Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя

– Давай проверим, так это или нет.

Некоторое время она молчала, прислушиваясь к его затрудненному дыханию. Потом подняла голову и посмотрела на мрачного как туча Бориса.

– Ты сказал, можно считать, что трубка уже у меня в руках.

– Он так сказал? – Ник улыбнулся с закрытыми глазами. – Боюсь, это было… м-м… несколько преждевременно.

– Поговори у меня… – проворчал Кинг-Конг. – А ты, между прочим, – это предназначалось Илоне, – уже десять раз могла бы ее забрать. Вон она, в кармане рубахи. Давай, пока я его держу.

…эго представляет собой импринт этапа, на котором ребенок обучается ходьбе и туалетным процедурам.

Вывернутое плечо превратилось в очаг жгучей, ни на минуту не ослабевающей боли. Ник тихонько вздохнул. Самое время задать себе вопрос: сколько ты рассчитываешь продержаться? Две минуты? Пять?.. Левая рука неуверенно потянулась к клапану кармана. Отстегнула кнопку.

Сидящая на корточках Илона даже застонала от нетерпения. Она была уверена в том, что он вынимает трубку исключительно для того, чтобы передать ей. Как же! Держи карман шире! Он вынимал ее, чтобы крепко зажать в кулаке, а кулак подсунуть под левое колено. Вот так, дорогуша. А теперь посмотрим, как ты справишься с этой задачей.

Илона чертыхнулась вполголоса и полезла под стул.

– Крепко держит, подлец! – Она пыхтела, царапалась, но все без толку. – Не могу разжать пальцы. Боря, сделай же что-нибудь! Долго мне еще ползать тут, как… собаке?

– Ползают не собаки, – поправил Ник. – Ползают змеи.

Борис сделал одно неуловимое, но точно рассчитанное движение, и он забыл о том, что совсем недавно умел разговаривать, а минуту спустя – о том, что умел дышать. Ему хотелось провалиться во мрак небытия, при помощи какого-нибудь специального трюка отключить вегетативную нервную систему. Стать немым, глухим, неспособным к адекватному восприятию… Этот изверг знал свое дело – о да!

– Отдай! – шипела Илона, в кровь раздирая его руку. – Дай сюда, скотина…

Вынырнула из-под стула, в бешенстве залепила ему пощечину. Ник отвернулся, пряча глаза, чтобы, чего доброго, не вцепилась ногтями. Красная, взъерошенная, она уже почти ничего не соображала от злости, а дышала так же тяжело, как и он.

– Да заберешь ты наконец у него эту долбаную трубку или нет? – бесился Борис.

Похоже, ему все это уже порядком надоело.

Оно и понятно, мужик. Вместо того чтобы сидеть дома перед телевизором, пить пиво и смотреть футбол, занимаешься тут черт-те чем…

Читая мысли своей измученной жертвы, Борис вполголоса велел Илоне отойти подальше, одним ударом уложил ее (жертву, а не Илону) ничком на роскошный персидский ковер, немного поработал руками и вскоре получил желаемое.

– Дай сюда! – Задыхаясь от нетерпения, Илона выхватила у него трубку.

Почувствовав себя свободным, Ник поднялся на ноги, потихоньку отошел в сторону и присел на подлокотник кресла, массируя кисть руки. Но в отличие от этих двоих он знал, что это еще не конец. При просмотре его записной книжки их ждал сюрприз.

– Ах, чтоб тебе!.. – Илона смачно выругалась. Протянула трубку Борису. – Ты глянь, что делается. Нет, ты только глянь!

С сумрачным видом Борис созерцал дисплей. Всем присутствующим, включая его самого, было ясно: до дивана, телевизора и бутылки пива он доберется еще очень не скоро. Илона материлась, как грузчик. Ник улыбался торжествующей, слегка отрешенной улыбкой человека, чьи таланты наконец-то получили признание.

Что же такого примечательного было в его записной книжке? Что их так обескуражило? Да то же самое, что в свое время до крайности удивило Ксению: только номера. Номера без имен, без фамилий, без инициалов… Номера и все. Такое мог позволить себе только человек с феноменальной памятью. Что ж, память – это было единственное, что не подводило его ни при каких обстоятельствах.

– И что прикажете с этим делать? – в растерянности бормотала Илона, просматривая длинный список безымянных номеров. – Как во всем этом разобраться?

– Дерьмо, – прокомментировал Борис. И с любопытством взглянул на Ника. – Почему не отдал сразу?

– Не хотел портить вам удовольствие.

– Не хотел, но испортил.

– Да нет же, – возразил Ник. – Посмотри на хозяйку. Она так не думает. Она отлично знает, что самое интересное впереди. – И улыбнулся взбешенной Илоне: – Не так ли, детка?

– О чем ты? – прищурился Борис.

– О том, что отобрать у меня трубку – это плевое дело. Посмотри на меня и посмотри на себя. – Ник говорил о том же, о чем думал полчаса назад. – Но теперь, когда выяснилось, что этого недостаточно, перед тобой стоит уже другая задача. Хочешь знать какая? – Он вновь указал на Илону. – Спроси у нее.

Атмосфера в гостиной накалилась до такой степени, что казалось, еще немного – и здесь можно будет прикуривать без огня. Поставленный перед нелегким выбором Борис медленно переводил взгляд с Илоны на Ника и обратно. Худой длинноволосый мальчик-мужчина, в котором Илона души не чаяла и до сегодняшнего дня пылинке не давала на него упасть, с блуждающей улыбкой обкуренного хиппи стоял посреди комнаты и ждал, когда эти чужие и совершенно не симпатичные ему люди посоветуются и решат, что делать дальше.

– Что тебе от него нужно? – спросил Борис, обращаясь к Илоне.

Хороший вопрос. Ник и сам был не прочь услышать ответ, только не какой-то там первый попавшийся ответ, а настоящий, правдивый.

– Номер телефона его девчонки. Этой мелкой сучки. – Как ни странно, Илоне все же удалось взять себя в руки, по крайней мере заговорить человеческим голосом, без шипений и повизгиваний. – Который из них?

– Ты слышал вопрос, – мягко сказал Борис, глядя Нику в глаза.

Глядя в глаза, но замечая каждое движение. Так смотрят профессионалы.

– О да, – подтвердил тот с широкой улыбкой, обнажающей сломанный зуб. – Более того, я знал, что услышу его еще до того, как он прозвучал.

– Молодец. Но я не слышу ответа.

Ник пожал плечами.

– Он хочет сказать, что ты его не услышишь, – пояснила Илона.

Борис даже бровью не повел. Взгляд его пустых бесцветных глаз был по-прежнему устремлен на улыбающегося безумца.

– Итак? Я услышу ответ?

– Возможно, – отозвался Ник. – Но не обязательно. Что до меня, то я намерен сделать все, чтобы этого не произошло.

Обходя препятствия в виде кресел, дивана и журнального столика, Борис двинулся к нему через гостиную. И было видно, что мужик озверел.

Ник стал в стойку, приготовившись отразить нападение. Смешно? Разумеется, но его это не смущало. Пускай против Бориса он как юная девушка против бравого гренадера – наплевать. В любом случае он был исполнен решимости продать свою жизнь подороже.

С тем парнем, приятелем Ксении, все было иначе. В том, что они делали и что говорили, был подлинный интерес. Взаимный интерес. Несмотря на всю мерзость сложившейся ситуации, несмотря на гнусность и грязь… Нику был интересен тип, которого он вытеснил из сердца принцессы. Игорю – тип, на которого его променяли.