Лус Габас - Сердце земли [litres]

С растущим беспокойством она принялась за поиски Элехии, но той нигде не было. Женщина обошла дом, заглянула в сад, в голубятню. Она должна была спастись и наверняка сейчас наблюдала за адским пламенем, пожиравшим ее дом. Алира побывала и в мастерской, и на заднем крыльце, но тщетно. К тому же там был беспорядок, и куда-то исчезли красные баллоны с топливом. Внезапная догадка пронзила мозг, и женщина бросилась обратно к главному входу, где Сезар на наспех сколоченном помосте, который держали Аманда с Дамером, пытался залить из шланга языки пламени, вырывавшиеся с лоджий, расположенных на первом этаже спален, кабинета и столовой.

– Мамы нигде нет! – прокричала Алира.

– Я только что из Алкиларе, – отвечал Сезар; его лицо раскраснелось и покрылось каплями пота. – Я видел ее там некоторое время назад.

– Мы всех пересчитали, – дополнила Аманда, – и думаем, внутри никого нет. И нет машин Адриана и Херардо.

– Она должна быть там! – Алира ринулась к парадной двери.

– Алира! – заорал Дамер. – Стой! – Он попросил кого-то из мужчин подменить его и кинулся за ней. – Туда нельзя!

– Но там же мама, Дамер! – рыдала Алира. – Я уверена! Мне надо туда! Я должна ее вытащить!

Юноша покосился на дом. То, что задумала Алира, было глупо. С другой стороны, если есть предположение, что женщина все еще внутри, надо что-то срочно предпринять.

– Жди здесь, – попросил он, взяв ее за руки и пристально заглянув в глаза. – Обещай, что никуда не пойдешь.

Та кивнула, юноша обошел здание и вернулся с Томасом. Они несли длинную железную лестницу.

– Что вы задумали? – удивилась Аманда.

– С восточной стороны огонь слабее, – пояснил Дамер. – Я попробую залезть в спальню и позвать ее. Надо хотя бы попытаться.

Сезар решение одобрил. Он мог бы попытаться остановить безумцев, но прекрасно понимал, что ничего у него не выйдет.

– Будь предельно осторожен, – напутствовал он.

Алира отправилась вслед за Дамером и младшим братом. Они добрались до стены, которую пару дней назад бурили, чтобы добраться до подвала. По свежему цементу было видно, где наложили заплату.

– Вон ее спальня. – Алира показала на балкон на втором этаже.

– Тогда отсюда и начнем, – решил юноша, прислоняя лестницу к фасаду.

– Там моя мать, так что пойду я, – возразил Томас.

– Зато я быстрее.

Дамер подобрал с земли камень и полез наверх. Вскоре он достиг балкона и разбил стекло. Он знал, что так делать не стоит, потому что попавший внутрь кислород раздует пламя сильнее, но выбора у него не было: в противном случае, если Элехия внутри, у нее нет шансов. Юноша просунул руку в дыру, из которой уже валил дым, отодвинул металлическую защелку и смог открыть балконную дверь. Он тут же оказался внутри густых клубов дыма, зашелся кашлем и выглянул на улицу, чтобы продышаться, потом снял рубашку, порвал ее, прикрыл лицо и рот, предварительно сделав глубокий вдох и завязав концы ткани на затылке, и проник в спальню. Вскоре слуха Томаса и Алиры достигли его крики:

– Она здесь! Мне нужна помощь!

Женщина не мешкала ни секунды.

– Позови еще людей! – велела она брату, а сама схватилась за перекладины лестницы и полезла наверх.

Войдя в комнату, она разглядела в дыму Дамера, который нес на руках тело ее матери.

– Кажется, она еще дышит, – произнес он срывающимся голосом.

Алира тут же оказалась рядом прошептала тихо-тихо, не ожидая услышать ответ, дотронувшись до ее лица:

– Что случилось, мама?

Глаза Элехии были закрыты, как будто она крепко спала.

– Нам пора, Алира, – услышала женщина голос Дамера.

Они вернулись на балкон и увидели Томаса, стоявшего на ступеньках лестницы. Он протянул руки, чтобы принять у них ношу.

– Я сильнее вас, – заявил он, осторожно взвалив ее на плечо, словно мешок.

С помощью еще двоих мужчин, стоявших чуть ниже и страховавших его за пояс, чтобы не потерял равновесие, он медленно спустился вниз. Уже внизу он взял мать на руки и отнес подальше от стен. Там он встал на колени и опустил ее на землю под кроной старого ясеня. Вокруг уже начали собираться люди, в том числе Мальва. Девушка тоже присела рядом и попыталась реанимировать пожилую женщину, но безрезультатно. Потом ее сменил Сезар, но Элехия не подавала признаков жизни.

Алира опустилась возле матери, взяла ее за руку и шептала сквозь слезы:

– Ты лежала в постели в ожидании смерти. Я заметила баллон в твоей спальне. Почему, мама? У меня в голове не укладывается. Что нам теперь делать? Как мне теперь быть?

Внезапно налетел ветер. Пламя взвилось с новой силой, как будто до этого дожидалось, когда хозяйка покинет дом, чтобы выплеснуть на него всю свою ярость. Алира огляделась и поняла, что никто уже не пытается с ним бороться. Пожарные еще не прибыли, и стало ясно, что особняк уже не спасти. Как и остальные, она завороженно смотрела на огонь, ее мысли плясали вместе с ним, а все прочие чувства притупились. Раздался треск, и одна из башен обрушилась, за ней – другая. Затем провалилась крыша, увлекая за собой стены, подняв облака пыли, дыма, искр и углей, круша рамы и дверные проемы. Грохот и рокот сменяли друг друга, а когда наконец всё закончилось, Алира ощутила, как что-то сильно сжало ее ладонь – ту, которой она держала руку матери. То был последний проблеск жизни перед финалом.

И Алира потеряла сознание.

Придя в себя, Алира не сразу осознала, что лежит в больничном боксе, под капельницей. Рядом в кресле устроился Дамер и наблюдал за ней. Его лицо еще хранило следы сажи, как будто он умывался в спешке, а одежда – пятна крови. Рука, в которой он держал камень, чтобы разбить окно, была забинтована.

Их взгляды встретились, и юноша улыбнулся.

– Ты как перегорающая лампочка, – произнес он, вставая, – то включишься, то отключишься. Ты будто не хотела приходить в себя.

В памяти всплыли сцены пожара и смерти Элехии. Отец и мать помогли ей понять кое-что, что Элехия не одобряла. Веками никто в семье не наследовал поместье, а мог только управлять им. Но мать решила лишить новое поколение этого права.

– Зачем, мама? Зачем ты решила все уничтожить?

Алира зажмурилась от боли.

– Али! – воскликнул юноша, подскочив к ней и схватив за руку.

– Все нормально, – заверила его женщина, – просто трудно все это принять. Мама… дом… – Слезы покатились по ее щекам.

– У тебя есть я, – прошептал юноша.

«Это много, – подумала Алира, – но недостаточно».

Какое честолюбие! Она свыкнется с потерей прошлого и внезапно обретенной, разрывающей сердце свободой. И женщине стало грустно. Она вспоминала Элехию, и неподъемная тяжесть давила на грудь, а из глаз катились слезы. Она живо представляла себе, как пламя пожирает ее дом, воспоминания, разум, и сама грезила о смерти. Нужно только закрыть глаза – и все закончится. Она больше не будет страдать, размышлять, пытаться осознать, противиться и мириться.