Антон Леонтьев - Хозяйка Изумрудного города

Поэтому где только можно Евгения наводила справки, стараясь выйти на след сестры.

Однажды ей повезло, она напала на ее след в Мюнхене, однако, прибыв туда в спешном порядке, она узнала, что госпожа Надин Арбенина, как теперь величала себя Надежда, выписалась из отеля всего полчаса назад и отбыла в неизвестном направлении. Евгения снова упустила сестру.

Она успокаивала себя мыслью, что, согласно теории относительности, которой она занималась в университете, она рано или поздно столкнется с Надеждой.

Жизнь в Берлине постепенно входила в обыденное русло, Евгения, реализовав некоторые из оставшихся драгоценностей, приобрела симпатичный особнячок.

Павлуша пошел в немецкую школу.

Глядя на сына, Евгения с волчьей тоской вспоминала Сергея. Как же ей хотелось вернуть прошлое. Но, к великому сожалению, она знала, что это невозможно. Но ей так хотелось, чтобы Сергей был вместе с ней и сыном и смог насладиться безмятежным счастьем их берлинской жизни…

Вскоре Евгения убедилась, что несчастия, о которых она постепенно стала забывать, преследуют ее.

Все началось с того, что Павлуша заболел. Она не придала особого значения пустяковой простуде, как она считала. Он продолжал ходить в школу, а по вечерам резвился с соседскими детьми. Однако простуда не проходила, и через несколько дней, вернувшись под вечер из университета, она застала его лежащим без сознания на полу спальни.

Тогда-то Евгению и охватил панический ужас. Она не может потерять Павлушу, своего маленького и горячо любимого сына, кровиночку, которая связывала ее с Сергеем! Ребенка немедленно доставили в лучшую берлинскую клинику, благо у Евгении было достаточно средств, чтобы оплатить любые медицинские расходы.

Она помнила, как профессор Майдт и его супруга, ставшие ей почти что родителями, моментально примчались в клинику и вместе с ней ожидали вердикта врачей. Он оказался неутешительным.

— Дифтерия, — сказал, поджав губы, холеный врач. — Фрау Терпинин, мы делаем все, что можем, но состояние вашего сына внушает серьезные опасения. Если бы вы доставили его хотя бы на сутки ранее, тогда бы мы обязательно спасли его, но сейчас…

На сутки ранее…

Она не могла поверить, она снова оказалась виноватой. Когда-то по своей глупости она убила Сергея, а сейчас поставила на грань смерти Павлушу. Она никогда не простит себе, если с мальчиком произойдет худшее!

— Все будет в полном порядке, — старался убедить ее маленький профессор Клаус Майдт. — Вот увидите, Евгения, ваш сынок выздоровеет, дифтерия не такая уж страшная болезнь, мой внук… — И он пускался в велеречивые рассуждения, которые вроде бы должны были успокоить Евгению, однако на самом деле ввергали ее в истерическое состояние. Она чувствовала, как холодок ползет по ее спине, а перед глазами мельтешат уже знакомые черно-красные мушки.

Она, ожидая новостей, заснула в неудобном деревянном кресле, стоявшем в холле больницы. Проснулась Евгения оттого, что профессор Майдт теребил ее за руку. Он выглядел виноватым, рядом с ним стояла его супруга с заплаканными глазами и хлюпающим носом.

— Что произошло, профессор? — внезапно охрипшим голосом произнесла Евгения. Она вдруг поняла, что Павлуши не стало. Было раннее мартовское утро, стояла прелестная теплая погода.

— Евгения, вам надо крепиться, — сказал профессор, отводя взгляд. — К сожалению, врачи делали все, что могли, но, вы сами понимаете, не все в их власти…

— Ваш сынок умер двадцать минут назад, — завершила фразу госпожа Майдт.

Евгения оторопело уставилась в беленый потолок.

О чем она говорит, Павлуша умер?

— Я желаю его видеть, — медленно произнесла она.

Ее проводили в комнату, где на столе лежал Павлуша — такой маленький и беззащитный. И удивительно красивый. Создавалось впечатление, что он заснул и вот-вот откроет глазки.

На самом деле он был мертв. И Евгения, вместо того чтобы быть с сыном в его последние минуты, проспала в кресле. Она, мать, ничего не почувствовала.

— Поплачьте, вам будет легче, — старалась подбодрить ее жена профессора с удивительной нетактичностью. — Мои два сына тоже скончались, правда, в младенчестве…

Какое ей было дело до сыновей профессора Майдта! Павлуша умер. Павлуша, который олицетворял для нее все в этом мире, ради которого она жила и который позволил ей выжить после смерти Сергея.

Госпожа Терпинина держалась на редкость собранно и мужественно. Ни капли слез, ни единого всхлипа. На скромных похоронах присутствовали только она и Майдты. Маленький деревянный гроб легко скользнул в могилку на немецком кладбище.

Так Евгения потеряла сына.

Она снова обвиняла себя в произошедшем. Если бы она раньше заметила симптомы, если бы она была заботливой матерью… Снова и снова она возвращалась к назойливой, страшной мысли — во всем виновата Надежда. Это по вине сестры они оказались в Берлине, а следовательно, она и виновата в том, что Павлуша подцепил где-то эту заразу, отправившую его на тот свет.

С утроенными усилиями, подхлестнутыми неким подобием безумия, она ринулась на поиски сестры.

Прошло полгода, прежде чем, истратив изрядную сумму денег, она узнала, что Надежда обитает в Гамбурге, в районе «красных фонарей», в дешевенькой квартирке на Рипербане. На этот раз она ее не упустит!

Собрав немногочисленные вещи, Евгения приехала на поезде в портовый город. В ридикюле она сжимала револьвер, заряженный шестью патронами. Она всадит пули одна за одной в сестру и, может быть, тогда почувствует себя лучше…

И вот теперь, сидя в громыхающем трамвае, Евгения думала о том, что же ей делать дальше. Она обрела сестру и племянника — и снова потеряла их. Что могло произойти с Надеждой, куда она делась после убийства итальянца?

Возможностей оставалось не так уж много. Надежда бежала. Наверняка она отправилась в порт и села на один из кораблей. Но как узнать, на какой именно?

В который раз Евгения проклинала себя за то, что не оставила сестре свой берлинский адрес или хотя бы координаты отеля в Гамбурге, где она проживала. Она снова потеряла тех, кого любила. Какая же она дура!

И, склонившись на соседнее сиденье в трамвае, она зарыдала. Пассажиры с удивлением и сочувствием смотрели на богато, но безвкусно одетую полную даму, которая сотрясалась в беззвучных рыданиях. Видимо, у нее произошло несчастье…

Надежда, выбежав из дома вместе с Сережей, оглянулась по сторонам. Она только что застрелила человека. Когда-то давно, в Петербурге, она уже стреляла в грабителя. Но то было совсем другое время и совсем другие обстоятельства.

Итальянец пришел, чтобы получить обратно свои деньги и украденное кольцо с рубином. Она давно проела и то и другое, у нее ничего не осталось. Зря тогда она связалась с членами коза-ностры, потому что теперь они точно не оставят ее в покое. Они будут мстить за убитого. Хуже ситуации Надежда и представить не могла.