Антон Леонтьев - Хозяйка Изумрудного города

— Я предпочту остаться с твоим мужем, — почти что мурлыкая, заявила Надежда. — Всего хорошего, моя милая сестренка!

Евгения приняла спонтанное решение, которое, как заноза, засело в ее голове. Она собрала один чемодан для себя, другой для сына и через полчаса была на основной магистрали, по которой тысячи людей покидали город.

Повозки, лошади, кричащие дети, стонущие раненые — все смешалось в один причудливый и страшный караван. Евгения, оказавшаяся в самом центре людского урагана, растерялась. Ее решение покинуть Сергея уже не было таким сильным, но что оставалось делать? Дороги назад не было.

Ей посчастливилось найти место на телеге, где она примостилась в три погибели вместе с Павлушей. Накрывшись рогожей, она прислушивалась к отдаленному грохоту снарядов.

Когда около моста, пролегавшего через небольшую речушку, образовался затор, она изменила решение.

Она не может оставить Сергея, она не толкнет его своим бегством в объятия Надежды.

Поэтому, соскочив с телеги и бросив чемодан с вещами, она подхватила Павлушу и повернула назад.

В тот день, который давно перешел в ночь, она была единственной, кто пожелал вернуться обратно. Навстречу ей брели люди, угрюмые, потерявшие веру, отчаявшиеся. Она стремилась в город, который с одного края уже горел. Ветер развевал пламя пожара.

Добраться в особняк ей довелось только к следующему утру, когда город практически обезлюдел. Запах гари наполнял воздух, бои шли уже в самом городе.

Евгения в спешке вбежала в особняк, который выглядел пустым и брошенным.

Так и есть, все перевернуто вверх дном, ни Надежды, ни Сергея не было. Евгения в изнеможении опустилась на ступеньки лестницы. Она потеряла мужа, что же ей делать дальше?

— Ты вернулась? — услышала она удивленный голос сестры.

Та, привлеченная шумом, осторожно выглянула из комнаты на первом этаже. В руке она сжимала топор.

— Что ты здесь делаешь? — продолжила Надежда. — Сергей бросился вслед за тобой, он разыскивает тебя. По твоей милости, любезная сестра, он стал практически дезертиром.

— Ты лжешь, — побледнела Евгения. — Этого не может быть!

— Очень даже может. — Надежда отшвырнула топор. — Я думала, что нравлюсь ему, однако он любит только тебя, теперь ты удовлетворена сполна, Женечка? Я пыталась отговорить его от идиотской затеи, но он словно обезумел. Ему нужны ты и Павлуша.

Евгения не знала, что делать дальше. Сергей разыскивает ее, но откуда же он может знать, что она приняла спонтанное решение вернуться в город?

— Я тоже не собираюсь задерживаться, — сказала Надежда. — Советую тебе дожидаться его здесь. Он обещал мне, что вернется и заберет меня. Он все-таки джентльмен, никогда не бросит на произвол судьбы даму.

— Сережа обещал вернуться? — встрепенулась Евгения. — Я обязательно его дождусь!

— Тогда хоть топор прихвати, — посоветовала ей Надежда. — И, если что, смело опускай его на голову люмпенов. Я же не собираюсь ждать, пока в город вступят большевики. Прощай!

Сестры вновь расстались. Евгения провела бессонную ночь, вздрагивая от каждого шороха и втайне надеясь, что Сергей вот-вот вернется в особняк. На улицах царил подлинный хаос, пожар разрастался, громыхали взрывы, под городом взлетали на воздух оружейные склады. Вжавшись с сыном в кресло, Евгения сидела в темноте и молилась. Ей так хотелось снова увидеть Сережу.

Ее молитвы были услышаны. Он вернулся.

— Надежда, ты все еще здесь? — спросил Сергей, врываясь в особняк. Взмыленную лошадь он оставил около входа, а сам, одетый в легкую шинель, бросился в гостиную. Вместо Надежды он застал жену. Не говоря друг другу ни слова, они обнялись. Сергей поцеловал спящего Павлушу и произнес: — Как же я рад, Женечка, что ты передумала.

— Я знаю, что поступила глупо, — сказала Евгения.

— Между Надеждой и мной ничего не было, — твердо произнес Сергей. Он лгал, но это была, как считал он сам, ложь во спасение. Надежда — это ошибка, но зачем Евгении знать, что он провел предыдущую ночь в объятиях Надежды. — Твоя сестра, безусловно, очаровательная женщина, но это вовсе не повод, чтобы повторять ошибки. Ты же мне веришь, Женя?

— Конечно, — . прошептала Евгения и прижалась к груди мужа. — Сережа, я тебе верю!

Господи, какая ей теперь разница, им бы выбраться живыми и невредимыми из города!

— Вот и хорошо, — сказал он. — Но теперь нам необходимо действительно выбираться из города. Коллапс неизбежен, большевики уже захватили северную часть. У нас еще есть возможность бежать. Но для этого потребуется хотя бы вторая лошадь, моя уже выдохлась, да и одна она нас втроем не выдержит.

С этими словами он вручил Евгении небольшой сверток.

— Здесь документы и драгоценности, твои драгоценности, — сказал Сергей. — Береги их, они нам пригодятся. Я думаю, что был в плену наивных иллюзий, когда считал, что мы сможем восстановить прежний порядок. Это невозможно. Надежда права, нам остается только одно — бежать за границу.

Евгения с облегчением перевела дух. Все нормализуется, они убегут из России, охваченной огнем гражданской войны, как можно дальше, в Европу или даже Америку. У них есть драгоценности, а значит, на первое время деньги найдутся.

— Жди меня здесь, — приказал Сергей. — Я скоро вернусь. У нас в запасе не так уж много времени. И ради бога, прошу тебя, Женя, никакого бегства в неизвестность. Ты и Павлуша дороже мне всего на свете.

Евгения проводила его до двери. Что же, осталось подождать совсем немного…

Полчаса спустя Сергей вернулся с повозкой и новой лошадью. Евгения предпочла не спрашивать, где он умудрился их достать, — в осажденном городе приобрести средство передвижения нельзя было ни за какие деньги. Значит, ради нее и сына он пошел на преступление?

— Быстрее, у нас совершенно нет времени, большевики уже в городе, — приказал он. — Надеюсь, нам повезет.

Им не повезло.

Их остановили на самом выезде из города. Патруль, состоящий из облаченных в кожаные куртки молодых рабочих с винтовками наперевес, вышвырнул Евгению с ребенком из повозки. В Сергее сразу же распознали белого офицера — шинель, форма, внешность…

— Значит, белая сволочь, потихоньку драпаешь.

И прихватил с собой служанку или кого там, — Евгения, одетая в нелепую фуфайку и юбку, перемазанная сажей, с ревущим Павлушей, никак не походила на жену белого офицера.

— А ну, пошла прочь, дура, — прикрикнул на нее один из большевиков, бородатый молодой мужик. — А вот с этим господином мы разберемся прямо на месте.

— Прошу вас… — начала Евгения, но Сергей перебил ее:

— Это кухарка со своим сыном, не трогайте их…

— Да зачем нам эта кулема, — сплюнул бородач. — Ты нам нужен, белая вошь, только ты. Что, сознавайся, в штабе работал, супротив нас воевал, гнида?