Штефани Хассе - Поцелуй врага

– Выглядишь просто прекрасно, – замечает Джош с галантной улыбкой. На каждом шагу меня щекочут бесчисленные, украшенные жемчугом нити, свисающие с подола платья.

– А ты похож на гангстера, – отвечаю я. Хотя это не соответствует гардеробу тех времен, он дополнил костюм серой кепкой. – Не хватает только сигары или типа того.

Джош дерзко улыбается и хлопает рукой по карману жилетки, из которого свисает классическая цепочка.

– Я обо всем позаботился. Если уж делать, то правильно.

Я закатываю глаза, но мы уже заходим в бальный зал. По обеим сторонам двери стоят Келлан и Валери. Диона была права: Валери словно создана для этого дня. Волосы тоже уложены волнами и удерживаются налобной повязкой с черным пером с левой стороны. Ее прическа не особо изменилась, но Валери выглядит так естественно, что перехватывает дыхание. Макияж подчеркивает ее узкие черты лица, глаза стали лишь ярче. На тонкой светлой шее множество изящных цепочек разной длины.

– Выглядите потрясающе! – кричит она, отправив Каири и Никласа в зал. – Просто пара мечты! – Она пихает Келлана, одетого как мальчики, продававшие газеты и выкрикивавшие заголовки в те времена. Он вздыхает, чем вызывает сочувствие.

– Вы оба можете наслаждаться вечером по полной благодаря уайлд-кард. – Она подмигивает нам с Джошем. – Или можете помочь нам с заданиями для оставшихся пар.

Не обсудив это с Джошем, я тут же предлагаю помощь, потому что рада отвлечься.

– Я так и думала. Отправлю сообщение с заданием. А теперь вам стоит попробовать угощения в буфете. Мария действительно постаралась.

Она указывает на дверь, потом поворачивается к Дионе и Остину, которые стоят позади нас. Я слышала ее смех уже издалека.

В помещении построили небольшую сцену. Там уже играет джазовая группа, естественно, все в кепках. Женщина в кремовом по щиколотку платье-чарльстон, контрастирующем с ее темной кожей, стоит за большим серебристым микрофоном, словно из «Великого Гэтсби». Даже об этом организаторы вечеринки позаботились.

Джош тянет меня к столам рядом с закрытыми дверьми в зимний сад. Полные миски, тарелки и чашки освещены многочисленными свечами в позолоченных канделябрах. Живот сводит при виде всех этих вкусностей. Не договариваясь, я жадно наполняю тарелки, которые Джош держит для нас. Нужно отметить, что он ничего не сказал о прошлой ночи, особенно о моем срыве. Мы веселимся с Дионой и Остином, танцуем под стилизованные песни Эда Ширана, пока друзья не получают сообщение.

– Нас ждет следующее задание, – извиняется Диона и тащит Остина прочь. Я осматриваюсь в поисках других пар – они тоже направляются к выходу из бального зала. Бэррон выглядит сегодня еще более недовольным, чем обычно, если такое вообще возможно.

На наших с Джошем часах также появляются сообщения. Они от Валери:

Сегодня вы – наша «цель».

Пары должны вас найти.

Вот задание, которые вы получите через пять минут. Помните: вы не должны никому помогать! Это против правил.

Наконец нам присылают фотографию стилизованной под старую газеты. Джош достает телефон из кармана, чтобы лучше ее рассмотреть. На фотографии на титульной странице изображены мы с Джошем, фотография сделана сегодня. Под ней написано: «Поиски суфражистки Кары Эмерсон и ее выдающегося сообщника продолжаются. Власти заверили, что нашедшие получат в качестве награды за поимку еще один уайлд-кард».

– Это сигнал для старта, – говорит Джош и осматривается. Он набирает номер, а другой рукой, лежащей на моей спине, толкает меня к буфету.

– Может, нам спрятаться под стол? – спрашиваю я, но он не слушает, а говорит в телефон:

– Ты должен следить за остальными. Позаботься, чтобы только Сандерс и Андертон вошли в зимний сад… Хорошо, так и сделаем… До скорого.

Он открывает дверь в зимний сад и быстрым жестом приглашает войти. Меня встречает влажный, теплый воздух. Орхидеи возле двери так сильно пахнут, что мое обоняние почти сходит с ума.

Джош бросает взгляд в бальный зал, а потом закрывает за нами дверь. Шум вечеринки тут же смолкает, музыка становится тише.

– Ты велел Джейсу задержать остальных? – Я улыбаюсь Джошу.

– Эй, я разыскиваемый борец за права женщин. От меня ждут, что я буду играть против правил. – Он на мгновение снимает кепку, зачесывает волосы назад, а потом возвращает ее на место. – Теперь пойдем, суфражистка Эмерсон.

От его смеха все в животе вибрирует, и я иду за ним, качая головой. Хорошо, если Диона и Остин тоже получат уайлд-кард. Но и Насрин с Томасом – тоже неплохо. Вот от Лоры и Бэррона я бы с радостью избавилась.

Мы быстро шагаем по плохо освещенным дорожкам, пока не доходим до павильона, в котором нашли Диону и Остина на прошлой неделе.

– Ты молодец, – говорю я, когда мы присаживаемся. – Должно быть, помимо наших комнат, это первое место, о котором подумают Диона и Остин.

– Похвала госпожи, – театрально вздыхает Джош и портит позитивную атмосферу между нами. Я осознаю, что мы одни. На опорах павильона сияет море маленьких фонариков. Я беспокойно ерзаю на подушках.

– Тебе холодно? – удивленно спрашивает Джош. – Мне тут ужасно жарко. – Помимо рубашки и жилета, на нем еще пиджак. Из-за высокой влажности даже кожа на моих голых руках блестит.

– Нет, просто… – я подбираю нужное слово.

– …тебе неприятно оставаться со мной наедине? – внезапно подсказывает он и мрачнеет. Бросаю на него быстрый взгляд и спешно отвечаю: «Нет». Он, естественно, не верит. Джош касается моего плеча. Я инстинктивно поворачиваюсь к нему.

– Неужели я и правда такой плохой? – с разоружающей искренностью спрашивает он.

– Просто… Не могу ничего поделать, – слабым голосом отвечаю я.

– Знаю. Именно поэтому нам и весело. – Он двигает бровями, я раздраженно стону. – Я такой ужасный человек, что постоянно с таким сталкиваюсь, – говорит он чуть ли не радостно. Я смеюсь. – Тебе нравится нарушать правила, Эмерсон?

– Какие правила?

– Ну, приказ Валери никому не помогать, – кратко отвечает он, потом раскрывает руки и хватается за металлические прутья за спиной. В процессе Джош касается меня, и я инстинктивно отодвигаюсь. Я по привычке села рядом с ним, хотя это уже необязательно. Мне уже не нужно следить, какого цвета значок Ворона.

– Я не нарушала правила, – защищаюсь я. В голове крутится фраза «причастность к преступлению», которую я узнала из занятий Джоша по юриспруденции.

Его взгляд как будто вторит моим мыслям.

– И? Тебе нравится делать что-то запретное? То дело с Уолшем…

Поднимаю руку, чтобы прервать его. Я точно не собираюсь обсуждать с ним Тайлера, поэтому использую шанс задать вопрос, который меня давно мучает:

– Почему он тебе так не нравится? Ты же его не знаешь.