Марина Туровская - Пять дней сплошного цирка

Гомон веселого рынка будоражил и продавцов, и покупателей. Котята, высунув любопытные мордочки из шляпы, принюхивались, смешно двигая пуговками носов.

– Ой, держите меня трое, где еще видать такое!

Продавщица колбас протянула широкую ладонь, и я положила в нее рыжего котенка.

– Ой, мамочка, я ж думала, такая красота только на открытках бывает. Сколько?

– Сто рублей, – сказала я, пугаясь.

Я называла цену не из-за того, что деньги нужны, а из принципа. У человека заплатившего за вещь, невольно возникает другое отношение к ней, более ответственное, чем к дармовой. То же самое и с домашними животными. Если вам котенка отдал сосед «за ради бога возьми, не топить же!», это одно, а если вы за ним пять автобусных остановок едете, платите да еще спасибо говорите, что его другим не отдали, тогда совсем иное дело.

Тетка смачно поцеловала котенка, отчего он завалился на спину, показывая круглое белое пузо, и засучил лапами.

– Сто рублей? – продавщица посмотрела на меня с жалостью. – От глупая. Бери стольник.

Тетка, не выпуская котенка из ладони, левой рукой залезла в карман торгового фартука, достала деньги.

– И еще я тебе за него… Это пацанчик? – Двумя пальцами она приподняла «пацанчика», заглянула под хвост. – Мужик. Я тебе еще круг колбасы дам. А второго ты здесь не торгуй, никто ж за такие деньги не купит, у каждого по дому два полосатых бандита бегают. Ты иди к знакомой моей, здесь недалече, три остановки на автобусе. Ее дом как раз рядом с особняком Сиги. Сига – так зовут того директора, у которого зама на днях застрелили.

Продавщица протянула мне круг домашней колбасы. Я с удовольствием ее понюхала.

– Боже мой, какой аромат, от магазинных так никогда не пахнет.

– Так со всей ответственностью делаем, милая. Здесь же все свои. Разок схалтуришь, больше не продашь. Ну, чего ты стоишь? Смотри, твой автобус разворачивается. Давай, давай, шевели батонами.

Я прихватила шляпу, повесила на руку колбасу и припустила к автобусу.

«Пазик» разворачивался на конечном круге. Народу было немного, и я села, удобно расположив на коленях шляпу с котенком.

Не было ни одного пассажира, который не посмотрел бы в мою сторону. Две пожилые гражданочки, которым было плохо видно с задней площадки, перетаптываясь, подошли ближе.

Я в бело-красном полосатом платье, с низким квадратным декольте, соломенная бордовая шляпа с метровыми полями, необычный в деревенских широтах пушистый котенок с плоской мордой, колбаса, висящая на локте, – все вызывало нездоровое любопытство.

Внимательно рассматривая номера домов, я шла по дачной улице, прижимая к себе пищащего рыжего котенка. Отдать его я и завтра могу, а сегодня необходимо хотя бы посмотреть на директора со странным именем Сига.

Стараюсь придерживаться пословицы «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Есть шанс познакомиться сегодня да еще выглядеть при этом не заинтересованной во встрече – котенок на руках, так знакомься, а то завтра кто-нибудь заболеет, или град пойдет, или неведомый пока мне директор Сига свалит из Городка, из области, из России. Нужно ловить шанс.

Судя по всему, мне нужен был вон тот особнячок розоватого цвета под темно-зеленой крышей. Как он выглядел, сказать пока было трудно, высокий сплошной забор закрывал участок. Но ворота были открыты, и оттуда выехала грузовая машина. Она пробуксовала в куче песка, наваленной у ворот.

Предлога туда попасть я так и не придумала, он возник сам.

Подходя к раскрытым воротам, я оступилась, и нога попала в ямку. Сначала я думала, что босоножка зацепилась за норку крота, но нога стала увязать в песке все глубже.

С удивлением наблюдая, как моя нога погружается в песок, я начала заваливаться назад. При этом меня больше волновало, чтобы не упал котенок, хотя что могло сделаться рыжему бандиту?

Через минуту я лежала перед входом на дачу. Спиной на куче песка. Правая нога торчала вбок, левая нога завязла в яме, как раз та, на которую я хромала с детства до прошлого года. На локте висела – теперь лежала – колбаса. Шляпа отлетела в сторону. В руках копошился огненно-рыжий, с белыми лапами котенок и орал истошным голосом, требуя свободы.

Зрелище не осталось без зрителей. Сначала подошли двое рабочих. Они переговаривались, наблюдая за мною, но на помощь не спешили. Подошли еще двое бойцов ремонтного фронта и с большим удовольствием разглядывали меня в интересной позе.

Видимо, нерабочее настроение взбесило руководителя стройки, он выскочил откуда-то сбоку и заорал, размахивая руками.

– …Вашу мать!.. Работать надо!.. Не хрен стоять!.. Быстро вернулись на рабочее место!

Я лежала на песке, и мне до слез было обидно, что я, такая беззащитная, валяюсь перед четырьмя сильными мужчинами с вывихнутой ногой, и хоть бы кто руку помощи протянул.

Котенка я отпустила, и он, пробежав вприпрыжку по песку несколько шагов, напрудонил лужу, расползшуюся под ним темным пятном. Я попыталась вылезти самостоятельно, но песок проминался под руками, а правая нога болела.

Надо мной возникла тень, и к груди протянулась мужская рука. Я подняла глаза и увидела невысокого красавца лет тридцати, в футболке, обтянувшей загорелое тело, в джинсах на чуть кривоватых ногах.

Просунув руку под мою спину, парень попытался меня приподнять, но я заверещала, спугнув котенка.

– Мне больно! Нога! – Парень ослабил руку, и я опять плюхнулась на спину. – Мне сначала ногу нужно откопать. Помогите, пожалуйста.

Молодой мужчина сел рядом со мной и начал руками отгребать песок от ноги. Рыжий стервец увидел новую игру и начал наскакивать на моего спасителя.

– Твой? – cпросил парень, кивнув на котенка.

– Мой. Кошка пять штук родила, – я говорила, стараясь выглядеть наивной дурой. У меня это всегда замечательно получается. Особенно в это верят мужчины. – Сейчас на рынке одного продала, а другого просили сюда принести, только я номер дома забыла.

К нам подбежал прораб.

– Помощь нужна, Сигизмунд Семенович?

– Да иди уже, – отмахнулся парень.

Парень, хотя был абсолютно не в моем вкусе – ниже среднего роста, с чуть кривоватыми ногами, с короткой стрижкой черных волос, мне нравился. Только вот имечко у него… занятное. Чем именно занятное? Сейчас объясню. Когда-то, в другой жизни, я положила под подушку записочки с мужскими именами. Так часто гадают. Говорят: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», и утром на первой вынутой бумажке должно оказаться имя твоего суженого. У меня в записке было написано «Сигизмунд».

Теперь я смотрела на парня с особым вниманием. Симпатичный, небедный, дом роскошный, хорошо одет и вежливый. Это же мечта!