Марина Туровская - Пять дней сплошного цирка

Он копнул еще несколько раз, и неожиданно его рука провалилась вниз, царапнув меня часами по ноге.

– Эй, прораб! Вернись-ка!

Прораб на мгновение замер с поднятой ногой, развернулся.

– Слушаю вас, Сигизмунд Семенович.

– Что это за яма у меня перед забором? – Он чуть нахмурился, и прораб тут же вернулся.

– Посмотреть надо, Сигизмунд Семенович. Вын́аем девушку и глядим.

Мужчины подхватили меня под мышки, легко подняли и выдернули из кучи песка, как морковку из мягкой грядки.

Я первым делом оглядела коленку, которая оказалась неповрежденной, отряхнула круг колбасы, подобрала шляпу и котенка.

Прораб наклонился и буквально носом копал песок. Просунул в яму руку, пощупал почву.

– Видимо, здесь труба когда-то была. Песок сверху насыпали, верхний слой просел и обвалился.

Глядя на ссыпающийся в яму песок, Сигизмунд, в сокращенном варианте Сига, уточнил:

– То есть если бы я попал точно в это место, то мог бы сломать ногу?

– Ага, – весело подтвердил прораб. – Да еще бы навернулся вперед челюстью с риском потерять зубы.

«Хозяин» одарил прораба таким взглядом, что у того с лица сползла улыбка, как у кота из мультфильма про «Тома и Джерри».

Через пять минут я сидела на кухне загородного дома, пила кофе с коньяком. Сигизмунд сидел напротив, пил коньяк с кофе. Колбасу убрали в холодильник. Котенок фыркал у блюдца с молоком. Пить он его не пил, но залезал в блюдце всеми лапами, после чего разбрызгивал молоко вокруг себя.

Сига отхлебнул кофе и устало посмотрел на меня.

– За последние несколько месяцев ты у меня первое приятное происшествие. Уверен – в ту яму должен был попасть я.

Он нагнулся, подхватил котенка и поставил его на стол. Рыжая зараза тут же начала обследовать тарелки, фыркая от запаха солений.

Чмокнув котенка в макушку, Сига посмотрел на меня.

– Сначала мне предложили продать обувную фабрику. Я отказался. Мне стали угрожать. – Котенок залез в серебряную икорницу и чихнул, попробовав икру. Сига засмеялся и тут же посерьезнел. – Станок на ровном месте сломался, в него песка насыпали. Банк обязал выплатить кредит, хотя у меня отсрочка платежа еще два месяца.

Сигизмунд замолчал, глядя в чашку, прикрыл глаза. Я осторожно дотронулась до его руки. Прикосновение неожиданно отозвалось в моих пальцах горячей молнией. Я отдернула руку. Сига открыл глаза.

– Ты чего сейчас сделала? – он встряхнул рукой, как от ожога.

– Просто до руки дотронулась, извините. А можно я ноги помою? А то кожа на ноге поцарапана, грязь попадает, все загноится.

– Да, конечно. Я провожу.

Что мне в этом парне нравилось – воспитание. За полчаса знакомства он не произнес ни одного грубого слова, тот же прораб успел выдать за пять минут общения пятьдесят матерных выражений.

В ванной я проторчала десять минут. Вернувшись, поняла, что для хозяина дома прошло гораздо больше времени.

На кухне, в блюде с хлебом, спал котенок. На него в упор смотрел Сигизмунд совсем нетрезвым взглядом. Внимание Сиги переключилось на меня.

– Уже уходишь?

– Кофе только допью. А что вы про несчастья говорили? Мне интересно.

– Интересно? Тогда садись, слушай. И перестань мне выкать, не люблю я дома этого… – Он закурил, откинулся на спинку стула. – Позавчера заместителя моего грохнули, охранника ранили. Деньги пропали… Петечка, заместитель мой, сложный был человек. Как работник – находка, трудоголик, как и все мы, но… говно… хотя о мертвых или ничего, или хорошо, но это на поминках. То есть обложили меня со всех сторон. И что поразительно! – Из рук Сиги на пол упала дымящаяся сигарета. Я ее подняла и затушила в пепельнице. – Правильно, не надо котенка табаком травить. Так вот… Убийство вешают на Серегу из Москвы. Он у нас не первый год товар закупает. Нормальный мужик… как мне казалось.

Я, конечно, всех своих ребят на ноги поднял, с Иваном, тоже деловым человеком, связался, ищем. Только не верю я, что это Серега, не верю… И в ту яму, что ты сегодня угодила, я должен был попасть. Может, с этого момента что-то к лучшему изменится?

Я практически не слышала, о чем говорил Сига. Было приятно сидеть рядом с ним и не заканчивать разговор.

В кухню зашел огромный парень. Когда прораб и Сига выдергивали меня из кучи песка, он стоял в сторонке, наблюдал. Теперь вот решил вмешаться.

– Сигизмунд, ты как себя чувствуешь?

– Я? – Сига потянулся поцеловать котенка и ткнулся лицом в стол. Поднял голову. – Я чувствую себя совершенно пьяным.

– А эта не мешает?

Охранник кивнул на меня. Сига отрицательно покачал головой.

– Не-а. Она меня спасла. Она мне карму изменила.

– Ах, карму. Тогда, конечно. – Парень подошел к Сиге, протянул телефон. – Тебя.

Протягивая руку за телефоном, Сига внимательно посмотрел на помощника. По взгляду понял, что разговор серьезный. После первого «Алло» лицо его протрезвело. Он вышел из кухни, слушая телефонную трубку.

Настроение в доме изменилось, стало не до меня. Пора сматываться. А мне… мне хотелось остаться здесь до вечера, а ночью лечь рядом со спящим Сигой и заснуть, ни о чем не думая. Давненько у меня не было такого настроения. И охранник его тут же обломал.

– Ну, чего, мокрощелка приезжая, пора тебе на хауз.

Не отвечая на хамство двухметрового охранника, я надела босоножки, взяла шляпу и стояла на кухне, ощущая, что что-то забыла. Сига заглянул в дверь.

– Извини, срочные дела, сейчас люди приедут. А тебя до работы довезет мой шофер. Ты где работаешь?

– В цирке, – я приложила руку к груди. – Ей-богу.

– Верю. До встречи. – Сига исчез за дверью.

– Очень на тебя похоже. – Охранник взял меня за руку, вывел из дома.

Посадив в машину, он хлопнул себя по лбу.

– Подожди! – Забежал в дом и тут же выскочил с кругом колбасы в руках и ста долларами. – На!

Я выдрала у него свою колбасу, а сто долларов выкинула на ветер.

– Не надо меня унижать!

Через захлопнувшуюся автомобильную дверцу было слышно, что орал охранник.

– Дура! Это за котенка!

Стекло с моей стороны опустилось, я поманила охранника к себе.

– Котенок стоит сто рублей. Пусть Сига сам их отдаст.

В цирке мое отсутствие никого не взволновало. Ладочникова и Сергея я нашла на арене, они слушали жестикулирующего Володю.

Взаимопонимание у мужчин было полное. Сбоку, на бордюре, стояла двухлитровая бутыль пива и лежали очистки вяленой крупной рыбы на газетке. С одной стороны от пива сидел Сергей, с другой – Костя, а в сторонке лежала Матильда в кожаном наморднике.

Медведица чесала живот, и новый человек ее совершенно не интересовал, внимание было отдано рыбке, благоухающей на все шапито. Рыбка исчезала на глазах. Володя взял за хвост последнюю и, жуя, продолжал рассказывать.