Марина Туровская - Пять дней сплошного цирка

– Как и большинство цирковых, начинал я с акробата. Лет семь колесил с группой, мечтал быть иллюзионистом. Но чего-то запил, и хотя равновесие держал, кости стали ломкие. То ключица треснет, то рука, то лодыжка. Тогда я начал ходить по битому стеклу и глотать огонь. Пару раз лежал закопанным под землей по три часа. Выдержал пять лет. А потом купил на вокзале сборник анекдотов, переделал их под наш цирк и двадцатый год коверного работаю. С Матильдой мне особенно повезло. – Володя вытянул тощую ногу и погладил ею Матильду по голове. Медведица счастливо хрюкнула. – Всю жизнь я был смешливым, а как стал коверным, так посерьезнел. Фрейда начал читать, Эммануила Канта…

Сергей с Костей чокнулись чашками с пивом, Володя подошел ближе, взял свою. Матильда встала, понюхала опустевшую рыбную газетку, завистливо вздохнула.

– Садисты, – сказала я. Сняла с руки круг колбасы, оторвала небольшой кусок и вложила его в пасть медведицы с подвижным намордником. – У меня новости есть.

В нашем штабе, то есть в моей бытовке, мы расселись по привычным местам. Я отложила шляпу, погладила кошку. Она и не заметиля отсутствия двух котят.

– Костя, как провел день?

– Вернулся из милиции перед твоим приходом. Бывший мой однокурсник Эдик с утра ждал моего визита. Обошелся мне дружественный обед в пятьсот рублей. Цены здесь замечательные. В Москве я бы выложил тысячи две. Представляешь, а Эдик уже майор.

Сергей вопросов не задавал, стеснялся. Я перебила Костю.

– Ближе к делу.

Ладочников достал из кармана какой-то план, разложил на столе.

– Вот обувная фабрика. Убийство произошло в административном корпусе. В нем же располагается проходная, уйти нетрудно. Милиция на месте обнаружила труп заместителя директора Петра Животинкина, пятна крови предположительно раненого охранника и пустой сейф. Точной цифры денег в сейфе никто не знал, кроме Петечки. Но секретарша, отпрашиваясь на обед, заглянула в кабинет и видела, что замдиректора перекладывал из своего портфеля в сейф пачки долларов не меньше чем на восемьдесят тысяч. Петечка наорал на секретаршу, и она тут же закрыла за собой дверь. Следы борьбы практически отсутствуют. Кровь отдана на анализы, пули на баллистическую экспертизу, отпечатки пальцев на компьютерную обработку.

Сергей, как школьник, поднял руку, прося разрешения перебить.

– Мне необходимо попасть на фабрику.

Костя дотянулся до хлебницы, достал старую упаковку сухарей.

– Были там наши ребята, ничего особенного. Я тоже зашел, смотрел. Все спокойно.

Сергей встал, взволнованно постучал пальцем по карте.

– Скажи, Костя, сколько занимает по площади плавильный цех?

– Какой плавильный? Там где резину варят?

– Не резину, а пластик. И не варят, а нагревают для формирования деталей. – Увидев наши поскучневшие взгляды, Сергей буркнул Косте: – Короче, внимательнее надо фабрику осмотреть. Там раньше всегда был закрытый цех, где гонят левый товар. Я сам туда пойду.

Ладочников хмыкнул:

– Ты же говорил, что два года здесь не был.

– Значит, любые изменения замечу сразу.

Костя, не слушая Сергея, продолжил рассказывать новости.

Оказывается, первый раз визит Сергея не прошел незамеченным. На секретаршу он произвел сильное впечатление своим «раскованным», как она указала в протоколе, поведением. Она же припомнила обещание Сергея прийти вечером.

Сергей пошуровал в хлебнице, достал последний сухарь.

– И еще охранник, когда разговаривал с врачами, сказал, что стрелял ты, Серега.

– Да я ему… Куда вы его дели? Я готов на очную ставку.

– Зато он не готов, – Костя развел руки и покаянно вздохнул. – Он исчез.

Лицо Сергея, и без того не поражающее красотой, вытянулось и приобрело выражение «чего-то я не понимаю».

– То есть как?

– А так. Подозревают, что ты его, как свидетеля, хлопнул.

– Я не хлопал. – Сергей потер левую сторону груди. – Я в запое был.

Ладочников с хрустом надкусил сухарь.

– Верю.

Я открыла холодильник.

– Давайте обед готовить, хватит сухомяткой живот набивать. У меня есть кусок изумительной грудинки для обалденного рагу.

Проникнуть на фабрику мужчины решили в то самое время, когда на них меньше всего обратят внимание. То есть во второй половине рабочего дня.

Ладочников прибудет официально, в милицейской форме, выказывая профессиональное рвение. Сергей придет спрашивать насчет работы и будет шататься по территории в поисках того, кто решает этот вопрос, совершенно не стремясь его найти.

Костя прошел на завод спокойно, предъявив удостоверение, в которое никто не всматривался. Пройдя по намеченному маршруту, он остановился у глухой стены основного здания, закурил.

Сергею уже на проходной вахтерша и охранник, вяло попивающие чаек, посоветовали прийти в другой день.

– Сегодня, парень, не до трудовых подвигов. Половины людей на работе нету.

Сергей мрачно настаивал, что жена не пустит его домой, если он хоть куда-нибудь не устроится. Охранник показал кружкой с чаем в сторону лестницы.

– Жена – это серьезно. Иди. Если отдел кадров работает, твое счастье, а нет – приходи дня через три. У нас тут к похоронам готовятся. Слышал, небось?

– Конечно, слышал.

Сергей сразу направился к условленному месту во внутреннем дворе фабрики. Ладочников докуривал первую сигарету. Кинув ее на землю, придавил милицейским ботинком.

– Так и не понял, что мы будем искать.

Сергей, не таясь, оглядывал старые корпуса.

– Не могли, Костя, такие большие наличные деньги оказаться в сейфе маленького завода просто так. Я же тебе говорил, у них основной оборот – безналичный. Значит, Петечка что-то собирался купить или что-то продал. Я только хочу проверить свою догадку.

– В основной корпус пойдем?

– Нет, вон в тот сарайчик. Там раньше, в полуподвале, дополнительные станки стояли. Интересно посмотреть, что там сейчас.

Сарайчик разочаровал сразу. Его переоборудовали под гараж с авторемонтным отсеком.

Сергей стучал ногами и прыгал, проверяя пол на гулкость, Ладочников скептически смотрел на него.

– Хватит козлом скакать. Пойдем, другие помещения посмотрим.

В основном корпусе подвал был самым настоящим. С трубами, с которых капала вода, с проводами, облепленными многослойной паутиной. Лампочки горели через одну, и незамеченные железяки, годами валяющиеся на пути, били по ногам.

Выбравшись из подвала в фойе, Костя и Сергей очистили брюки, покурили. Идти на второй этаж Сергей отказался. Он встал у широкого окна, смотрел на дерево напротив, думал. Ладочников прошелся по второму этажу, вернулся расстроенный.

– Контора пишет. Цеха работают, каждый угол виден… Чего ты?