Филлис Уитни - Морская яшма

Поток ядовитых слов захлестывал меня удушливой волной. Я отпрянула и снова потянула Яна за рукав.

— Не слушайте ее. Вы же видите; она обезумела. Никто не поверит ее словам.

Ян сухо улыбнулся.

— Очень даже легко поверят. Людей хлебом не корми — дай позлословить. Точно так же они были готовы поверить, что Тома Хендерсона столкнули с трапа вы, Миранда.

— Нет, Тома столкнула не Миранда! А я пока не обезумела! — закричала Сибилла Маклин. — Это вы, вы обезумели и убили его! Потому что Том собирался обо всем рассказать — как вы нарочно впустили его в дом, зная, что у капитана слабое сердце, и надеясь, что Бэском умрет, не изменив завещания. Наверное, вы заплатили бы этому мерзавцу, когда вдова унаследовала бы деньги. Но вы не знали, как знала китаянка, что капитан уже изменил завещание в пользу Миранды. Вы считали, что Лиен получит все деньги, а потом вы женитесь на ней и получите все, что полагается такому, как вы считали, умному мерзавцу!

Ее слова наполнили меня ужасом.

— Ян, скажите ей, что все это неправда!

Он ответил тусклым голосом, ничего не отрицая:

— Все было бы просто, не появись вы, Миранда. Я никогда не думал, что полюблю вас. Я разработал простой план. Но за первым отчаянным шагом неизбежно последовал второй, дальше — больше, и уже нельзя было повернуть назад. А теперь мне конец.

Он схватил фонарь и бросился вверх по трапу. Миссис Маклин вернулась к столу и возобновила свои лихорадочные поиски, я же машинально начала было подниматься по ступенькам следом за Яном.

Внезапно он крикнул сверху:

— Назад, Миранда!

Его голос прозвучал повелительно и с угрозой, и я замерла. В тот же миг вниз полетел его фонарь. Я отшатнулась, фонарь упал на место, где я только что стояла, и разбился. Брызнуло и загорелось масло, и от него немедленно занялось сухое старое дерево трапа. Я в страхе замерла, слушая потрескивание весело горевшей корабельной древесины. За спиной у меня грохнуло — это Сибилла Маклин в ужасе захлопнула дверь в капитанскую каюту, отрезав себя от огня и от выхода.

— Откройте! — крикнула я. — Немедленно откройте! Вы сгорите заживо!

Она что-то кричала, я стала дергать дверную ручку и вспомнила, как дверь заклинило в прошлый раз.

Голос Яна перекрыл треск пламени:

— Идите к носовому трапу, Миранда! Немедленно выходите, и спасетесь. Я сниму вас с корабля.

Я не обратила на его призыв внимания — оно было сосредоточено на перепуганной старухе там, в каюте. Пламя уже лизало дверь. Я не могла бросить человека погибать такой ужасной смертью, тем более что это была мать Брока.

Обогнув пламя, я тигром бросилась на дверь каюты. Жар становился невыносимым, но я навалилась всей тяжестью, и дверь подалась. В углу на койке сжалась в комок испуганная женщина. Она не ответила на мой крик, я хлестнула ее по щеке. Сибилла опомнилась и привстала. Я схватила ее за руку и потащила к выходу. Она отпрянула от огненной стены, сквозь которую надо было прорваться, но я повисла на руке свекрови, как Лорел на шее Люцифера. Под трапом огонь еще не разгорелся, и я из последних сил пихнула Сибиллу туда.

Ее накидка загорелась, мой капор тоже занялся, но мы все же пробились. Я сорвала с нас горящие тряпки; не чувствуя ожогов, отшвырнула их подальше.

Воздух! Нам скоро не хватит воздуха! Я задыхалась в дыму, Сибилла кашляла. Я отчаянно тянула старуху за рукав, и она нашла в себе силы идти следом за мной к трапу.

Разлитое масло сделало свое жуткое дело, и горела уже вся корма. Я сумела отвести свою свекровь подальше от пламени. Кормовой люк превратился в дымоход. Оставался единственный путь к спасению по носовому трапу.

Мы подбежали к ступенькам, и я с радостью вдохнула чистого воздуха. Надо мной мелькнуло ясное голубое небо, а лотом я увидела Яна. Он стоял на коленях возле крышки люка. И снова, как уже дважды случалось со мной со дня приезда в Бэском-Пойнт, я почувствовала, что все предопределено, и я знаю, что будет дальше. И все-таки я умоляющим жестом протянула к нему руку.

— Помогите! Я не смогу вытащить ее одна! Вы должны помочь!

Но Ян, хотя и склонился к нам, не подал мне руки.

— Простите, Миранда. Помните, что я любил вас. Что я мог любить вас. Но собственную жизнь я люблю больше.

Люк захлопнулся. Не веря своим глазам, я громко звала на помощь, но ответом мне был только грохот накатываемой на крышку люка тяжести.

Я попробовала снизу надавить плечом, но сверху действительно лежало что-то вроде бочки, и крышка не поддалась. Над головой я снова услышала топот — точно как в тот раз. Значит, это был Ян, он тогда и впрямь спрятался где-то на корабле, а я по глупости не рассказала Броку о том, что слышала.

Миссис Маклин упала у подножия трапа, и я присела с ней рядом. Внизу дыма был меньше. На корме бушевало пламя, пожиравшее сухое дерево. Оно подбиралось все ближе и ближе к нам. Горечь наполнила мой рот, дым забивал горло и легкие. Смерть еще не пришла, но была уже близко, долгая и мучительная. Мы прижались друг к другу, давясь кашлем, борясь за каждый глоток воздуха, и тут до нас вдруг донесся звук из внешнего мира — мира солнца и свежего морского ветра! Ни один пес, кроме Люцифера, не мог так лаять. Я заставила себя крикнуть ему из последних сил:

— Хорошая собака! — кричала я. — Иди за помощью, Люцифер! Иди за помощью!

Я понимала, что голос мой звучит слишком слабо, что пес, даже если поймет, не успеет никого привести. Но внезапно сильный удар ногой сбил бочку с крышки люка. Крышку рывком откинули, и я увидела Брока. Он склонился над нами. Огонь и дым рванулись на свежую струю воздуха, но Брок мигом слетел вниз, подхватил лежавшую в обмороке мать и крикнул мне, чтобы я выбиралась следом. Я едва вскарабкалась наверх.

На палубе я долго, как выброшенная на берег рыба, хватала ртом свежий холодный воздух, но наконец начала дышать нормально. Нам нельзя было оставаться на корабле. Корма превратилась в огромный столб огня и дыма, на нас сыпались горящие головешки и искры. Люцифер бешено скакал и прыгал вокруг нас, звеня цепью. Я поймала конец цепи, и пес вытащил меня на берег.

К нам потянулось множество рук. Они подхватили миссис Маклин и вынесли ее на берег. Брок отдал несколько отрывистых приказаний и остался со мной. Он схватил меня в объятия и, что-то приговаривая, прижал к себе так, что мне стало больно. Он гладил мои волосы, плечи, руки, стремясь убедиться, что я не пострадала.

— Со мной все в порядке, — сказала я. — Ох, Брок, Брок! — И прижалась к нему, понимая, что не только Брок вернулся домой — я сама вернулась домой.

Я попыталась сразу же рассказать ему, что случилось.

— Это был Ян — Ян, с самого начала! И он накатил бочку на люк, чтобы не дать нам выбраться. Он хотел нас убить, потому что твоя мать знала, что это он убил!