотел посидеть с вами где-нибудь в ресторане… – Шок трансформировался в глупую растерянность, слова застряли в горле. – Но… не знаю, есть ли смысл вести туда детей…

– А вот это верно! – Ольга опять засмеялась. – Смысла никакого! Дети! Скажите дяде до свидания!

– Пока! – закричали те, что казались постарше.

– До свидания! – пискнул маленький.

– Всего хорошего, – махнула Алексею рукой Ольга и позвала детей: – Пошли!

Ребят оказалось всего четверо – он не поленился, пересчитал. Три мальчика и одна девочка. Как же он по пакетам с продуктами не догадался, что она многодетная мать…

Алексей зашвырнул розы в сугроб, сел в машину и закурил.

– Черт знает что такое! – пробормотал он. – Черт знает что!

В воскресенье Надя впервые за месяц вырвалась к Ольге.

На работе был завал – услуги «Золушки» пользовались большим спросом, пришлось даже дополнительно нанимать персонал. На это ушла масса времени, да Димка-маленький еще заболел, подхватил очередную инфекцию.

Закружилась она, замоталась, про Ольгу вспомнила только в конце месяца и, купив по старой традиции коробку пирожных, приехала без звонка.

«Сюрприз!» – хотела крикнуть Надежда, когда Ольга откроет дверь.

Но та открыла с таким лицом, что кричать расхотелось.

– Я смотрю, чего-то ты мне не рада, – вместо приветствия сказала Надя.

– Да нет, что ты! – Ольга натянула на лицо неискреннюю улыбку. – Рада, конечно… Проходи.

– Оно и видно, – проворчала Надя, снимая шубу.

Чего-то не выходят у них в последнее время задушевные посиделки…

Она зашла в кухню, поставила пирожные на стол и огляделась. Словно не Ольга здесь живет – пирогами не пахнет, занавески на окне какие-то тусклые, а вместо цветов на подоконнике дешевые тонкие книжечки в мрачных обложках – стопкой лежат, ощетинившись многочисленными закладками…

– Я просто Анну Алексеевну жду, – словно оправдывая свой недовольный вид, сказала Ольга и тревожно выглянула в окно. – И куда она подевалась?

– Ты куда-то собралась, что ли?

– Ну да. Опаздываю.

– Понятно, – Надя села за стол, пригорюнилась, подперев щеку рукой. Что-то не получалось в последнее время даже откровенного разговора с Ольгой. Как будто чужие стали.

– Кофе-то хоть нальешь?

– Кофе? – рассеянно переспросила Ольга. – Да, да, конечно…

Она насыпала в чашки растворимый суррогат, наспех развела его не очень горячей водой.

Кофе получился с белесой пенкой, но Надя не решилась спросить, отчего Ольга перестала варить свой фирменный крепкий эспрессо.

Чего уж тут спрашивать, если даже цветов на подоконнике нет. И пирогами не пахнет.

– Дим Димыч у меня приболел, – завела она разговор на нейтральную тему. – Но сейчас уже лучше, температура спала, и вообще… Я его с нянькой оставила.

Ольга пила кофе, ела пирожное и, кажется, ничего не слышала.

– Димочка звонил сегодня. Он у меня совсем с этой Канадой замотался. Я ему говорю, зачем тебе эта Канада? На кой? Чего, говорю, дома, что ли, работы не хватает?! Оль, тебе неинтересно, что ли?! – Надя, перегнувшись через стол, потрясла ее за рукав.

– Что? – очнулась та от своих мыслей.

– Что я рассказываю, неинтересно тебе, что ли?! – обиженно переспросила Надя.

– Да нет, что ты! Очень интересно… – Ольга положила недоеденное пирожное прямо на стол, потому что блюдца она не поставила. – Как твоя «Золушка»?

– Работает, – вздохнула Надя. Она встала, вылила кофе в раковину и налила себе чай, благо в чайнике обнаружилась относительно свежая заварка.

– Слушай, Оль! Я ведь от тебя не отстану. Давай рассказывай, что у тебя происходит. Все равно, пока твоя Алексеевна не придет, ты уйти не можешь.

– Да что рассказывать-то?

– Все! Я же вижу, ты… другая стала!

Ольга встала, подошла к окну, взяла с подоконника стопку книжек и, прижав их к груди, начала рассказывать.

Что-то про человекобога. О пути к гармонии. О том, как изменить свою жизнь с помощью какого-то духа.

Ужас, какую ересь она несла… Надьке с ее далеко не высшим образованием и то тошно стало от безграмотности и дремучести диких тезисов, которые она слышала. А у Ольги горели глаза…

Кричать на нее: – «Ты с ума сошла?!» было бесполезно, потому что и правда – сошла. Рвать на мелкие кусочки эти гадкие книжечки – тоже нельзя, на всю жизнь врагом станешь.

Оставалось молча смотреть, как гибнет подруга.

Только Надьке такое испытание было не под силу.

– Значит, город, говоришь, в Сибири? Гармонии? – зловеще спросила она. – Ну-ну… С ума сошла, что ли? – Она все же заорала. – Совсем чокнулась?! Да про таких, как ты, вон целые передачи по телевизору показывают! Сколько денег ты им уже отнесла, а?!

– При чем тут деньги?! – взвилась Ольга. – Господи! Ничего ты не поняла!

– Очень даже поняла! И деньги очень даже при чем!

– Да погоди ты! Я без этого жить не могу, понимаешь? – Ольга крепче прижала к груди мрачные книжицы. – Эти собрания для меня как воздух! Я без них задохнусь!

– Дура ты, дура! Ой, какая же ты дура! – Надя схватилась за голову.

– Ну, знаешь! Не тебе мне это говорить! – Ольга побледнела от гнева.

– А кто тебе еще скажет?! – закричала Надежда. – Кто?!

– Вот именно! И ты не смей!

– Я могу вообще ничего не говорить! Пропадай! – Надя бросилась в коридор и схватила шубу.

– Вот и прекрасно! Помолчи! У меня от тебя голова трещит! – крикнула ей вслед Ольга.

– Спасибо на добром слове! Век не забуду!

Подцепив ногами сапоги и даже не застегнув их, Надя выскочила из квартиры.

Ольга видела, как подруга всей жизни в незастегнутых сапогах и наброшенной наспех шубе садится в машину.

Было глупо рассказывать ей о городе гармонии. Ольга отошла от окна. Чтобы понять суть божественного духа, нужно слишком многое пережить.

Она посмотрела на часы, схватила мобильник, набрала няню.

– Анна Алексеевна…

– Я не приду сегодня, – перебила ее хриплым голосом няня. – Заболела, уж извините, я ж не железная!

Ольга бессильно опустила руку с телефоном, в котором еще что-то возмущенно объясняла Анна Алексеевна.

В кухню заглянули Мишка и Машка.

– Мам, ты сегодня дома осталась? – с надеждой спросила Маша.

Нет, она не может… остаться. Она должна быть в том мистическом спасительном кругу, где, взявшись за руки, она вместе со всеми идет к совершенству.

– Нет, я сегодня не дома, – отрезала Ольга. – Но Анна Алексеевна не придет, так что придется вам за Петькой присмотреть. Справитесь?

– Справимся, конечно. Что мы, маленькие, что ли, да, Мишка?